Не будем впадать в свойственный нам грех, говоря им: «Мы знаем, что для вас хорошо, вы идете не по тому пути»

Что происходит в Египте? В прошлые выходные площадь Тахрир в Каире стала театром самых жестоких после президентских выборов июня 2012 года столкновений между оппозиционерами и сторонниками президента Мурси. Первые протестовали против захвата контроля над всеми механизмами власти «Братьями-мусульманами». Вторые, наоборот, выступали против снисходительного отношения судей к личностям, связанным с бывшим режимом Мубарака.

В ответной демонстрации сторонников нынешней власти легко увидеть род предупреждения всем тем в лагере «либерал-демократов», кто чувствует, что у них «украли их революцию», и не находит себя в «новом Египте».

Кому принадлежит революция? Тем, кто ее внезапно и смело начал, или тем, кто, присоединившись к ней, придал ей необратимый характер? Вторые, «Братья-мусульмане», давно представляли собой своего рода контрвласть, которую режим подавлял и которой в то же время манипулировал. Демократическое избрание Мухаммеда Мурси более чем 13 миллионами египтян лишь компенсировал социальные, политические или идеологические инвестиции нескольких десятилетий. Разве «Братья-мусульмане» не занимались медицинской помощью, соцзащитой, образованием в Египте, по-прежнему остающемся в основном сельской страной? Египтяне испытали на себе все: от арабского национализма при Насере до египетского национализма при Садате.

В условиях косного режима Мубарака, который сделал так мало и держался так долго, им оставалось «испытать Бога». Но неизбежная победа «Братьев-мусульман» тоже породила целый ряд проблем. Египет – не Португалия, а арабская весна не может быть эквивалентом «революции гвоздик» – минимум по двум причинам. Первая заключается в природе ислама, вторая – в природе Египта.

В исламе нет ясного различия «между тем, что принадлежит Богу, и тем, что принадлежит Цезарю». Исламский закон не знает четких границ. Даже в Турции, стране, которая благодаря влиянию кемализма пережила установление светского режима, приход к власти мусульманской партии, кажется, полностью изменил правила игры. Это не означает, как думают некоторые, что не может существовать умеренного ислама. Это значит, что отношение ислама к власти – особое и тем более сложное, что опирается в большинстве случаев на глубокую культуру унижения. Одна из моих египетских студенток недавно, после манифестаций в Каире, сказала мне, что то, что сегодня происходит в ее стране, всего лишь продолжение тысячелетней истории. «Египет всегда насиловали его правители: от фараонов до раисов». Она добавляет, что больше всего ее беспокоит в нынешней истории Египта не столько религиозные вопросы на повестке дня его новых правителей, сколько их глубокая некомпетентность, дилетантство, провинциализм.

В ее словах была взрывоопасная смесь гордости и унижения. Она чувствовала себя наследницей уникально богатой доисламской культуры, культуры древнего Египта, но также и пленницей культуры, отмеченной чередой неудач и общим ощущением упадка. «Даже саудовцы, которых мы всему научили, сегодня не только богаче, но и по-настоящему более открыты миру, а значит, более образованны, чем мы». То, что потомки пророка более образованны, чем потомки фараонов, кажется ей абсолютно невыносимым.

Что может сделать западный мир перед лицом неясного будущего Египта? Как найти верный путь между двойным искушением: преступного высокомерия и безответственного равнодушия? Они – не «мы». Не будем впадать в свойственный нам грех, говоря им: «Мы знаем, что для вас хорошо, вы идете не по тому пути». Наоборот, ничто не будет опаснее того, чем решить, что единственно верная политика заключается в том, чтобы защищаться от волн ислама, непременно реакционного и воинственного. В этой переходной фазе, возможно, долгой и, бесспорно, трудной в экономическом плане, нужно помочь египетскому народу посредством гражданского общества и его многочисленных организаций, которые не зависят ни от государства, ни от «Братьев-мусульман»: иначе говоря, оказать им ясную поддержку, без снисходительности и без предрассудков.

Доминик Моизи, "Les Echos", Франция

Доминик Моизи – профессор Лондонского Кингс-колледжа и специальный советник Французского института международных отношений (IFRI)