Камерный по своим размерам спектакль "Что-то хорошее" в "Габиме" создан благодаря смелости.

Судите сами: сколько смелости нужно начинающей актрисе Моран Розен, чтобы играть рядом с легендой "Габимы" Лией Кениг!

Не меньшую храбрость проявляет актрисаТатьяна Канелис-Олиер, заводя разговор на такие щепетильные в ее возрасте темы, как целлюлит, отложения вокруг талии, неудачи в постели…

А что говорить о королеве израильского театра Лие Кениг, которой приходится признать, что у нее "там внизу – непрекращающийся зуд". Даже если это – слова ее героини…

"Что-то хорошее" в Габиме в постановке режиссера Рои Горовица – та разновидность театра, которую я особенно люблю. Мне скучно на спектакле, создатели которого пытаются завоевать мое внимание всевозможными трюками, движущимися декорациями, вращающейся сценой, светозвуковыми эффектами. Для меня сильный театр – это обращающийся ко мне актер, который своей речью, своими словами включает мое воображение, создает в моей голове целый мир, задевает затаенные струны в моем сердце.

И я остаюсь равнодушным и даже немного раздражаюсь, когда режиссер забирается в сферу цирка, оперы, балета. Когда мне захочется цирковых кульбитов или пения с танцами – я пойду туда.

В истинном театре драматург, режиссер, актер выходят к зрителям без вспомогательных приспособлений. Меня всегда волнует такой диалог между сценой и залом.

Вся эта смелость в "Что-то хорошее" началась с ирландской писательницы Элейн Мерфи, которая уже в первой своей пьесе отказалась от чуждых театру приемов. Многие драматурги полагают, что диалог в драме происходит между персонажами. Некоторые уже открыли, что диалог между героями проходит через зал. Элейн Мерфи сделала еще один шаг в сторону истинного театра: она совершенно отказалась от диалога между тремя своими персонажами, хотя все они постоянно находятся на сцене. И юная Эйми, и ее мать Лорейн, и мать Лорейн и бабушка Эйми Кей ограничиваются монологами, обращенными непосредственно в зал – создают увлекательный диалог с зрителями, которые отвечают смехом, пониманием, переживанием, симпатией. Мы послушно следовали за каждой героиней – в их нелегких проблемах, вместе с ними преодолевая тяготы, свалившиеся на них беды, и вместе вышли на дорогу, в конце которой брезжит надежда на счастье в будущем.

Понятно, чтов такого типа драме основная тяжестьложится на актеров; их успех –успех всей постановки и наоборот. В "Что-то хорошее" каждая из трех исполнительниц с честью справляется с этой миссией – особенно если учесть, что их героини далеко не статичны. За те полтора часа, что длится спектакль, они изменяются кардинальным образом.

Героиня МоранРозен, легкомысленная девушка вначале драмы, у которой в голове одни танцульки – постепенно взрослеет, когда понимает, что отныне есть рядом с ней кто-то, за кого она несет ответственность, кто нуждается в ее заботе.

Лорейн в исполнении Татьяны Канелис-Олиерв первой картине потерянная, душевно одинокая, на грани нервного срыва – преодолевает неудачи и обиды, учится стоять крепко на ногах и распознать свое счастье.

И Лии Кениг в роли Кей с присущей ей тонкостью и изяществом удается через шутки на грани фола передать нам боль, которая гложет ее сердце. Она мгновенно налаживает особый контакт с собравшимися в габимовском зале "Бартонов" зрителями, которые сидят буквально на расстоянии протянутой руки.

О таланте актрис свидетельствует еще один факт: хотя на сцене было всего три героя, театр мы покинули с чувством того, что узнали больше персонажей: приятеля Эйми молодого и беззаботного Пола, бывшего мужа Лорейн и ее нового друга, и, разумеется, дедушку, многолетнего спутника жизни Кей.

Режиссер Рои Горовиц действовал в полном соответствии с идеей драматурга, смело отринул в сторону свои постановочные амбиции и сосредоточился на завоевании зрительских сердец в основном с помощью текста – и только в самом конце с похвальной сдержанностью в средствах он и автор декораций Мошик Юсипов продемонстрировали свои сценические таланты, чтобы намекнуть нам на то счастье, которое отныне будет судьбой героинь.

Есть у меня, конечно, и замечания. Правда, не знаю, к кому их адресовать – режиссеру или драматургу. Есть в спектакле вещи, без которых он мог бы легко обойтись.

Эйми в исполнении Моран Розен достаточно красочная, интригующая, зажигательная, убедительная – и не было никакой необходимости делать из нее еще и наркоманку. На первый взгляд она и попадает в беду, потому что была "под кайфом", но поверьте мне – такое с девушками ее возраста случается, даже если не нюхают кокаин. Меня всегда возмущает, когда в спектаклях, фильмах, песнях нам подспудно внушают, что употребление наркотиков – нечто безобидное, распространенное, само собой разумеющееся. Мелочь, вроде выкурить сигарету или опустошить бокал вина. Я знаю, что подавляющее большинство людей в стране согласны с моей точкой зрения – об этом свидетельствуют хотя бы результаты последних выборов, на которых "наркопартия" не сумела преодолеть электорального барьера. Меня раздражает строка из песни Шломо Арци "Хаци олам локеах сам" ("Полмира сидит на наркотиках"). Может, половина того мира, в котором вращается певец. Недавно видел мини-сериал по израильскому телеканалу про "русских" – так герои не выпускали изо рта сигарету с "дрянью". Не знаю, мне это кажется опасной промывкой мозгов, выполнением "социального заказа" наркодилеров, ищущих себе новых "клиентов".

Другое замечание: героиня Лии Кениг смогла бы завоевать наши сердца и симпатии даже если бы реже повторяла эту сакраментальную фразу про "зуд внизу" и меньше внимания уделила бы рассказам о своем "свидании с фаллоиммитатором".

Между нами - не очень уж и большая это находка в смысле юмора, можно сказать – напрашивающаяся. Полгода назадя присутствовал на читке пьесы, главная героиня которой –старая женщина – весь первый акт расхаживала по сцене с вибратором в руке.

Помимо этических соображений есть в этом замечании и аспект профессиональный: благодаря (если это слово в данном случае уместно) этой "игрушке" из секс-шопа совершенно излишнее двусмысленное звучание получает ее главная фраза в спектакле: "Есть что-то хорошее в руках"…

К сожалению, здесь создателям спектакля не хватило смелости - смелости положиться на нас, поверить, что мы будем благодарными зрителями и без таких "приспособлений". Испытайте нас – и мы не подведем.

Фото: Жерар Алон