Нет ничего нового под солнцем. Взять, к примеру, журналиста Теодора Герцля, который после дела Дрейфуса понял, что не может спасти еврейский народ с помощью газетной публицистики.

Он продолжил писать, но, одновременно, взошел на сцену Сионистского конгресса, который сам же придумал и спродюсировал. После Герцля в сионистской истории было немало других журналистов. Достаточно вспомнить Зеэва Жаботинского. В эпоху партийной печати редактор газеты мог одновременно быть и депутатом кнессета.

Гершон Шокен, главный редактор «Гаарец», был депутатом кнессета в 1955-1959 году. Ури Авинери, издатель журнала «Ха-олам-ха-зе», стал депутатом кнессета в 1965 году на волне борьбы с законом против клеветы.

Затем в Израиле укоренилась американская концепция, которая проводит четкую границу между политической деятельностью и освещением ее в СМИ. В 1981 году разразился скандал, когда военный обозреватель первого государственного канала Амирам Нир неожиданно сообщил, что присоединяется к команде Шимона Переса в партии Авода.

«Можно ли в это сложное время стоять в стороне? - провозгласил Амирам Нир и присоединился к борьбе против правительства, военную политику которого он освещал в качестве журналиста государственного телевидения.

В наши дни массовый переход журналистов в политику отражает четыре основных тенденции, некоторые из которых тесно связаны друг с другом. Во-первых, это отражает недовольство значительной части общества функционированием «профессиональных» политиков. Многим народным избранникам приписывают (справедливо или нет) участие в разного рода сомнительных политических сделках, любовь к красивой жизни, ту или иную степень коррумпированности, а также отсутствие идеалов и пренебрежение интересами граждан.

Есть огромное желание перетрясти кнессет и привлечь к парламентской деятельности свежие силы. Новые люди в кнессете – это неплохая идея. Однако глубокое разочарование общества в политике несет в себе опасность.

Во-вторых, среди новых политиков, естественным образом, всегда много представителей средств массовой информации. Они собаку съели на разъяснении читателям, зрителям и слушателям, что в политической жизни страны не в порядке, что нужно изменить. И главное: в эпоху рейтинга журналисты являются самыми популярными персонами, селебритиз. Их имена всем знакомы. В их распоряжении один из самых мощных ресурсов в предвыборной политике - узнаваемость, name recognition, как выражаются американцы.

В-третьих, в парадигме новой политической культуры речь давно уже не идет о партиях, членстве, активизме на местах, длительном стаже и идеологии. Все это устаревшие понятия. Недавно вступившие в партию «звезды» с легкостью обходят опытного активиста, который потратил долгие годы на то, чтобы достичь определенного положения в партийной иерархии. От телевизионного экрана до кресла депутата – путь очень короткий. Популярный журналист вообще может придумать для себя какую-нибудь партию и получить немалое количество мест в парламенте.

И в-четвертых, многие представители СМИ не видят карьерного будущего в масс-медиа. Лишь единицы могут на что-либо рассчитывать. Политика кажется некоторым из них соблазнительной перспективой. Даже одна каденция в кнессете придает вес их будущей деятельности, дает им почетный статус бывшего депутата парламента.

Рафи Ман, «Маарив»