Метание камней является обязанностью, данной от рождения, и законным правом тех, кто живет под гнетом иноземной оккупации. Метание камней, сей простой и внятный акт, является метафорой сопротивления.

Преследование тех, кто бросает камни, включая аресты 8-летних малышей, является одной из стандартных функций представителей оккупационного режима – ничем не отличающейся от обстрелов, пыток в ходе следствия, конфискации земель, запрета на передвижение и несправедливого распределения водных ресурсов.

Насилие со стороны 19-летних солдат, 45-летних командиров, чиновников и юристов является неизбежной реальностью. Все эти люди мобилизованы с целью защитить плоды насилия, которые являются интегральной частью иноземного контроля: ресурсы, доходы, привилегии, упоение собственной силой и властью.

Сопротивление и противостояние физическому и (в первую очередь) бюрократическому насилию – базовый программный элемент внутреннего синтаксиса палестинцев, живущих в этой стране. Насилию ежедневному, ежечасному, ежеминутному - беспрерывному. К большому сожалению, не только на Западном берегу, в секторе Газа и в Восточном Иерусалиме, но и внутри суверенных границ Израиля (с некоторыми отличиями в характере и методах насилия). Однако по обе стороны «зеленой черты» накапливаются ощущение удушья, отчаяние, тревога, гнев. И непонимание того, как могут быть израильтяне настолько слепы, как они могут думать, что их насилие будет продолжаться вечно.

Нередко метание камней проистекает от скуки, избытка гормонов, подражательства, бахвальства. Но в рамках внутреннего диалога, внутреннего синтаксиса отношений между оккупантом и оккупируемым это означает одно: как вы осточертели, проклятые захватчики. Ведь молодежь могла бы избрать иные способы для того, чтобы снять гормональную напряженность – не подвергая себя опасности ареста, большого штрафа, ранения и даже смерти.

Даже если это право является врожденным, следует учиться другим способам сопротивления, быть осторожным – уметь отличать мирных граждан от вооруженных лиц, детей от людей, облаченных в военную форму. И еще: следует учиться понимаю того, что сила оружия – весьма ограничена. В прошлом непонимание этой истины приводило к горьким поражениям.

Было бы логичным, чтобы в палестинских школах ученикам давали базовые уроки сопротивления: как осуществить массовые акции по принципу «Стена и башня» («Хома у-мигдаль») в зоне С; как вести себя в случае вторжения солдат в твой дом; каковы методы антиколониальной борьбы в разных странах мира; как пользоваться видеосъемкой, чтобы документировать случаи насилия со стороны представителей оккупационной власти; как мобилизовать большое число людей для обработки сельскохозяйственной земли, расположенной по ту сторону разделительного забора; как запомнить личные данные солдата, который избивал тебя в закрытом армейском джипе, – чтобы затем подать на него жалобу; какими правами обладает арестант во время допроса и как настаивать на соблюдении этих прав в ходе следствия; как преодолевать страх перед следователями; как эффективно осуществить массовую попытку реализовать право на свободу передвижения. Если честно, подобные уроки не помешали бы и взрослым людям. Вместо занятий по строевой, учений по разгону демонстраций и отслеживания крамольных постов в Фейсбуке.

Два года назад учащиеся палестинских школ были мобилизованы для бойкота продукции, производимой в поселениях. Казалось, что это начало движения в нужном направлении. Но на этом все и закончилось. Ни продолжения, ни расширения этой стратегии не произошло. А ведь подобные уроки идеально соответствовали бы тактике палестинской администрации, связанной с обращением в ООН.

Гражданское неповиновение – на дипломатической арене и на своей земле. Так почему же подобные занятия отсутствуют в палестинских учебных программах? Противодействие стран-спонсоров мирного процесса и израильский контроль на территориях – это дает лишь частичный ответ на данный вопрос. Инертность, лень, личная выгода определенных кругов палестинского общества, ошибочная оценка ситуации, неспособность понять происходящее – все эти качества Палестинской администрации привели к тому, что почти 20 лет она придерживается единственной стратегии – стратегии приспособления к существующему положению.

Так сформировались острые, глубинные противоречия, столкновение между интересами Палестинской администрации и народом, который она представляет.

Амира Хесс, «Гаарец»