15-летним подростком он потерял во время первой интифады лучшего друга, четыре года отсидел в тюрьме, затем стал бизнесменом, близким к высокопоставленным представителям ФАТХа. Он поддерживает право Израиля на существование, одобряет наш мир с Объединенными Арабскими Эмиратами и, предпочитая диалог с правыми, считает, что израильтяне упускают время, не торопясь разрешить незатухающий конфликт с арабами.

…Несколько секунд могут сформировать мировоззрение человека на всю оставшуюся жизнь. Это произошло с Самаром Синджилауи в июльский день 1988 года. Он учился во французской школе Бейт-Ханина, когда разбушевалась первая интифада. В тот день они с другом Нидалем отправились бросать камни в автобус компании "Эгед", который проезжал по 171 маршруту на окраине района.

- Нам было по 15 с половиной лет, кидать камни для нас было обычным делом, - вспоминает Самар. - Ни идеологии, ни стратегии. Одни эмоций и голый национализм, но мы толком не понимали, что делаем. Мы никогда не думали о том, чтобы кого-то ударить или нанести кому-то ущерб, и я не верил, что кто-то хочет меня убить. Но тут из красного автобуса ("Эгед" окрашивал тогда свои автобусы в красный цвет. - Прим. переводчика) вышли трое солдат, и один из них взял нас на прицел. Я сказал Нидалю: "Смотри, он стреляет в нас". Тот спокойно ответил: "Не волнуйся, пули резиновые". Это были его последние слова. Он получил пулю в грудь и умер на месте.

Нидаль аль-Рабади - первый человек, убитый в Восточном Иерусалиме во время той интифады. С этого момента конфликт вышел из-под контроля. Рабади был христианином, и его друзья также подключились к борьбе. Той же ночью сотрудники израильской службы безопасности прибыли в дом Самара и арестовали его. Он еще не имел удостоверения личности и представил им школьный билет - маленькую оранжевую карточку с черно-белым снимком, который по сей день хранит в кошельке.

- Меня повезли на допрос в ШАБАК, надев на голову мешок. Потом был суд. Адвокат сразу сказала, что сделать ничего не сможет: это военный суд. Меня приговорили меня к четырем годам тюрьмы за принадлежность к ФАТХу и участие в противоправных действиях.

Сегодня Самар Синджилауи ведет совсем иной образ жизни. Он не известен широкой палестинской общественности, не занимает никакой официальной должности, не знакомо с ним и большинство израильтян. Но успешный бизнесмен из Бейт-Ханины - ныне один из самых красноречивых комментаторов по палестинскому вопросу. Он возглавляет Иерусалимский фонд, который привлекает инвестиции в развитие Восточного Иерусалима, и называет себя рядовым активистом ФАТХа. Но его связи, статус и политический опыт значительно шире, чем те, которыми обладает рядовой активист. Взгляды Самара - это взгляды следующего поколения палестинских лидеров, с ними солидарны многие члены организации и большая часть палестинского общества.

48-летний Синджилауи богат, образован, хорошо говорит на иврите, английском и французском. Он был рад появиться несколько месяцев назад на 20-м телеканале, близком к правому лагерю, и сказать, что палестинцы должны вести диалог с любым представителем израильского правительства.

- Нас не волнует, Нетаниягу или кто другой, мы знаем, что у власти правое правительство, и мы готовы говорить с ним. У меня нет проблем с правыми, у меня проблема с теми, кто не заинтересован в мире. Нам нужно такое руководство Израиля, которое желает вступить в серьезные переговоры, а время уходит. Вам понадобится всего два-три года, чтобы восстановить доверие и подготовить политическую среду для будущих лидеров. А вы еще не определились, чего хотите: две страны рядом или одно двунациональное государство. Вы готовы только к сохранению статус-кво. Мы для вас не существуем.

- Но и нам позволено размышлять, не так ли? Вы ведь тоже не единодушны во взглядах, и в вас глубоко сидит недоверие.

- Я понимаю, что евреям важно обеспечивать собственную безопасность, но почему за счет другого народа? Решите, наконец: разделение или право на возвращение. Оба решения приемлемы. Третье решение - ваш контроль над нами, но вы не можете контролировать пять миллионов палестинцев - на дворе XXI век! Дайте нам полные права или полноценное государство. В противном случае через 10-15 лет вы обнаружите палестинцев, которые хотят равных прав в одной стране - вашей. И окажетесь в очень сложной ситуации.

- Насилие - оружие большинства палестинцев?

- Насилие - естественная реакция на стресс, это вам скажет любой психолог. Оккупация - тяжкая ноша. Чего вы ожидаете от человека, которого насильно загнали в угол? Поймите, мы жаждет мира в десять раз больше, чем вы. Вы живете на набережной Тель-Авива, у вас хороший доход, через аэропорт им. Бен-Гуриона связаны с миром. Вы не чувствуете боли от оккупации, а мы живем этим каждый день.

Наша встреча проходит за несколько дней до окончания праздника Рамадан в отеле "Амбассадор", расположенном в квартале Шейх-Джарах. Туристы и зарубежные репортеры мирно болтают во дворике, но спустя несколько дней этот квартал превратится в спичку, которая подожжет Восточный Иерусалим. Пламя волнений распространится от Храмовой горы до всех городов со смешанным арабо-еврейским населением и заполыхает адским огнем из Газы. Высший суд справедливости, который трудно обвинить в предвзятом отношении к нашим соседям, на сей раз постановил выселить восемь палестинских семей из домов, принадлежащих евреям, и глава военного крыла ХАМАСа Мухаммед Даф решил, что самое время выйти "на защиту братьев-палестинцев".

- Допустим, что чудо, о котором вы говорите, произошло, и Израиль согласился на создание палестинского государства со столицей в Восточном Иерусалиме. Что будет делать ХАМАС?

- Когда наступит мир, нам не понадобится экстремизм. Вы тоже использовали террор, борясь за независимость. Бегин и Шамир значились в списке террористов, составленном британцами. Но те, кто использовал террор до 1948 года, построили демократическое государство. Человек не рождается для насилия. Его втягивают в это.

Многое из того, что говорит Самар, родилось в стенах тюрьмы Тель-Монд. Во время беседы он даже обмолвился и вместо слова "тюрьма" произнес "школа", но тотчас извинился и исправил фразу: "Тюрьма была для меня лучшей школой. Больше, чем университет".

- Что в ней было труднее всего?

- Приговор. Четыре года! А мне еще не исполнилось шестнадцати. Все, что после оглашения приговора, было полегче. В тюрьме я прошел политическое крещение. В тюрьме учишься быть умным, ответственным. Учишься терпению и ведению переговоров.

После освобождения Самар начал учиться на степень бакалавра в области управления в Бирзейтском университете под Рамаллой. Тогда же он присоединился к группе, основавшей Молодежную организацию ФАТХа, и благодаря знанию языков вошел в отдел внешних связей. После подписания Норвежских соглашений активисты организации участвовали в международных конференциях, встречались с молодыми членами партии "Авода". Американцы настаивали на том, чтобы молодые палестинцы говорили со сверстниками из "Ликуда", и Самир был среди первых представителей ФАТХа, посетивших тель-авивский Дом журналиста "Бейт-Жаботински". Правые тогда организовали у здания большую демонстрацию протеста, так что гостям пришлось входить с помощью пограничной полиции. Впервые, отмечает Самар, пограничная полиция была на нашей стороне.

Террор положил конец мирному процессу быстрее, чем ожидалось. Через год после подписания Норвежских соглашений Израиль подвергся адской атаке террористов. За ней последовало убийство Рабина.

- Мы думали, что открыли новую страницу, забыли вражду и с энтузиазмом восприняли новые связи с израильтянами. Если у палестинского народа есть надежда, все проблемы будут решены. Ведь насилие порождает утрата доверия. За минувшие годы мы тысячи раз встречались с израильтянами - левым, правыми, религиозными, светскими, в Иерусалиме, Тель-Авиве. Большинство палестинцев признают Холокост, уважают память о нем, понимают, как сильно он влияет на израильтян. Но нам важно, чтобы израильтяне поняли, что и у нас случилась катастрофа. Мы не сравниваем, но ожидаем, что вы признаете этот факт.

- Евреи утверждают, что жили на этой земле раньше.

- Не вы единственные. На протяжении всей истории здесь жили и другие народы, в том числе и мы. У вас есть историческое и религиозное право на эту землю, но оно есть и у нас.

Мы встретились незадолго до того, как Махмуд Аббас отменил первые за минувшие 15 лет парламентские выборы в автономии. Он думал, что победа у него в кармане, но произошла неожиданная неприятность: вместо того, чтобы выступить единым фронтом против соперника-ХАМАСа, ФАТХ раскололся на три соперничающие фракции. В Рамалле вполне обоснованно испугались, что ХАМАС может победить. Я сказал Самару, что Абу-Мазен, скорее всего, отменит выборы, так и произошло. Отказ Израиля допустить к голосованию жителей Восточного Иерусалима сыграл, на руку Абу-Мазену и стал формальной причиной отмены выборов.

- При Аббасе палестинцы живут в условиях куда большей стабильности, чем во времена Арафата. Может, он не так уж и плох?

- Палестинская администрация - это сеть муниципалитетов. Она обеспечивает городские услуги на 18 процентах территории Западного берега. Кроме того, она своего рода субподрядчик Израиля по обеспечению внутренней безопасности. Относительно стабильная ситуация на "территориях" в последние годы объясняется хорошей координацией безопасности. Но координация носит односторонний характер - обеспечивает безопасность только израильтян. Но нет того, кто бы защищал палестинцев. Например, от молодых экстремистов-евреев. В марте они совершили 400 нападений на палестинцев, и я не понимаю, почему правительство и израильские СМИ нападают только на автономию.

- Послушайте, мы лишили вас демократии, мы оккупируем вас, в вас сидит глубокое недоверие по отношению к нам - и все же вы хотите говорить с нами?

- Потому что у вас есть немало хорошего. Вы развитая страна - экономически, технологически, в области образования. Мы можем многое от вас получить, если будем жить в мире. Мы - ваше решение, а вы - наше.

- Факты, однако, доказывают, что на все доводы и жесты доброй воли вы отвечаете огнем.

- То, что вы в одностороннем порядке покинули Газу или построили пограничный забор на Западном берегу, не является решением. Большинство израильтян видят из своих окон палестинцев. Мы - ваши соседи. Как вы хотите жить с нами? Как будут жить с нами ваши дети? Вы решаете в нашей жизни все, словно мы здесь не причем. Нынешнее поколение - последнее, которое верит в сосуществование двух государств. Ему нужна надежда. И если в ближайшие годы вы продолжите его игнорировать, то обнаружите миллионы недовольных. Если через десять лет какой-либо израильский лидер заявит, что хочет решения, основанного на принципе "два государства для двух народов", то я не уверен, что он найдет место для палестинского государства. У вас уже сейчас 750 тысяч поселенцев. Кто разрушит их дома? Это не восемь тысяч, которые Шарон вывел из Газы. Даже если Израиль будет ежедневно открывать новое посольство в арабской стране, эту проблему он не решит.

Источник - Маарив

Перевел Яков Зубарев