Несколько месяцев назад коалиция представила на утверждение Кнессета основной закон; один из русскоязычных публицистов услышал и разразился едкой статьей по этому поводу. Журналист жаловался: Мы вот уже 20 лет ждем Конституции, а тут на скорую руку выдвинули основной закон, в который не включил самый важный пункт, которого мы, бывшие советские атеисты, так жаждем – отделить религию от государства…

Автора подвела фраза, которую он запомнил из своей прежней жизни: "Конституция – основной закон страны", и по простоте душевной он решил, что депутаты внесли на рассмотрение Кнессета ни много ни мало - Конституцию.

И еще из его статьи видно, что он свято верит, что в этом варварском Израиле нет Конституции, и отсюда – все наши беды.

Итак, сегодня мы поговорим о великом плаче, который давно стоит над страной и называется "Тоска по Конституции". Люди исходят сарказмом, пишут гневные статьи, фельетоны, сочиняют частушки…

Дорогие наши критики, а вы задумывались вот над каким обстоятельством: что имеет в виду Верховный суд Израиля, когда отклоняет тот или иной принятый Кнессетом закон, назвав его "неконституционным" (на иврите - "антихукати")? Как это закон может быть "неконституционным" в стране, в которой нет конституции?

Как показывает статья того журналиста, не все понимают, что означает выражение "Основной закон". Разъясняю популярно ему и некоторым другим (и заранее прошу прощения у того подавляющего большинства читателей, для кого это - азы): в Советском Союзе – так исторически сложилось – брошюра, которая включала в себя Конституцию, называлась: "Основной закон". Там эти два понятия были синонимами. В Израиле (как и в других нормальных демократических странах) основным называют закон, принятый абсолютным большинством (половина списочного состава + один - 61 голос), и изменить его можно только тем же самым абсолютным большинством, а не большинством тех, кто соизволил явиться на пленарное заседание. В Верховном Совете СССР результаты голосования всегда колебались между двумя показателями: 99,9% – 100%. Поэтому там не было необходимости в особом понятии "основной закон". А в Израиле (видимо, и в других странах) известны случаи, когда простые законы принимали 8-9 депутатов, потому что они составляли большинство из присутствовавших на пленарном заседании пятнадцати слуг народа. Остальные либо в буфете доедали бутерброд, либо за границей улучшали имидж нашей страны.

Согласно демократическим правилам свод таких основных законов и называется Конституцией. Так что весь пафос того журналиста был совершенно напрасным, и только продемонстрировал незнание им реалий страны, в которой проживает более двадцати лет.

Я уже писал  об этом и повторяю еще раз: Конституция  в нашей стране есть. Но – неполная. Для того, чтобы знать это, достаточно заглянуть в "Википедию". И вот что можно там прочесть: "Государство Израиль не имеет формальной Конституции. На практике ее функции исполняет свод «основных законов», регламентирующих основные вопросы государственного устройства, прав и свобод граждан. Согласно решению Кнессета от 15 июня 1950 года (т. н. 'компромисс Харари') после того, как Кнессет примет постановление о том, что все необходимые основные законы приняты, они, при добавлении соответствующей вводной части составят Конституцию Государства Израиль".

На рубеже 1990-х (некоторые из нас тогда еще  только-только паковали чемоданы и колебались, другие уже были здесь, но ничего не понимали) в Израиле весьма активизировался процесс окончательного формирования конституции. Это были веселые времена коалиции национального единства, когда в правительство входили две крупнейшие партии, их руки были меньше связаны капризами мелких партий. Навскидку подсчитали, что для целостной конституции необходимо всего 15 основных законов. Быстренько и без больших дебатов приняли ряд недостающих, осталась пара-другая – но это были самые сложные.

В результате ныне действующие в Израиле основные законы защищают основные права граждан: на свободу слова, собраний, деятельности, передвижения и так далее. (Именно ссылаясь на основной закон о свободе передвижения, БАГАЦ несколько лет назад отменил запрет на передвижение палестинцев по автостраде 443, посчитав право евреев на безопасное передвижение по той же трассе неосновным).

Мы все с гордостью киваем на просвещенный СССР, где Конституция, в отличие от захолустного Израиля, была. И она гарантировала различные права и свободы. А много ли этот факт помог советским гражданам? Вы еще не забыли институт прописки, который злостно нарушал одно из основных наших прав? Нет прописки – не можешь поселиться в другом городе, не можешь устроиться там на работу – даже если есть вакансия. Конституция была – а свободно выехать заграницу никто не мог. Даже по делам. Не говоря уже о свободе слова.

И в Венесуэле  есть Свод основных законов, ну и что? Сумасброду тирану Чавесу захотелось – он изменил в ней один параграф в свою пользу, теперь может править страной до смерти. Я не знаю точно, но почти уверен, что конституциями могут похвастать и Куба, и Северная Корея.

Цимес не в том, чтобы иметь в стране изданный отдельной брошюрой свод основных законов, назвав это Конституцией. Страна должна жить в духе конституции, общество должно быть пропитано ее идеями. Основные законы существуют для того, чтобы законодатель не принял бы простым большинством закона, который ущемляет права меньшинств, не наделил бы привилегиями какой-то слой населения за счет интересов другого. 

Так что наличие  брошюры, носящей гордое название "Конституция", это далеко не панацея от бед. В Израиле пока такой брошюры нет, зато есть атмосфера конституционного поведения. Конституция здесь "растворена в воздухе", ею дышат законодательная и судебная система, в духе конституционных прав граждан действует (согласен, не всегда охотно) и исполнительная власть. А где она идеальна? Пресса здесь пользуется максимальной свободой – вплоть до смещения по ее капризу первых лиц государства.

Можно ли себе представить, что израильский Кнессет примет закон, который явно ущемляет права, скажем, рыжих? Или лысых? Или – выходцев из Марокко? Или "русских"? Или всех левшей? О правах арабов я уже не говорю – здесь не только свои наблюдатели начеку – весь мир во все глаза следит, не ущемляют ли в Израиле (взяв пример у Египта, Саудовской Аравии, Иордании, Сирии и проч.) права арабов. (Тут важно слово "явно" – вполне могут пройти законы, которые косвенно дискриминируют ту или иную группу населения, тогда и возникают иски в Верховный суд, адвокаты ломают копья, пытаясь сделать тайное явным).

Именно из-за того, что в Израиле в воздухе  растворена конституция, даже самые  смелые депутаты не могут выдвинуть законопроект, запрещающий муллам во всю мощь динамиков транслировать "азаны" (призывы к молитве) в половине пятого утра; закон будет лукаво называться: "О соблюдении тишины в определенные часы". И будет одинаково направлен как против азанов, так и против вечеринок, затянувшихся да утра.

Итак, фактически конституция в Израиле есть. Те, кто, игнорируя это, распространяются о необходимости конституции, на самом деле надеются под шумок при лоббировании СМИ протолкнуть какой-то основной закон, который ограничит в правах их политических противников, иными словами – преследуют неконституционные цели.

В Израиле, например, действуют некоторые законы и правила "военного времени", ущемляющие права арабского меньшинства. "О, ужас!" – слышу я возгласы либеральной Европы. Конституция может приравнять арабов полностью в правах с еврейским населением. Например, в праве служить в ЦАХАЛе, поступить на курсы военных летчиков и так далее. Требующие Конституции, тайно лелеют разрушительные цели: надеются тем самым создать в стране хаос, и добиться самоликвидации Израиля как несостоятельного государства, не выполняющего свои же основные законы.

Что бы они там ни кричали, Израиль – особая страна (воссозданная как убежище для  евреев, находящаяся в состоянии  перманентной войны с агрессивными соседями-арабами, преследуемая почти всем остальным миром); поэтому то, что хорошо для Лондона и Парижа, не годится для нас. Замирятся с нами соседи – подумаем об отмене законов военного времени.

Один из недостающих - пресловутый основной закон, регулирующий взаимоотношения между государством и религией. Адепты Конституции в девяти случаях из десяти пытаются найти управу на религиозных. И в трудах русскоязычных Ювеналов, попавших на удочку местных богоборцев, постоянно наталкиваешься на требование отделить государство от религии. Сейчас буфет в Кнессете обязан быть кошерным, в армии кухня - кошерная, в министерствах и других госучреждениях суббота не может быть рабочим днем, важные события в истории страны отмечают по еврейскому календарю, – например, День независимости, дату убийства Рабина и проч. Запись актов гражданского состояния – браки, регистрация рождения, разводы – все в ведении священнослужителей (раввинов, кадиев, патеров), которые при этом становятся госчиновниками и получают зарплату от государства.

Соблюдающие шабат  граждане Израиля резонно говорят: если госучреждения будут открыты в субботу, то мы не сможем туда поступить на работу, а это дискриминация по религиозному признаку. И они правы. "Вязанные кипы" не смогут служить в армии, где кухня некошерна. А кто будет страну защищать? Те, кого взрастит МЕРЕЦ? Судя по количеству мандатов, таких будет очень мало.

Даже если после  очередных выборов ситуация в Кнессете окажется таковой, что можно будет навязать большинством в один голос свою атеистическую волю религиозному меньшинству – они этого не примут, не подчинятся, не покорятся. Чего вы хотите – миллионных демонстраций на улицах Иерусалима и Тель-Авива? Трезвые головы предлагают не рубить с плеча, не принимать односторонних несогласованных решений, чтобы это не привело к противостоянию в обществе. Отделяя религию, не отделите невзначай от государства религиозных граждан.

20 лет назад  не удалось прийти к консенсусу  по этому архисложнейшему вопросу,  а сейчас, когда сила религиозных  возросла (из-за демографических изменений), принять такой закон еще труднее. Ни правый Ликуд, ни левая Авода не решались волюнтаристски отменить те договоренности.

Путь один –  компромиссы. Когда я спрашиваю адептов такого разделения, чем, собственно, им мешает нынешнее положение, они говорят, что, например, в единственный выходной день общественный транспорт не ходит, и они вынуждены сидеть дома.

Их обиду легко понять. Можно ради этого отделить религию от государства, а можно найти обоюдовыгодное креативное решение. Например, не трогая субботу, добавить еще один выходной – в воскресенье. Великолепный компромисс. Он попутно решает еще несколько проблем – но это за рамками нашей сегодняшней темы.

Конечно, нужно ввести гражданские браки. Но опять же – при чем тут конституция? Не брошюра нужна, а умные политики, которые разберутся в сути проблемы и примут нужное решение. На первый взгляд кажется: чего тут думать – разреши браки и все. Но Израиль, повторяю, особая страна, здесь верующие евреи опасаются против воли, по незнанию вступить в брак с неевреем. Тогда и дети не будут евреями, и сами они не смогут попасть в рай. (Нарочно написал это предложение – чтобы знатоки Галахи просветили меня в камментах). Ортодоксальные депутаты не раз грозились с трибуны Кнессета: попробуйте ввести гражданские браки – мы введем "ришум кафуль" – двойную регистрацию, то есть, параллельно государственным актам гражданского состояния у ортодоксов будут свои гроссбухи; ни один раввин не проведет церемонию бракосочетания, не сверившись с этими гроссбухами. И свидетельство о браке, выданное государством, превратится в пустую бумажку (МВД-то ее примет, не примет семья жениха или невесты – а именно там, на уровне семей и решаются судьбы молодых людей). Есть проблема, есть и решение, но для этого нужно понять, чего именно хотят те, кому нужен нерелигиозный брак. И именно это их желание и удовлетворить (или не удовлетворить, если оно незаконно). А не навязывать верующим свое понимание мира.

Упростив процедуру  заключения браков, мы рискуем заполонить нашу маленькую страну нежелательными элементами, которые воспользуются этой лазейкой и кинутся заключать фальшивые браки. Придется нанимать армию эмиграционных инспекторов, которые обойдутся стране дороже, чем раввины; я уже не говорю о том, что это будет благодатная почва для коррупции. Все не так просто.

Я не предлагаю смириться со статус-кво и ничего в отношениях между государством и религией не менять. Менять нужно, но с умом. И мне не нравится, что ортодоксальные евреи не служат в армии и мало участвуют в общественно-полезном труде. Нужно постепенно интегрировать их и в народное хозяйство, и в армию. Системой льгот и поощрений, воспитанием и так далее. Но не пытаться взять нахрапом, навязать, принудить. Бен-Гурион не по глупости договорился с тогдашними лидерами ортодоксов о статус-кво, пообещал им "кашерность" государственных структур, обещал не забривать в армию студентов йешив. Без этой договоренности – кто знает? – возможно, не было бы и государства Израиль. Трумэну его советники доложили, что лидеры еврейских ортодоксов против создания государства Израиль (они опасались, что оно будет "некашерным"). Бен-Гурион сумел перетянуть их на свою сторону, пообещав статус-кво. Те сняли свое возражение, и Трумэн не только сам поддержал – но убедил и лидеров ряда других стран проголосовать в ООН за раздел Палестины.

Нравится сейчас "русским" та бен-гурионовская договоренность или нет – она была достигнута законным образом при обоюдном согласии, и отменена может быть только тем же макаром. Ведь сейчас не пытаются волюнтаристски отменить другие действующие в стране договоренности, хотя многие считают их дикими и дискриминационными. Например, что работники госсектора имеют огромные оклады, имеют непропорционально широкие льготы, большие пенсии – и все за счет наших налогов. Конечно, все это – вопиющая несправедливость по отношению, хотя бы, к тем, кто приехал за последние 20 лет и не может участвовать в этом празднике жизни. Был общественный договор, и можно его изменить только вот таким же согласием и договором; силой - невозможно, "прижучить" не удастся.

***

И как итог трех моих последних статей, касающихся конституции, электорального барьера и системы власти. Чтобы не было недопонимания: я не считаю существующую систему идеальной, не требующей изменений. Нет предела совершенству. Ни одна страна в мире – ни одна – не имеет идеальной системы управления. Меняется жизнь, меняются люди, претерпевают изменения наши ценности, мы усовершенствуемся, прогрессируем. Нужно и можно обсуждать, выявлять недостатки существующего порядка, осторожно, с оглядкой, менять, ошибаясь – давать задний ход, увидев положительные результаты какого-либо нововведения – развиваться в ту сторону. И главное – думать самим и не повторять за другими избитые лозунги и призывы.