Поэтому именно так, "Вилла в джунглях", известный военный корреспондент Алон Бен-Давид назвал серию лекций о проблемах безопасности Израиля. Ниже мы приводим ключевые фрагменты его тезисов c нашими комментариями.

Понятие "Вилла в джунглях" отражает базовое понимание Израилем своего места на Ближнем Востоке и того, как ему следует действовать в регионе. В его основе лежит страх перед тем, что нас окружает. В колониальный период в Африке джунгли были пределом европейской способности наводить порядок.

Но в то время, как беспорядочные просторы джунглей побуждали европейцев навести в них порядок, еврейский импульс был противоположен. Согласно формулировке Барака, развитой потом Нетаниягу, ближневосточные джунгли - дом примитивных, кровожадных народов. Столкнувшись с теми, кого они считали жестокими соседями, израильские лидеры стремились возвести стены, чтобы защитить свой ухоженный дом и сад от скрытого за ними хаоса.

Железная стена

В сущности, идея стены лежала еще в основе Государства Израиль. С первых дней сионизма ведущие мыслители рассматривали будущее еврейское государство как остров просвещения, который необходимо защищать от соседей. "Мы должны сформировать там форпост цивилизации в противовес варварству", писал Герцль. В 1923 году Зеэв Жаботинский опубликовал доктрину "железной стены": "Поселение может развиваться только под защитой силы, не зависящей от местного населения, за железной стеной, которую они не в силах сломать".

Израиль строил различные стены и заборы, но также проявлял готовность уменьшить угрозы, с которыми сталкивалась страна в первые полвека - вылазками в "джунгли". Классическая концепция национальной безопасности Израиля отражала это стремление противостоять угрозам, физически пересекая границы. Эта концепция принесла победы на полях сражений в 1956 и 1967 годах, когда израильские танки прорвались через Синайскую пустыню и Голанские высоты.

Вершиной успехов Израиля в самостоятельном изменении своего окружения стала первая ливанская война. В 1982 году ЦАХАЛ вторгся в Ливан, и израильское правительство под руководством Менахема Бегина попыталась установить дружественное правительство в Бейруте. Идея в итоге провалилась, но сразу после ухода из Ливана Израиль столкнулся с новой угрозой. В конце 90-х годов палестинские террористы-смертники начали взрываться в автобусах, в городах и даже на религиозных церемониях. Обитатели виллы заснули в своих удобных, хорошо обставленных хоромах, а проснувшись, обнаружили, что лианы проникают в окна и карабкаются по стенам спальни.

Первоначально ЦАХАЛ считал, что может победить террор наступательными средствами. Но по мере того, как вторая интифада продолжалась, это подвигло руководство к улучшению ограждения виллы. Израиль начал строить новые стены везде, где видел угрозу: 703-километровую стену безопасности, чтобы отделить палестинцев на Западном берегу; 65-километровое электронное ограждение на границе с сектором Газа; 208-километровую стену на границе с Египтом; начал строительство забора на границе с Иорданией и на Голанских высотах.

Порядок из хаоса

У стремления Израиля оградить хаос на своих границах есть глубокие психологические основы. Философ Мирча Элиаде писал, что люди смотрят на мир через первичный прицел: знакомое против чужого. Заманчиво оставаться в предсказуемом и упорядоченном мире. Но это неизбежно становится невозможным. Джунгли вторгаются на виллу, люди меняются, знания устаревают. Порядок неизбежно превращается в хаос. Против барьеров, отделяющих их от населения Израиля, "Хизбалла" и ХАМАС создают все более эффективные ракетные арсеналы. Противоракетная система "Железный купол" дала израильтянам еще один шанс, но ХАМАС и "Хизбалла" подорвали это чувство безопасности с помощью туннелей.

Но из хаоса в свою очередь рождается новый порядок. Убедившись в невозможности оградить себя только с помощью барьеров, Израиль стал "проходить сквозь стены". Тайные связи с арабскими государствами превратились в широкие дипломатические, экономические, научные и культурные контакты. Министерство иностранных дел использует социальные сети для непосредственного общения с гражданами арабских стран. Израильские предприниматели ищут возможности в ОАЭ и Бахрейне, а десятки тысяч путешественников посещают Дубай.

Последний вопрос, на который еще предстоит ответить, заключается в том, как это повлияет на тупиковую ситуацию с палестинцами. Возможно, что новая открытость Израилю в арабском мире проникнет в палестинское общество. Израиль мог бы также помочь интегрировать умеренных палестинцев в региональные партнерства, как это, например, было сделано с Восточно-Средиземноморским газовым форумом.

Израиль понимает, что защита виллы не может ограничиться только постройкой стен. Стена - это лишь один из элементов устойчивого и эффективного подхода к процветанию на Ближнем Востоке. Но он должен сопровождаться духом исследования и открытостью. Джунгли дезориентируют и угрожают, но это также место огромных богатств и возможностей. Похоже, Израиль все больше стремится участвовать в этом процессе, совершить вылазку в джунгли и обрести безопасность, заняв свое место в регионе.

Добавим от себя, что как показал именитый английский историк Арнольд Тойнби, античное общество нашло два основных пути выхода из кризиса: путь Спарты и путь Афин. Спарта прибегла к предельной милитаризации общества, наводя страх на всех своих соседей и погибла под военным бременем. Афины не ограничились усилением военной мощи, а стали развивать экономику и торговлю с соседями, что привело к расцвету философии, искусства и религии.

В конечном итоге, уже благодаря походам Александра Македонского, "варвары" были включены в эллинскую цивилизацию. Несколько упрощая сложный исторический процесс, можно сказать, что вопрос состоит в том, удастся ли Израилю "подкупить джунгли".

Но есть и еще один путь, который евреи уже прошли однажды, когда христианство, порожденное иудаизмом, изнутри завоевало Рим. Сможет ли современный Израиль предложить граду и миру нечто подобное, построить в джунглях не виллу, а своеобразный "Небесный Иерусалим" для зумеров и миллениалов?