Во вступительном монологе любимого многими мюзикла "Скрипач на крыше" молочник Тевье сравнивает жизнь еврейских обитателей села Анатевка с игрой скрипача на крыше. Чтобы играть и не упасть, скрипачу нужно постоянно удерживать равновесие. Согласно известной аллегории Тевье, жители Анатевки умеют сохранять равновесие благодаря своим традициям. Тем не менее, по мере развития этой истории мы видим, что даже при наличии традиции поддерживать этот баланс - непростая задача, особенно когда сталкиваешься с быстрыми и беспрецедентными изменениями.
За прошедшее столетие традиция практически исчезла из нашего коллективного сознания. Она больше не рассматривается как полезный инструмент, помогающий удерживать равновесие на крыше жизни, но скорее, как препятствие, которое необходимо убрать с дороги к прогрессу. Благодаря в высшей степени рационалистическому мышлению эпохи Просвещения, начало которому положили Гоббс и Декарт, считавшие что все знания следует открывать с помощью мышления, и которое достигло высшей точки во времена Жан-Жака Руссо и Французской революции, важность традиции была сильно подорвана. Томас Пейн довольно хорошо резюмировал антитрадиционалистское кредо, когда заявил, что "в наших силах начать мир заново". Направляемые силой разума и освобожденные от оков прошлого, эти рационалисты эпохи Просвещения обещали прогресс и увеличение человеческого счастья.
Однако отказ от традиций не привел нас в царство счастья, как обещали пророки прогресса. По данным Центров по контролю и профилактике заболеваний, с 1999 по 2014 год уровень самоубийств в США увеличился на 24 процента. В 2017 году в США был зафиксирован самый высокий уровень самоубийств за пятьдесят лет. Такие трагические цифры - полная противоположность тому, что должно было наступить по мнению прогрессистов, радикальных феминисток, неоконсерваторов, и всех современных последователей рационалистов Просвещения, как только мы сбросим оковы отсталых традиций и получим свободу следовать нашей индивидуальной самореализации. По самой своей природе традицию чрезвычайно трудно полностью стереть на практике, но нет сомнений в том, что ее упадок совпал с упадком концептуального понимания традиции в пользу веры в "прогресс". Неслучайно ослабление посреднических институтов гражданского общества, трансформация семьи, принятие развода и беспорядочные половые связи - все это произошло в период, когда традиции и обычаи стали рассматриваться как бесполезные цепи прошлого. Понимание роли традиции в жизни человека может помочь объяснить, почему ее упадок привел к такому отчуждению и страданиям людей.
Прежде чем мы сможем по-настоящему оценить традицию, мы должны сначала правильно определить ее. Для многих традиция является синонимом отсталости или неспособности принять перемены. Это мнение сформировалось под сильным влиянием французского мыслителя эпохи Просвещения Жан-Жака Руссо, который считал, что общество и его институты извращают естественную добродетель человека. Только через освобождение от этих институтов можно было освободить врожденную добродетель человека. Однако правильное понимание традиции совсем другое.
Правильно понимаемая традиция - это не попытка заморозить мир на месте. Эдмунд Берк, британский государственный деятель и политический мыслитель XVIII века, которого многие считают отцом англо-консерватизма, сказал, что "государство, которое не изменяется не может сохраниться". Оксфордский филолог и писатель-традиционалист Дж. Р. Р. Толкин подверг критике статичный взгляд на мир во "Властелине колец". Этот взгляд олицетворяет его персонаж Денетор. Когда в самый разгар кризиса, его спрашивают, к чему он стремится, Денетор отвечает: "Все должно оставаться как при мне, как при моих дедах и прадедах…Если же так не суждено, пусть лучше все пропадет. Я не желаю делить с кем-либо любовь народа, не желаю поступаться своей честью!" В конце концов, Денетор сжигает себя заживо, но не принимает изменения. Профессор Клаас Райн из Католического университета Америки продолжает традицию Бёрка, предупреждая об опасности, исходящей от застойной, неизменной традиции, которая превращается в "своего рода фетиш, мало связанный с окружающим миром, который не будет стоять на месте." Скорее, говорит Рин, продолжение традиции "не может быть простой имитацией или повторением старых образцов. Это должна быть свежая, жизненная сила в настоящем".
Итак, если традиция - это не просто слепое цепляние за прошлое в попытке остановить будущее, то что же это такое? Уважение к традициям в правильном понимании - это просто признание того факта, как пишет консервативный автор Рассел Кирк, "что современные люди - карлики на плечах гигантов, способные видеть дальше своих предков только из-за высокого роста тех, кто опередил нас во времени". Другими словами, традиция признает, что знания и мудрость накапливаются с течением времени, и, в отличие от распространенного мнения, не могут быть чисто рационально извлечены и развиты одним человеком или поколением. Само общество во всей его сложности является результатом этого исторического процесса, а не результатом деятельности одного поколения, которое строит себя с чистого листа.
Лучший способ думать о традиции - это рассматривать ее как накопление капитала в экономике. Современный мир наслаждается беспрецедентным богатством, потому что в прошлом наши предки предпочитали накапливать капитал или товары, используемые для производства других товаров. По мере роста капитальных благ росла и производственная мощность нашей экономики.
Точно так же знания и мудрость накапливаются в ходе бесчисленных столетий проб и ошибок. Отвергать мудрость прошлого так же глупо, как и утверждать, что каждое новое поколение пытается начать индустриальное общество заново с нуля. Эта аналогия не является оригинальной, она исходит от самого Берка, который писал, что "мы опасаемся заставлять людей жить и торговать только на основе их собственного запаса разума; потому что мы подозреваем, что этот запас в каждом человеке невелик и что отдельные люди будут действовать лучше, если воспользуются общим банком и капиталом народов и веков".
Читайте также
Опять же, традиция - это не застой. Мудрость и знания, которые она нам передает, не являются неизменными во все времена и во всех местах.
Фридрих Хайек утверждал, что существует два взгляда на природу общества. Есть рационалисты-конструктивисты, которые утверждают, что "все полезные человеческие институты были и должны быть преднамеренными творениями сознательного разума". Для них традиция не имеет значения, поскольку человек способен структурировать всю жизнь без прошлого опыта и мудрости. Таким образом, каждое поколение способно формулировать все знания и действовать на их основе независимо. С другой стороны, есть неконструктивистские рационалисты, которых Хайек называет "более скромными и менее амбициозными". Эта школа, по словам профессора Пауля Клитьера из Лейденского университета, "предполагает, что во всем своем мышлении мы руководствуемся правилами, о которых мы не знаем, и что, следовательно, наш разум всегда может учитывать только некоторые из обстоятельств, определяющих наши действия". Поскольку возможности человеческого понимания ограничены, мы не можем учесть все необходимые знания при принятии решения.
Однако Хайек отмечает, что это не означает, что мы находимся в невежестве. Дело обстоит иначе - наши предки передали абстрактные правила и руководства, которые "воплощают в себе опыт гораздо большего количества испытаний и ошибок, чем мог бы усвоить любой индивидуальный разум". Хайек, опираясь на шотландского философа Просвещения Дэвида Юма, говорит о пользе, получаемой от социального порядка, в котором члены подчиняются абстрактным правилам, "даже не понимая их значения". Это контрастирует с позицией, в которой такие правила, отражающие накопленный опыт прошлого, отбрасываются в пользу стремления основывать поведение на информации, непосредственно доступной только одному человеку или группе.
Довольно легко увидеть, что, по крайней мере, в прошлом веке, рационалистические конструктивисты, или новые якобинцы, как их называет Клаас Рин (в честь первых якобинцев во Французской революции, которые пытались заменить традиционные институты своим рационально спланированным обществом), были культурно развиты. Прошлое, если его вообще нужно рассматривать, рассматривалось ими как анахронизм и невежество, как нечто, что нужно забыть и от чего нужно очиститься. Негативные последствия этого якобинского менталитета варьируются от просто неудобных до катастрофических.
Как мудро сказал Тевье в "Скрипаче на крыше", традиция - это инструмент, который помогает людям сохранять равновесие в жизни. Пытаясь полагаться исключительно на конструктивистскую форму разума, люди отказались от многих традиционных институтов, таких как семья, религия и община, которые являются важной составляющей стабильной и счастливой жизни, и ослабили их. В своей работе В поисках сообщества социолог Роберт Нисбет описал упадок сообщества и, как следствие, отчуждение и распад социальной ткани. Он напрямую объясняет эту потерю рационалистическим конструктивистским подходом. По словам Нисбета, "избавление от традиционных классовых, религиозных и родственных связей сделало человека свободным; но, судя по бесчисленным произведениям нашего времени, эта свобода сопровождается не чувством творческой свободы, а чувством разочарования и отчуждения".
Факты подтверждают это утверждение. Отчет Heritage Foundation, в котором собраны данные из десятков исследований, коррелирует религиозную практику с многочисленными положительными результатами. У религиозных людей большая стабильность в браке и семье, меньший риск самоубийства, меньше вероятность совершения преступлений и больше продолжительность жизни. Профессор Лорен Холл из Рочестерского технологического института в своей книге "Семья и политика умеренности", пишет, что семья играет важную уравновешивающую роль в обществе. Это достигается путем сдерживания и ограничения крайнего коллективизма и индивидуализма, а также путем интеграции индивида в сообщество. По мнению Холла, "семья, состоящая из моногамной пары и двух или более детей" лучше всего способна выполнять социальные функции семьи, которые способствуют благополучию как отдельного человека, так и общества в целом. Тем временем, Исследовательский центр Pew сообщает, что "если нынешние тенденции сохранятся, 25 процентов молодых людей в самой последней группе (в возрасте от 25 до 34 в 2010 году) не выйдут замуж и не женятся в 2030 году, что будет наибольшим количеством в современной истории."
В более широком масштабе уважение к традициям и ограничениям человеческого разума исключает попытки "стереть все с лица земли" и построить идеально спланированное общество с нуля. Достаточно взглянуть на ужасающие результаты нацистской Германии, Советского Союза и "большого скачка" Мао, чтобы увидеть, что может произойти, когда традиции и скромный рационализм будут отброшены.
Даже если некоторые либертарианцы скептически относятся к преимуществам традиции на личном уровне, они должны быть серьезно озабочены ее последствиями на уровне общества. Когда подрываются институты, обеспечивающие экзистенциальный смысл, такие как семья, атомизированные люди часто обращаются за смыслом к государству и тотализирующим политическим движениям. Точно так же, искоренение традиций необходимо для торжества тоталитарных режимов. Как заметил Майкл Федеричи из Государственного университета Среднего Теннесси по поводу книги Джорджа Оруэлла "1984", "Океания - это общество, управляемое тоталитарной властью, стремящейся к полному подчинению государству. Для достижения этой цели необходимо разрушить историческое сознание и старый образ жизни. Почти каждый в Океании потерял историческую память". Уинстон Смит способен распознать тиранический режим и противостоять ему, потому что он все еще сохраняет клочок исторической памяти и благодаря этой связи способен видеть сквозь ложь и пропаганду. "Он вспоминает времена, когда жизнь была другой, когда общественная жизнь не контролировалась государством".
Сегодня наше общество раздирают личинки тоталитаристов, стремящихся уничтожить историю. Якобы это делается во имя справедливости, но это разрушение и историческое осквернение - не более чем тактика получения власти. Америка, с их точки зрения заражена на генетическом уровне непростительными грехами расизма и угнетения, и у тех, кто стремится разрушить историю, есть удобное решение: передать им власть, чтобы облегчить наше коллективное перевоспитание и покаяние. Не осознавая той важной роли, которую традиция играет в сохранении исторического сознания, мы помогаем и способствуем подъему сил, которые в настоящее время стремятся к полному уничтожению нашего общества и наших традиционных прав и свобод.
Опять же, традиция - это не застой. Мудрость и знания, которые она нам передает, не являются неизменными во все времена и во всех местах. Как и все общество, она приспосабливается и меняется со временем. По словам Рина, "традиции должны оживать здесь и сейчас благодаря творчеству людей, которые осознают как зависимость человечества от лучшего из прошлого, так и потребности и возможности, предлагаемые изменившимися обстоятельствами".
Наша задача в будущем состоит в том, чтобы возродить забытый запас разума, который был передан нам, и продвинуться вперед в будущее. Традиция ни в коем случае не идеальный инструмент, ее понимание и адаптация к ней - непростая задача, но, правильно понятая, она лучший инструмент, который позволяет легче переносить постоянно меняющиеся обстоятельства жизни и сохранить наши с трудом завоеванные свободы.
Источник - Mises Institute
Перевод: Наталия Афончина