Решение ПА о подаче в суд иска на Либермана развязывает руки главе правительства, но впечатление, что Нетаниягу намного удобнее оставаться со связанными руками

Решение властей ПА о подаче иска против главы израильского МИДа – новый виток «холодной войны» между Рамаллой и Иерусалимом. Ситуация кафкианская: ПА подает в суд на своего партнера по переговорам, и при этом заявляет, что стремится к «мирному урегулированию путем создания двух государств для двух народов».

Это далеко не первый выпад нашего «партнера», но он существенно отличается от предыдущих. На этот раз речь идет не о закулисных манипуляциях, подстрекательстве и саботаже, но юридическом объявлении войны против государства, с которым идут переговоры. Нетаниягу может сколько угодно дистанцироваться от своего министра иностранных дел, а Барак заявлять, что обвинения Либермана в адрес Абу-Мазена «наносят ущерб израильским интересам». Это страусиная политика: в действительности, решение руководства ПА направлено не столько против Либермана и даже не столько против правительства Нетаниягу, сколько против Израиля как государства.

Либерман, чьи слова вызвали столь бурную реакцию в Рамалле, не сказал в отношении Абу-Мазена ничего нового. Для человека, сколько-нибудь объективного и знакомого с фактами, не секрет, что деятельность главы ПА и его «жирных котов» направлена на подрыв еврейского государства во всех сферах и по всему фронту. Это - целенаправленный стратегический курс, избранный ООП. Как и Арафат в свое время, Абу Мазен отверг щедрые предложения Ольмерта и Ливни в Аннаполисе. Как и Арафат, он насаждает в своем народе ненависть к Израилю и к евреям. Он даже превзошел своего предшественника, требуя полностью очистить Иудею и Самарию от евреев – даже если эти евреи вообще не имеют отношения к Израилю и входят в состав контингента НАТО или миротворческого корпуса. Как и Арафат, он, выклянчивая деньги у мира, с одной стороны, действует в обход интересов Израиля, добиваясь легитимного признания миром государства Фалестын. Упрашивая Израиль свергнуть своих «заклятых друзей» в Газе, он призывал мировое сообщество ужесточить санкции против Израиля за «зверства» в той же Газе. Получая от Израиля бесконечные подачки, он одновременно саботировал усилия Израиля по вступлению в Организацию экономического сотрудничества и развития и другие международные организации. Он умудрился опередить «раиса» в неуступчивости, обусловив возвращение за стол переговоров полным прекращением строительства в поселениях и в еврейских кварталах Иерусалима. При нем пропагандистская машина ПА вышла на новые рубежи: отныне из политического лексикона ПА исключены такие понятия, как «Израиль», «Маген Давид», «террор», поселения, ЦАХАЛ, Восточный Иерусалим и израильские арабы. Барак может возмущаться «вредными заявлениями» Либермана, но согласно политической терминологии ПА он - «министр военных действий», именно так называется министерство обороны Израиля. Аббас успешно развил и дополнил концепцию своего предшественника, направленную на то, чтобы полностью лишить еврейского содержания историю Святой Земли. При нем библейские названия были подменены на арабские, а палестинцы оказались потомками филистимлян. Даже Рамбам умудрился стать «мусульманским ученым Мусой бен Маймоном».

Он вывел на новый уровень мифологию национальной борьбы, укрепив культ «мучеников» и поощряя чтение сур, в которых евреи фигурируют как змеи и обезьяны. Он намного лучше, чем Арафат осознал преимущества, которые предоставляет манипуляция юридическими институтами Запада, и развернул бурную деятельность по инициированию разного рода исков против израильских политиков и военных.

У Либермана были все основания, чтобы назвать Аббаса «политическим террористом», а выступление Аббаса с трибуны Генассамблеи ООН - вопиющим подстрекательством. «Вместо того, чтобы поблагодарить Израиль, спасший ПА всего несколько дней назад от финансового краха и гуманитарного кризиса, он решил оболгать и оклеветать его. Каждый, кто слышал выступление Абу Мазена, понимает, что он не желает и не собирается быть партнером по процессу мирного урегулирования», - этот вывод, сделанный Либерманом, очевиден для любого, кто не боится смотреть правде в глаза.

Тактика Абу-Мазена очевидна: добиваться одностороннего признания ООН своего государства без каких-либо обязательств перед Израилем. 9 октября на встрече с дипломатами ЕС он заявил, что вернется к переговорам с Израилем после того, как Генассамблея ООН предоставит палестинцам статус «государства, не состоящего в ООН». С тем, чтобы через год вновь потребовать полноправного статуса в этой организации. Когда Либерман говорит, что пока Махмуд Аббас остается главой ПА, не существует шансов на мир, он призывает признать реальность, сколь бы неудобной она ни была. Его утверждение можно отвергнуть, как можно отвергнуть саму реальность, но реальность не испарится.

Проблема не в Аббасе, не в палестинцах, не в арабах. И арабы, и палестинцы всегда были откровенны. Они не скрывали, что не намерены мириться с государством, которое считают чужеродным образованием в своем теле, и эта честность достойна определенного уважения. Проблема внутри: в истеблишменте и его страхе называть вещи своими именами. Это проблема не только Израиля, но всего Запада. Она – в политическом менталитете, в синдроме Мюнхена, в вере в силу заклинаний о мире, в создании индустрии по производству иллюзий и их насаждению.

С момента Осло мы можем проследить два этапа в политике истеблишмента. Этап первый – оправдание «партнера». Нам говорили, что «нужно дать шанс миру». Что нужно понять Арафата и его окружение – ведь они должны считаться с чувствами своего народа, а народ привык ненавидеть Израиль. Что у мира есть «враги» - ХАМАС, «Исламский джихад», Иран и т.п., и эти враги мешают нашим «партнерам» осуществить мечту о превращении Израиля в подобие двунациональной Бельгии или Канады. Что чем больше мы будем вкладывать в палестинскую экономику, тем лучше будет жить палестинцам, и тем шире раскроют они нам свои объятия. Что «сильный должен понять слабого».

После того, как волны террора в 90-х годах и во время «второй интифады» снесли эти замки из песка, политика оправдания уже перестала работать. Тогда мы пришли ко второму этапу – обороне, где находимся и сегодня. Нам говорят, что соглашения в Осло – плохи, но они реальность. Что Абу-Мазен не хочет соглашений, но нужно вести с ним переговоры, потому что больше их вести не с кем. Что как бы это ни было абсурдным, но надо переводить средства не только Аббасу и его клике (хотя все знают, что средства эти оказываются на личных счетах швейцарских банков), но даже ХАМАСу. Потому, что если не перевести, то будет еще хуже. Нам говорят, что не надо ставить под сомнение легитимность ПА, как бы она ни подрывала Израиль в мире, и не стоит замечать плевков в лицо, потому как плевки, вещь, конечно, неприятная, но физической боли не причиняют. Что стоит сделать «шаг доброй воли» - ведь, в конечном счете, мы – богатое и сильное государство, и от нас не убудет, если мы освободим лишнюю сотню террористов или отдадим лишний миллион шекелей. Что, наконец, нам не нужно самим чего-то требовать от палестинцев, потому, что мы будем выглядеть нарушителями спокойствия и драчунами.

Политика обороны, конечно же, лучше политики самообмана, но она не только позволяет выиграть, но и наделяет противника полной свободой маневра. Она хороша на определенное время, но в какой-то момент требует перейти все же к более решительным действиям. А это означает несколько вещей.

Во-первых, поставить точный диагноз болезни, т.е. назвать вещи своими именами. Во-вторых, предъявить встречные требования противнику, без постоянной оглядки на то, кто и как на это отреагирует. В-третьих, начать играть на «поле соперника».

Либерман не только дал реалистичную оценку ситуации. Он перешел во встречное наступление, и это наступление показало, что ситуация далеко не столь безнадежна, как нам пытались доказать. Достаточно сказать, что пару недель назад в ООН впервые обсуждался вопрос о еврейских беженцах из арабских стран – хотя нам всегда говорили, что «этого не может быть, потому что не может быть никогда». И это важный шаг на пути нейтрализации палестинских требований о возвращении беженцев. Впервые МИД со всей ясностью поставил вопрос о прекращении кампании подстрекательства, ненависти и возвеличивания террора в ПА. Впервые озвучил правду о лицемерии Абу-Мазена, науськивавшем Израиль на ХАМАС, чтобы потом делегитимизировать Израиль.

Более того, мы увидели, что можно играть на «поле соперника»: открыто говорить миру, что ПА в ее нынешнем виде – коррумпированное, дряхлое, образование с руководством, обманывающим свое население, паразитирующим на международных подачках, запугивающим оппозицию и журналистов, неспособным создать нормальную экономику. Наконец, просто нелегитимным, так как обещанные выборы здесь так и не были проведены.

Мы могли бы ожидать, что после последнего решения ПА о подаче в суд иска на Либермана премьер-министр воспользуется этим, чтобы нанести ответный удар – дипломатический и юридический – по позициям Абу-Мазена. Провокация Абу-Мазена могла и должна была развязать ему руки в необъявленной войне, но впечатление, что для главы правительства намного удобнее оставаться со связанными руками.