Массовые волнения в Турции, начавшиеся с протеста против застройки стамбульского парка Гези с мемориалом Ататюрка, центром которых стала площадь Таксим, вызвали в СМИ волну комментариев.

Журналисты которых обсуждают, приведут ли протесты к потере власти Партией справедливости и развития (ПСР), к отставке премьера и о том, кто в этом случае может его заменить. Как представляется, все это не имеет ничего общего с действительностью. Протесты на Ближнем Востоке всегда имеют массовый характер, вспыхивают неожиданно, проходят агрессивно и могут быть подавлены только силой. Вместе с тем природа «турецкого лета» явно внутренняя. Однако противники премьера не имеют единого центра, единой программы и, тем более, лидера, который мог бы выступить как альтернатива Эрдогану.

2013-2014 гг. должны стать переломными в современной истории Турции, определив, каким именно путем пойдет страна. Сценарий Эрдогана – превращение ее в Новую Оттоманскую Порту. Что означает доминирование в регионе и в исламском мире, основанное на экономическом росте и возвращении к религиозной традиции. Отъезд премьера в Марокко в разгар протестов призван был показать, что он не намерен обращать на них внимания. Сожаления, которые вице-премьер и президент Турции высказали в адрес протестующих, пострадавших от «чрезмерного применения силы полицией», звучат странно: полиция явно не могла отделить «защитников зеленых насаждений» от «примкнувших к ним асоциальных элементов».

Правда, ПСР удалось поставить под контроль правительства армию, которая перестала быть самостоятельной политической силой. Турецкий генералитет подчинен премьеру. Показательные судебные процессы над высшим командным составом вооруженных сил не вызвали сопротивления в рядах военных. Как следствие, военный переворот в настоящее время нереален. Однако и защищать Эрдогана от его противников армия не будет. Кадровые перестановки в командном составе, включая спецслужбу MIT, не прибавили премьеру популярности. Кроме того, армия не хочет воевать в Сирии, понимая, что вмешательство в сирийскую гражданскую войну чревато для Турции большими проблемами, а Эрдоган втянул Анкару во внутрисирийский конфликт.

Наличие на турецкой территории сотен тысяч сирийских беженцев само по себе является проблемой. Однако с точки зрения военных много опаснее для страны боевики Сирийской Свободной Армии и волонтеры-джихадисты, базирующиеся в приграничной полосе. Их обвиняют в провозе через турецкую территорию зарина из Ирака в Сирию, контрабанде оружия и организации терактов-провокаций в самой Турции, чтобы втянуть ее в войну. Ряды «эрдоганоскептиков» пополнила немалая часть населения южных провинций, граничащих с Сирией - в первую очередь, алавиты и другие турецкие шииты.

Политика Эрдогана на сирийском направлении осложнила отношения Турции с Ираном и Ираком. Турция отрезана от арабского мира и вынуждена вести торговлю со странами Залива через Израиль, притом, что с Иерусалимом Эрдоган, поддержав ХАМАС и радикалов из «Флотилии свободы», снизил уровень отношений до политического нуля.

Ключевым вопросом для премьера является принятие новой Конституции Турции, закрепляющей его личную власть. Превращение из парламентской республики в президентскую, с потенциальным избранием действующего премьер-министра на пост президента - «рокировка» Гюля и Эрдогана по российскому образцу, сплотило против ПСР все парламентские фракции, так как означает коренную ломку политической системы страны. Главный вопрос: о наследии кемализма. Будет ли сохранено упоминание в Конституции об Ататюрке, каково будущее трех «неотменяемых» статей, закрепляющих статус страны как светского государства, окончательно ли будет отодвинута от власти армия и пр. Де-факто решается, останется страна Турцией Кемаля Ататюрка, или она превратится в Турцию Реджепа Тайипа Эрдогана.

На текущий момент парламент согласовал лишь 30 статей Конституции. Единственный шанс Эрдогана провести ее и быть избранным президентом в 2014 г. – альянс с курдскими депутатами парламента. Именно с этой целью он и пошел на беспрецедентный шаг, начав переговоры с лидером РПК Оджаланом, заключенным в турецкой тюрьме, о прекращении турецко-курдского противостояния. Тем самым премьер вызвал острую критику со стороны националистов и армии, на протяжении десятков лет боровшейся с террористами РПК. Число жертв этого конфликта составляет более сорока тысяч человек, и нет никаких оснований полагать, что его удастся завершить «к выборам».

Премьер авторитарен, не склонен прислушиваться к критике, и известен своей мстительностью – в связи с чем имеет множество личных врагов. Его отношения с прессой, если не считать «социально-близкие» СМИ, трудно назвать хорошими: судебные процессы над журналистами в Турции проходят регулярно. Как следствие, премьер-министр непопулярен в либеральных кругах. Это можно сказать и об университетах. Большинство ректоратов и студенческих союзов контролируют светские националисты и левые. Поддержка Эрдоганом религиозных студентов и преподавателей в ущерб светским принципам организации университетов – еще одно направление конфликта. То же самое касается профсоюзов Турции. Правительство на протяжении длительного времени в ходе трудовых конфликтов поддерживало против них объединения предпринимателей. Его опорой была и остается консервативная провинциальная деловая элита.

Таким образом, протесты против Эрдогана, как «нового султана» и ПСР, как его партии власти, имеют объективные причины и прочную социальную базу. Это турецкие националисты всех типов, сторонники кемализма, левые, либералы, этно-конфессиональные меньшинства, студенты, профсоюзы и сторонники силового сценария отношений с курдами. Однако, это слишком пестрый и не имеющий единой платформы, помимо ухода Эрдогана, конгломерат сил, чтобы они могли объединиться.

Вместе с тем, длительные протесты, сопровождаемые жертвами, могут сплотить оппозицию и выдвинуть из ее рядов тех, кто сможет составить альтернативу премьер-министру, тем более, в период попытки трансформации устройства страны, предпринимаемой по его инициативе. Экономические проблемы или военное столкновение с Сирией угрожают спровоцировать кризис, который может стать фатальным для ПСР и ее лидера. Пока, однако, он в это явно не верит и усиливает давление на оппонентов. Любопытно, если перед его партией встанет вопрос о выборе: сохранение власти или Эрдогана, кто из его ближайших соратников предаст его первым?