В Иране закончилась регистрация кандидатов на выборы президента республики. Теперь их должен одобрить Совет стражей конституции, находящийся под контролем духовного лидера иранцев аятоллы Хаменеи. Отбор ведется строгий; на прошлых выборах из почти пятисот претендентов до выборов были допущены только четверо. Кого поддержит аятолла, пока неизвестно, хотя среди кандидатов есть особо приближенные к нему политики, например, его спецпредставитель на переговорах по ядерной программе Саид Джалили и зять Хаддад Адель. Эксперты полагают, что выбор Хаменеи будет означать дальнейшее направление политики Ирана - противостояние с Западом или поиски общего языка.

Сегодня политическая арена Ирана представлена двумя элитами страны: религиозной и националистической. Между ними есть трения, но по основным вопросам они единодушны.

Лидером националистического лагеря, к которому принадлежит и нынешний президент, считают его ближайшего друга Эсфандияра Рахима Машаи. Именно с его помощью Ахмадинеджад пытался ограничить власть религиозных кругов, что вызвало конфликт президента с Али Хаменеи. Предполагается, что на этот раз сторонники аятоллы постараются укрепить свое влияние и поставить во главе государства своего представителя, а Машаи, возможно, даже не будет допущен до выборов. Ахмадинеджад уже предупредил, что в этом случае Министерство внутренних дел, которое подчиняется президенту, признает выборы недействительными. Президент обвинил в коррупции приближенного Хаменеи спикера парламента Али Лариджани. В феврале сторонники Ахмадинеджада сорвали выступление Лариджани в городе Куме, забросав его обувью. В свою очередь, двое соратников президента были арестованы: один получил срок за «оскорбление верховного вождя», другой подозревается в «кощунственных для шиизма суждениях».

Но, несмотря на эти разногласия, все эксперты сходятся в одном: Иран делает свой внутренний выбор, который практически не скажется на его внешнеполитическом курсе. Возможны лишь незначительные варианты, например, усиление власти военно-промышленного комплекса и, как следствие, ужесточение противостояние с Западом и Израилем. Эту позицию олицетворяют представители иранского генералитета. Не исключено временное смягчение режима – не случайно ряд претендентов критикует Ахмадинеджада за отрицание Холокоста. Многие считают, что нынешний президент намерен использовать «русский» вариант, то есть выждать четыре года и снова пойти на выборы.

Характерно, что среди кандидатов нет представителей либеральной оппозиции, которые в 2009 году вывели на улицы десятки тысяч человек, протестуя против подтасованных, как они утверждали, результатов выборов. Лидеры либералов до сих пор находятся под домашним арестом. В протестных событиях замешаны и бывшие президенты Мохаммад Хатами и Али Акбар Хашеми-Рафсанджани, поэтому их участие в выборах проблематично, хотя многие иранцы хотели бы вновь видеть кого-то из них на верховном посту.

Таким образом, надежды Запада на изменение иранской политики «сверху» вряд ли оправдаются. Нельзя рассчитывать и на то, что социальные протесты породят «персидскую весну» по образцу арабских революций. Международные санкции, включающие эмбарго на импорт иранской нефти, отключение банков Ирана от международных финансовых систем взаиморасчетов, запрет на торговлю с Тегераном, отказ в страховании сделок и т.п. ослабили финансовое положение страны, но это вылилось лишь в забастовку торговцев, закрывших тегеранский базар в октябре 2012 года. Хотя говорят, что в свое время именно торговцы, разочарованные политикой шаха, привели к власти имама Хомейни, о политическом кризисе пока речи нет.

Израилю и вовсе нечего ждать от смены власти в Тегеране. Сами по себе выборы создают проблемы еврейскому государству, поскольку международное сообщество приостановило свою борьбу с иранской ядерной угрозой, чтобы дать шанс будущему президенту. Тем временем Иран приближается к получению ядерной бомбы.

В отношении ядерной программы в иранском обществе существует полный консенсус - ее поддерживают все политические силы. Расхождения отмечаются лишь в подходе: выполнять ли часть условий мирового сообщества ради смягчения санкций или демонстративно их игнорировать. За продолжение ядерных исследований высказываются и 63% населения Ирана.

Ахмадинеджад всегда считался злейшим врагом Израиля и его призывы к уничтожению еврейского государства заставляли мир всерьез относиться к перспективе получения Ираном ядерного оружия. Между тем, и при его более сдержанных предшественниках Рафсанджани и Хатами ядерные разработки шли полным ходом. Не исключено, что новый президент предпочтет меньше говорить и больше делать, и в конечном итоге мир будет поставлен перед фактом превращения Ирана в ядерную державу.