Интервью с доктором Давидом Мекельбергом, специалистом по международным отношениям и средствам массовой информации из академического колледжа «Эмек Израэль»

Ведущий: Уважаемый Давид Мекельберг, неожиданно для некоторых из нас выяснилось, что мы живем в глобальном мире, но что означает само это понятие в интерпретации специалиста по средствам связи?

Д. Мекельберг: Существует множество определений «глобализации», но если говорить о сути явления, то это - отмена таких понятий как «время» и «местонахождение». То есть место, в котором я нахожусь, и часовой пояс, в котором я живу, становятся в моей жизни все менее актуальными.

В еще недавнем прошлом я проживал на определенной территории, просыпался рано утром, шел на работу, возвращался с работы и ложился спать с заходом солнца. Таковы были рамки моего существования. Сегодня я могу работать в одном месте, а физически находиться в любом другом, за тысячи километров. В Израиле есть люди, у которых рабочее время начинается с 12-ти часов ночи и заканчивается в шесть утра, так как они работают в американских фирмах.

Ведущий: Какова же роль СМИ в этом мире, где человек больше не ощущает свою привязанность к определенному месту на карте?

Д. Мекельберг: Прежде всего, мы видим, что весь коммуникативный процесс стал намного интенсивнее. Например, во времена Вьетнамской войны новости о боевых действиях доходили до США примерно через неделю. Сегодня мы наблюдаем прямые трансляции с летящей ракеты. Благодаря высоким технологиям и средствам массовой информации все значительные события, где бы они ни происходили, мы наблюдаем в прямом эфире, и это оказывает на нас непосредственное влияние.

Ведущий: А как в связи с этим изменяются сами СМИ?

Д. Мекельберг: Современные средства массовой информации обладают мгновенной связью и функционируют беспрерывно. Но если трансляция ведется круглосуточно, то необходимо как-то заполнять 24 часа эфира. И это означает, что больше невозможно функционировать, рассчитывая только на свои возможности и ни от кого не зависеть - это очень дорого! Поэтому покупается все больше и больше связи в других местах. В результате, я допускаю в свое культурно-социальное пространство чужую культуру. А так как сегодня мы имеем дело с глобальными процессами, то наблюдаем повсеместное перемещение и взаимопроникновение культур.

В 70-х годах мы говорили о существовании западной культуры и ее внедрении в развивающиеся страны. Сегодня все достижения человечества перемещаются из всех стран во все страны. Мы смотрим телеканалы из Южной Америки, Англии, Европы, США и это влияет на нас, на то, как мы думаем, одеваемся, голосуем. Наше поведение и взгляды на жизнь больше не соответствуют чисто «израильской модели».

Ведущий: А что же с моей самоиндификацией?

Д. Мекельберг: В этом смысле просматриваются два явления, связанные с глобализацией и интеграцией в современном мире. С одной стороны, имеется мое самоопределение внутри государства как израильтянина, американца, француза. С другой - мое самоопределение как гражданина планеты. Я очень хочу быть израильтянином, но меня также притягивает статус человека мира, иная культура, другой уклад жизни. Удивительно, но нам удается уживаться с этим противоречием в себе.

Другое дело, когда это касается страны в целом. Мы хотим быть глобальными, открытыми, на уровне передовых развитых стран, но боимся потерять свою «локальность», некую обособленность от остального мира. Мы хотим, чтобы нам позволили работать в любом месте на Земле, но не дай Б-г, чтобы со всего мира начали приезжать на работу к нам. Одно дело, самим иметь возможность свободно выехать, скажем, в Америку. И совсем другое, когда к нам сюда прибывают иностранные рабочие или беженцы - это «разрушает наши основы»! Хотя, это явление характерно не только для Израиля, оно существует во всем мире.

Ведущий: Каждый раз, упоминая СМИ, мы говорим об общественной дискуссии. Как она изменилась в глобальном мире?

Д. Мекельберг: Существует понятие «общественного пространства», оно принадлежит общественности, и в нем мы можем свободно делиться мыслями друг с другом. И есть понятие «государственного диалога», к которому государство принуждает своих граждан. Ярче всего это проявляется при тоталитарных режимах, когда человек вообще не может говорить, о чем он хочет. Но и в условиях демократии это явление тоже существует, хотя, конечно, в гораздо более мягкой форме.

Ведущий: Сегодня в Израиле существует государственный диалог?

Д. Мекельберг: Несомненно, его можно отслеживать. Я предлагаю вам задуматься, когда именно возникает Иранский вопрос? Проблема с Ираном существует, или не существует? Не может быть такого, что проблема существует раз в полтора месяца! Я предлагаю вам после заголовка об Иранской проблеме на первой странице ознакомиться со статьями о проблемах в правительстве на второй, третьей и четвертой страницах газеты.

Ведущий: Это значит, что каждый раз, когда у правительства возникают проблемы, оно поднимает Иранский вопрос?

Д. Мекельберг: Иранский вопрос или другие проблемы безопасности. В государстве Израиль вопрос безопасности - идеальная тема для снятия любой другой проблемы с повестки дня. Мы выросли на этом. Существует масса исследований, которые показывают, что элиты любят держать свой народ в состоянии угрозы безопасности. Иначе у нас появляются разные странные требования: равенство полов, минимальная зарплата, доступное жилье - ошеломляющие вещи! Зачем ими заниматься, если существует проблема безопасности? Это происходит все время. Всем это совершенно ясно, но до сих пор действует безотказно.

Теперь, вы спросили меня об общественной дискуссии в процессе глобализации. На протяжении последних лет мы видели, как страна за страной получают идеи, не принадлежащие им самим. Люди усваивают эти послания, ведут диалог между собой и начинают действовать. В прошлом можно было блокировать такие послания, сегодня это сделать гораздо труднее - из-за Интернета и иностранных каналов. Протест 2011-го года в Израиле выглядел точно, как протест в Испании. Абсолютная имитация! То есть, сегодня мы имеем дело с влияниями, которые приходят к нам извне и воздействуют на общественность. Этот протест, кстати, был первым таким масштабным выступлением общественности в государстве Израиль.

Ведущий: Это не единственный пример «инициативы снизу». Скажем, охрана окружающей среды тоже не относится к проблемам, в которых заинтересованы магнаты и правительство. И все же общественный диалог на эту тему ведется.

Д. Мекельберг: Да, но я бы не преувеличивал. Хотя существует «зеленый» диалог в СМИ Израиля, но эта тема никак не может конкурировать с безопасностью - здесь не существует дилеммы вообще! У нас насчитывается порядка 200 «зеленых» организаций, и они утверждают, что в Израиле накапливать информацию по охране окружающей среды можно только связываясь через Интернет с зарубежными организациями. Израильское общество не говорит об этом, правительство и система образования - тоже.

Ведущий: В Израиле нет общественного диалога по этому вопросу?

Д. Мекельберг: Не только по этому вопросу! Я вообще не наблюдаю общественного диалога в государстве Израиль. Наша страна до сих пор управляется группой элит. Но я очень надеюсь на перемены в обществе, которые могут произойти только, если мы изменим подходы к воспитанию граждан. Общественный диалог в средствах массовой информации – признак здорового общества.

Ведущий: Вы, специалист в сфере коммуникаций, дайте мне, пожалуйста, совет, как мне ориентироваться в жизни, если меня запутывают, пугают Иранской угрозой, сообщают, что все плохо и будет еще хуже? Я в растерянности!

Д. Мекельберг: Единственный совет, который я могу дать, это критически относиться к средствам массовой информации. Не стоит верить всему, что нам преподносят, не принимать все за истину, потому что этот мир заполнен деньгами. И все товары - стиральный порошок, политический скандал или бомбежку Ирана - продают одним и тем же способом. Наблюдайте и думайте, делайте выводы сами!

Перевод Евгения Кузнецова