Лидеры, считающие, что поддержание дружеских связей с администрацией Байдена является их самой важной задачей, неизбежно будут менее склонны к одобрению операций, способных разозлить таких, как Байден и его ядерная команда.

В неделю беспрецедентных политических потрясений трудно обращать внимание на что-либо иное, помимо того, что находится прямо перед нами. Вместе с тем, пока избиратели Нафтали Беннета и Айелет Шакед переживают шок от того, как их избранники лихо предают все, за что прежде боролись и формируют правительство, обеспечивающее беспрецедентные полномочия не только постсионистским партиям, но и откровенно антисионистской исламистской партии, необходимо обратить внимание на куда более серьезные проблемы. В том числе на то, как может измениться позиция Израиля в отношении Ирана, и что это будет означать для страны.

На прошлой неделе важнейшее стратегическое различие между премьер-министром Биньямином Нетаниягу и членами лагеря, одержимых ненавистью к нему, стало очевидным.

Что важнее — благосклонность Байдена или интересы Израиля?

В своем выступлении на церемонии смены руководителей Моссада, где прежний глава службы Йоси Коэн передал эстафету лидерства Давиду Барнеа, Нетаниягу назвал ядерную программу Ирана "экзистенциальной угрозой". После чего откровенно заявил: "Если нам придется сделать выбор, хоть я и надеюсь, что этого не случится, между нашим большим другом, США, и устранением экзистенциальной угрозы — устранение экзистенциальной угрозы будет нашим приоритетом".

Вскоре после этого министр обороны Бенни Ганц (долгое время являвшийся одним из ведущих членов лагеря ненавистников Нетаниягу) отверг утверждение премьер-министра. "США были и останутся самым важным союзником Израиля в сохранении его безопасности и регионального превосходства в этой сфере", — заявил Ганц. А затем продолжил: "Администрация Байдена — настоящий друг Израиля. У Израиля нет и не будет лучшего партнера, чем США. Даже если случатся споры, они будут разрешены в прямом диалоге, за закрытыми дверями, а не через вызывающие заявления, способные нанести ущерб безопасности Израиля".

Иными словами, Ганц напрямую обвинил Нетаниягу, открыто говорящего о споре с администрацией Байдена относительно ядерной программы Ирана, в угрозе национальной безопасности Израиля.

Расхождение во взглядах этих двух людей на ядерную дипломатию США с Ираном началось не вчера. Ганц занимал должность начальника генерального штаба Армии обороны Израиля в то самое время, когда администрация Обамы вела переговоры о том, что в итоге завершилось ядерной сделкой 2015 года, иначе известной как Совместный всеобъемлющий план действий или СВПД. Именно эту сделку пытается сегодня реанимировать администрация Байдена.

На протяжении всего времени на должности главы израильской армии Ганц отказывался поддерживать Нетаниягу, когда премьер выступал против СВПД, критикуя этот договор за то, что тот предоставляет Ирану право на создание ядерного арсенала.

Выступление Ганца в Вашингтоне резко охладило пыл сенаторов-демократов в их усилиях по созданию оппозиции соглашению.

Когда Ганц завершил военную службу летом 2015 года, борьба в США за одобрение сделки Сенатом была в самом разгаре. И в тот момент, когда десятки тысяч американских евреев вышли на улицы в знак протеста против сделки, Ганц вылетел в Вашингтон, чтобы эту сделку публично поддержать. В своем выступлении в Вашингтонском институте ближневосточной политики Ганц, говоря о сделке, заявил: "Я вижу здесь наполовину полный стакан. Удержать иранцев [от обретения ядерного арсенала] на 10-15 лет — это хорошая вещь".

Он также намекнул, что Нетаниягу "истерит", сказав в своем ответе по поводу СВПД, так: "Я отказываюсь впадать в истерику".

Здесь важно отметить, что ядерная сделка ни в коей мере не задерживала обретение Ираном военного ядерного потенциала на 10-15 лет. Договор лишь накладывал некоторые ограничения на ядерные операции Ирана. Причем ограничения эти в значительной мере были условными, поскольку договор предоставлял Ирану право самому решать, какие ядерные объекты будут открыты для инспекторов ООН, а в какие проход им будет закрыт. Но даже с этим ограниченным доступом инспектора ООН были вынуждены признать, что Иран не соблюдал ограничения, наложенные сделкой на его ядерную деятельность.

Более того, даже если бы Иран и соблюдал бы сделку, соглашение позволяло Совету Безопасности ООН одобрить превращение Ирана в ядерную державу в 2030 году. Тогдашний президент США Барак Обама сам признал, что в конце срока действия сделки, время, которое понадобится Ирану для обретения ядерного арсенала снизится "практически до нуля".

Выступление Ганца в Вашингтоне резко охладило пыл сенаторов-демократов в их усилиях по созданию оппозиции соглашению. В конце концов, у них действительно не было причин сопротивляться президенту Обаме, на фоне заявлений одного из лидеров израильской администрации о том, что сделка хороша.

Позицию Ганца, согласно которой Израиль должен публично поддержать подход Вашингтона к иранской ядерной программе, разделяют многие в израильском военном истеблишменте и большинство ведущих представителей СМИ. Разделяют его также Яир Лапид и Нафтали Беннет. В апрельском интервью израильскому 20-му телеканалу Беннет выразил абсолютную веру в администрацию Байдена. Он назвал президента Джо Байдена "истинным поклонником Израиля", заявив: "Нам необходимо работать с администрацией с тем, чтобы выработать условия возврата к [ядерной сделке 2015 года]".

Правы ли Ганц, Лапид и Беннет? Действительно ли Нетаниягу просто "истерит"? Может быть и в правду, речь всего лишь идет о споре двух друзей по поводу того, как им достичь общей цели?

Или все же США и Израиль стремятся к совершенно разным результатам?

На этой неделе США и Иран провели пятый раунд ядерных переговоров в Вене. Чтобы понять, разделяет ли администрация Байдена израильские интересы в отношении Ирана, просто придерживаясь другого подхода к этому или же преследует совершенно иную цель, стоит обратить внимание на состав американской переговорной группы.

Главный переговорщик США — это Роберт Мэлли. Мэлли — проиранский идеолог. Он никогда не скрывал своего желания заменить традиционную структуру альянса Америки на Ближнем Востоке, основанную на Израиле и суннитских арабских государствах, структурой, основанной на Иране и "Братьях-мусульманах". И он отнюдь не единственный сторонник подобного подхода ни в администрации, ни в своей делегации.

На этой неделе к делегации США в Вене присоединился новый представитель администрации. Ариан Табатабай пришла в администрацию в феврале в качестве старшего советника заместителя государственного секретаря по контролю над вооружениями и международной безопасности.

За шесть лет, прошедших с времени противостояния ядерной сделке, позиции и влияние AIPAC среди демократов и республиканцев резко ослабли

По данным группы иранских изгнанников "Иранские американцы за свободу", отец Табатабай живет в Иране, где входит в ближайший круг опоры правящего режима в университетской среде. Семейные связи американского переговорщика с иранским режимом естественным образом приводят к выводу, что интересы иранского режима представлены — ну, или, по крайней мере, тепло учитываются — по обе стороны стола переговоров.

Нынешнее положение еврейско-американского произраильского лобби AIPAC также имеет отношение к вопросу о том, кто прав — Нетаниягу, публично выступающий против сделки, или Ганц, Лапид и Беннет, утверждающие, что Израиль должен положиться на Америку.

С первых дней своего президентства Обама начал загонять AIPAC в невыгодное положение. За десятилетия до прихода Обамы к власти Израиль пользовался мощной поддержкой в обеих политических партиях США. При таком отношении AIPAC обладал влиянием в Вашингтоне. Однако, сразу же после своего вступления в должность Обама и его советники занялись тем, чтобы сократить поддержку Израиля среди демократов и подорвать позиции AIPAC. На своей первой встрече в Белом доме с еврейскими лидерами Обама ошеломил своих гостей, пригласив туда представителей J Street. J Street была создана накануне сторонниками Обамы для того, чтобы критиковать и осуждать AIPAC как, якобы, правую группу и обеспечивать еврейское прикрытие антиизраильской политики Обамы.

У AIPAC было два варианта противостояния новой ситуации — в русле Нетаниягу или, напротив, в ключе его ненавистников. AIPAC мог избрать подход Нетаниягу и наказать политиков, подрывающих американо-израильские отношения, прекратив их поддержку. AIPAC мог упорно придерживаться этой позиции, критиковать администрацию за продвижение политики, угрожающей Израилю и ослабляющей американо-израильский альянс, и поддерживать политиков с обеих сторон, твердо стоящих за сохранение важнейшего американо-израильского союза.

Однако в AIPAC избрали второй вариант. Вместо того чтобы бороться, организация попыталась скрыть разногласия пустословием. Когда республиканцы продвигали резолюции и другие действия в Конгрессе, направленные против политики Обамы, в AIPAC раз за разом стремились смягчить республиканскую риторику и ослабить инициативы так, чтобы менее произраильские демократы могли тоже их поддержать.

Безусловно серьезная борьба, которую AIPAC вел против одобрения Сенатом ядерной сделки делает этой организации честь. Однако, проиграв бой, AIPAC не стал предпринимать никаких действий против законодателей, поддержавших сделку. Напротив — вскоре после того, как демократы в Сенате не смогли заблокировать одобрение сделки, обеспечивавшей Ирану право на бомбу к 2030 году, члены AIPAC провели сбор средств для сенатора Кори Букера, несмотря на то, что тот проголосовал за сделку. Последствия этой половинчатой политики были стремительными и печальными для AIPAC.

За шесть лет, прошедших с времени противостояния ядерной сделке, позиции и влияние AIPAC среди демократов и республиканцев резко ослабли. Во время президентской гонки 2008 года Обама чувствовал себя обязанным лично присутствовать на ежегодной конференции AIPAC, чтобы выразить свою глубокую приверженность американо-израильским отношениям и признательность AIPAC за работу по укреплению американо-израильского альянса.

В преддверии же выборов 2020 года единственным кандидатом в президенты от демократов, вообще согласившимся принять участие в конференции AIPAC, стал бывший мэр Нью-Йорка Майкл Блумберг. AIPAC смог заставить Байдена выступить, только отменив свое собственное правило, запрещающее политикам вместо того, чтобы появляться лично, отправлять выступления, записанные на пленку. Пятеро же кандидатов в президенты от демократов посетили конференцию J Street.

Ненамного лучше оказалось положение этого произраильского лобби и среди республиканцев.

Как выразился один разочарованный высокопоставленный республиканец: "Для AIPAC куда важнее представить ложную картину поддержки Израиля демократами, чем работать с нами, на самом деле поддерживающими Израиль. Очень часто, когда мы пытаемся продвинуть серьезные инициативы в поддержку Израиля, появляются лоббисты AIPAC и требуют, чтобы мы смягчили требования так, чтобы к нам присоединились несколько демократов. Самое важное для них — скрыть враждебность демократов, в то время как для нас самое главное — поддержать Израиль".

Это правда, что Нетаниягу не может изменить позицию демократов по Ирану. Но Лапид, Беннет и Ганц также не смогут повлиять на ситуацию. С другой стороны, откровенная оппозиция Нетаниягу ядерной сделке Обамы с аятоллами дала возможность республиканцам тоже выступить против нее. Непримиримая позиция Нетаниягу сделала его героем для республиканцев, которые восхищались его храбростью и доверяли ему.

Недавно Нетаниягу отметил, что наличие политических лидеров, желающих одобрить операции против ядерных объектов Ирана, не менее важно, чем наличие сил безопасности, способных сделать это.

Увы, лидеры, считающие, что поддержание дружеских связей с администрацией Байдена является их самой важной задачей, неизбежно будут менее склонны к одобрению операций, способных разозлить таких, как Байден, Мэлли и их команда. И именно они теперь будут отвечать за безопасность и само будущее Израиля.

Источник: Исраэль ха-Йом

Перевод: Александр Непомнящий