Я до сих пор помню одну из самых первых своих бесед примерно через неделю после репатриации. Поскольку я приехал сюда без иврита, мой словарь к тому времени насчитывал два-три десятка слов. "Сабра" стал ругаться со мной из-за недоразумения. Чтобы чуть остудить его, я сказал: "Лама ата скандал?" – хотя вовсе не был уверен, что он знает это слово. Оказывается, он знал, ответил: "Ло ани, ата осе скандал" ("Не я, а ты скандалишь"), и все же немного успокоился. Я показал ему документ, который помог развеять недоразумение, и мы разошлись мирно.

Много позже я услышал старую сатирическую песню в исполнении задорной Ривки Михаэли, в которой есть такие слова: "Эйн ли рега даль - о скандаль, о фестиваль"… ("Нет мне ни минуты покоя – то скандал, то фестиваль").

Я уже тогда задумался: а сколько международных слов есть в лексиконе израильтян? И пришел к выводу – много.

То и дело натыкаешься на них: "лампа", "бомба", "банда", "бандит", "дилемма", "баррикада", "ваза", "группа", "комбина" (мошенничество), "электорат", "люстра", "лупа", "фиаско", "фигура". Причем "фигура" хорошая может быть у женщины, и про человека могут, как и на русском, сказать: "фигура".

Про футболиста, забившего два гола за матч, скажут: "hу бе-форма" – "он в форме".

Про худого скажут: "Скилет". Человеку советуют не ходить куда-то, он отвечает: "Бе-принцИп ани элех ле-шам!" – "Я из принципа пойду туда!"

Говорят: "Яца ле-пенсия" ("вышел на пенсию"), хотя есть свое "Яца ле-гимлаОт".

Будете заказывать наряд у портного – услышите "талия" ("мотнайим").

Во многих случаях мирно сосуществуют международный термин и родной ивритский. "БатарИя" используется наряду с "солелА", "фирма" – наряду с "хевра", "стаж" – "вЕтек… "Футбол" существует рядом с дословно переведенным "кадурЕгель"

Помню давнюю рекламу, звучавшую по радио: "Бли паника – йеш "БритАника" ("Без паники – есть "Британика" (энциклопедия).

В Холоне есть "Парк а-партизаним".

Старая шутка обыгрывает наличие двух вариантов одного и того же понятия: "Бишвиль ма протекция, кше-йеш кшарим?" ("Для чего протекция, когда есть связи?")

Наряду со словом "хешбонаут" знают и его перевод на международный язык: "Бухгалтерья". Последнее иногда используют в смысле "сведение счетов". Недавно депутат Авигдор Либерман это сделал.

Знают "бюрократия", используют наравне со своим "найерет" ("бумаги", от "неяр"). Причем в иврите это не ругательство, а необходимое зло, "неизбежные формальности".

Могут выйтина "мирпесет" своей трехкомнатной квартиры с видом на море, а могут и на "балкон". В своих вилах разводят зимой огонь в "камине", но иногда называют его по своему "ах". От омонима "ах" ("брат") этот "ах" отличается родом: камин на иврите женского рода.

Известный в 60-х артист вспоминает, что в его время "hая бе-мода" петь с эстрады сатирические куплеты.

Вот фраза радиокомментатора: "Шней а-политикайим бе-ото а-рубрика" – "Оба этих политика близки по своим взглядам" (или по своему положению в партийной иерархии – зависит от контекста).

Если покопаться в старых газетах и книгах, встретим там огромное число таких слов.

"Персона" (на иврите – "ишиЮт"), "коллега" ("амит"), "фаза", "фасон". Есть выражение: "Махзик фасон" ("держит фасон"). Пожилые женщины на нашей прошлой родине осуждали легко одетых в мороз молодых людей: "Сам дрожи, а фасон держи" – видимо, это импортировано оттуда.

Сейчас эти слова употребляют реже, обычно - когда хотят придать речи ироничную окраску. Например, вместо слова "тЕкес" говорят "церемонья", вместо "метупАл" – "пациент".

Спортивные обозреватели любят щегольнуть словом "трибуна", но чаще, конечно, говорят "йяцИа".

Выражение "лашевет ба-трибуна" означает: "наблюдать со стороны", быть безучастным свидетелем.

Ну, а про "минус" в банке вообще говорить нечего – давно уже стало чисто ивритским словом.

Для слова "тон" есть в иврите "нимА". Но вот идет процесс над известным политиком. Из репортажа той газеты, руководство которой симпатизирует политическим взглядам подсудимого, можно сделать вывод, что дело вот-вот закроют; настроения в другой газете – что этот политик "загремит" на много лет. И обозреватель Решет Бет Мати Тухфельд, цитируя противоречащие друг другу громкие заголовки, выводит свое заключение: "Коль итон ве-а-тон шело" ("У каждой газеты свой тон").

Журналист Арье Голан интервьюирует министра от правой партии, допытывается, что он будет делать, когда начнут "лимсор территория" (отдавать "штахим").

Кстати об Арье Голане. С его помощью я узнал, что израильтяне понимают слово "кабель". На радиоканале Решет Бет он недавно брал интервью у депутата от партии Авода Эйтана Кабеля. Посреди беседы связь прервалась. Арье Голан острит: "Ма кара ла-кабель бейни ле-вейн хавер а-Кнессет Кабель?" ("Что случилось с кабелем между мной и депутатом Кнессета Кабелем?")

Творческие люди в своих рецензиях широко используют определения "схемати", "плакати" (плакатный, не глубокий, недостоверный).

Подобная речь характеризует людей старшего возраста; язык этот был широко распространен в 50-х, 60-х годах, когда в стране доминировали эмигранты из стран Европы. Иврит в их устах был еще беден, Академия только-только начинала свое словотворчество, в воздухе звучало много терминов из других языков – "поза", "форма", "культура"… Взрослые ашкеназские израильтяне все эти слова знают и понимают. Потом их заменили "тнухА" ("поза"), "цурА" ("форма"), "тарбУт" ("культура"). Сейчас текст с обилием международных слов воспринимается как ностальгический, архаичный.

Как вы уже поняли, международная лексика отличает речь людей образованных. Простой народ, понятное дело, использует меньше. К примеру, слово "километраж". Прицениваясь к машине со вторых рук, никто не спросит: "Какой у нее километраж?" А: "Кама аса а-ото?" ("Сколько этот автомобиль сделал", какой у него пробег?). Собственно, и слово "километраж" в прямом значении я никогда не слыхал. Говорят, что у человека большой "километраж" вместо "стаж". Как-то Бени Бегин охарактеризовал только что созданную партию: "им эфес километраж" – "с нулевым пробегом".

Лексикон автомобилистов почти весь состоит из чужих слов: "мотор" ("манОа"), "стартер", "реверс" ("задний ход"), "брэкс" ("баламИм", тормоза), "тамбон" (бампер), "тест" (проверка техсостояния машины).

Следует учесть, что иногда на иврите у международных слов смысл иной, чем в русском. Возьмите "директор". Для нас это – руководитель (предприятия, театра, школы). На иврите "директор" – член совета директоров, который в свою очередь называется "директорьон".

В одной из предыдущих глав я писал о слове "лектор", также поменявшем в Израиле профессию.

"Полиграф" тоже не то, что вы подумали. Если бы в Израиле, как в СССР, ввели День полиграфиста, то праздновали бы его не работники типографий, а спецы в другой области: "полиграфом" здесь называется детектор лжи. Ивритский аналог – "мехонАт эмЕт" ("машина для выявления истины").

Или – "hистЕрья". Это не совсем знакомая нам "истерИя", а тем более – не "истерика".

Вот что я писал об этом слове в книге "Занимательный иврит": "В Израиле сейчас – "hистерья свив виагра". Есть большой соблазн перевести иностранное слово дословно: "виагра (средство от импотенции) вызывает истерику", но это будет ошибкой, потому что на иврите "hистерья" чаще – и в данной фразе в том числе – означает "ажиотаж". Недавно на Втором телеканале Цвика Пик исполнял свою знаменитую песню "Дива" вместе с приехавшим сюда Филиппом Киркоровым. Ради этого случая текст песни переводили на русский язык. Пик поет: "На сцене "дива" (в смысле – "эстрадная звезда") – в зале "hистерья". В титрах на русском написано – "истерика". А надо было – "в зале ажиотаж".

Общеизвестные международные слова любят выбирать бизнесмены в качестве названий для своих фирм – видимо, планируя выйти на международный рынок – не пойдешь же туда с таким, например, названием, как "Ахим Бузагло".

Проезжаешь мимо промышленного парка, на зданиях гордо красуется: "Парадигм", "Корекс", "Прогресс", "Максима", "Электра", "Рикошет", "Систем", "Дизайн", "Саксес" (на английском - "успех"), "Панорама", "Синхро", "Изотоп".

Деловые люди разобрали для этой цели почти весь греческий алфавит: есть фирмы "Альфа", "Гамма", "Дельта", "Омега", "Зета"… Есть инвестиционная фирма "Эпсилон". Причем, "Дельта" это не только авиакомпания, но и сеть магазинов белья. Есть газета "Глобс", есть фирма "Глобус"; кстати, если на русском "глобус" - это только макет земного шара из папье-маше, резины или другого материала, то на иврите это планета сама, сам Земной шар.

От них не отстают владельцы магазинов и клубов – по их вывескам можно изучать иностранные языки. В Ашкелоне есть банкетный зал "ОфОрия" ("ЭйфорИя"); рядом с ним расположен магазин одежды "Поза", там же – магазин чего-то "Примитиви". В Герцлии видел спортзал "Корпус" (имеется в виду "торс", а не "здание").

Магазин кожизделий "Замш" в Кфар-Сабе, там же какое-то заведение с названием "hармония".

Загадка для меня: тот, кто придумал название для сети обувных магазинов "Калигула" – он хотя бы знает, что это слово означает?

Редко встретишь фирму или заведение с хорошим еврейским названием. Например, кондитерская в промзоне Холона называется "Сулам Яаков" ("Лестница Яакова"). В промзоне Кфар-Сабы есть фирма "Амудей Шломо" ("Соломоновы столпы"). По дорогам страны разъезжает грузовик фирмы, которая называется "Теват Ноах" ("Ноев ковчег"). Что-то там продают для братьев наших меньших. Заводик по обработке лесоматериалов "Эц а-даат" ("Древо познания"), магазин нижнего женского белья "Але теэна" ("Фиговый листок").

В Герцлии есть ресторан мясных блюд "Ад а-эцем" ("до кости", а также – часть библейской фразы: "ад а-эцем а-йом а-зе", "до этих самых дней").

В этом смысле всегда радуют хлебные магазины, они всегда называются по-домашнему: "Лехем тушиЯ" ("Хлеб насыщающий"), "Лехем а-арец" ("Хлеб земли"), "Лехем хукейну" ("Хлеб наш насущный") и так далее. Соль очищает и пакует на продажу фирма "Мелах а-арец" ("Соль земли").

(Нужно обязательно оговориться: это перечисление фирм никоим образом не служит рекламой: я понятия не имею, каково качество их услуг и товаров; оценить могу только изобретательность по части придумывания названия).

Слово "кадр" израильтяне произносят "кадер", подразумевая: "важная перрона", "влиятельный человек", "видная фигура". Близко по смыслу слово "Калибер" (нам более знакомое по звучанию "калибр") – "птица высокого полета". Я уже обращал ваше внимание на то, что носителям иврита сложно произносить слова, в которых согласные не "прорежены" гласными. Поэтому Лувр для них "Лувер", Герцль – "hерцель", а город в его честь Герцлия – "hерцелия".

Здесь уместно предупредить об одном подвохе: многие международные слова на иврите меняют свое окончание.

Например: мы говорим: "эпизод", ивритяне – "эпизода", мы – "лимонад", они – "лимонада", мы – "оркестр", они – "оркестра", мы – "диплом", они – "диплома", мы – "полис", они – "пОлиса" ("полисат битуах" – "страховой полис").

Поначалу меня это удивляло, потом привык, вывел для себя правило: нужно все время прибавлять "а". "Анекдот – "анекдота", "жест" – "жеста", "лак" – "лака", "антибиотик" – "антибиотика", "склероз" – "склероза", "катаракт" – "катаракта". Арифметика простая.

Но только привыкнешь, немного расслабишься, и вдруг слышишь на иврите: "дискотек"! То есть, у нас – "дискотека", у них – "дискотек"! Мы – "пантера" – они: "пантер" ("а-пантерим а-шахорим" – "черные пантеры", организация по борьбе с дискриминацией граждан восточного происхождения; один представитель такой организации – "а-пантер а-шахор").

Мы говорим "прелюдия", они – "прелюд", мы – "Прага" – они "Праг", мы "Ницца" - они "Нис". Для нас река в Париже "Сена", для них – ""Сен".

Главное, чтобы наоборот! Мы говорим: "Жанна д-Арк", они – "Жан д-Арк". Мы – "сопрано" – они – "сопран". Значит, и с другими гласными это правил действует.

Только привыкнешь, вдруг: мы – "Рим" – они – "Рома"! Мы "лимузин" – они "лимузина". Мы "спираль" они - "спирала". Как будто назло!

Вывод, на первый взгляд, ясен: когда у нас нет окончания "а", у них – "а", когда у нас "а" - они в пику без "а". Ладно, правило усложняется, но оно все же есть, жить можно. И уже смело так: Мы "фасад" – они "фасада". Мы – "фора", значит, они назло: "фор". Мы "репортаж", они – "репортажа". Мы "гардероб", они – "гардероба", мы "силуэт", они – "силуэта". Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять правила игры.

Но это на первый взгляд. Потому что только привыкнешь к необходимости каждый раз менять - опять бац по голове: "Фельетон". Как должно быть у них? "Фельетона"? Фиг с маслом. Тоже – "фельетон". И "витрина" звучит как у нас, и "трибуна".

Короче – разнобой полный.

Есть еще одна особенность: играть со звуками "ш-ч". Мы говорим: "шанс", они – "чанс", мы говорим: "капюшон", они – "капучон". Автомат Калашникова у них: "Калачников". Но опять же – не торопитесь выводить закономерность: вместо "ш" везде "ч". Не везде. Мы говорим "Чикаго", они: "Шикаго"! Мы – "Мичиган", они – "Мишиган"…

А самое забавное – в народе считают, что знаменитая московская армейская баскетбольная команда называется "Че-Эс-Ка". Даже юноши, которые родились после той исторической победы тель-авивского "Маккаби" над ЦСКА, знают дразнилку болельщиков: "У-а, ма кара? Че-Эс-Ка ахал ота!"

Про "охал ота" я вам рассказывал в прошлой главе.