Каким бы важным не было запланированное на вторник освобождение сержанта Гилада Шалита и 477 палестинских заключенных (еще 550 будут освобождены в течение двух месяцев), оно вряд ли станет событием, меняющим развитие ситуации - или важным этапом на пути к миру. Действительно, в то время как представление, устроенное премьер-министром Биньямином Нетаньяху, с нарушением мнимого табу на переговоры с ХАМАСом и готовность удовлетворить многие из требований последнего с целью вернуть домой пленного израильского солдата может показаться радикальным преображением, более вероятно, что оно лишь укрепит безвыходное положение в более широком конфликте и возможно даже приведет к увеличению опасности новых боевых действий.

Несмотря на пламенное противодействие со стороны некоторых израильтян - от семей жертв терроризма до известных членов кабинета - идеи освобождения людей, руки которых обагрены кровью израильтян, решение Нетаньяху, в целом, остается популярным. Опрос, проведенный ежедневной газетой Yediot Ahronot, результаты которого были опубликованы в понедельник, показал, что 79% израильтян поддерживают сделку, примирившись с тем, что нужно заплатить горькую цену за возврат домой солдата, захваченного в плен в 19-летнем возрасте больше пяти лет назад. Тем не менее, не должно стать сюрпризом, если в ближайшие месяцы израильское правительство, вынужденное пойти на унизительное соглашение, попытается восстановить собственный имидж решительными и жесткими мерами, демонстрируя резкую реакцию на будущие вызовы. А тот факт, что уступка Нетаньяху по Шалиту сопровождалась объявлением о новом строительстве поселений на оккупированных территориях, подчеркивает то ощущение, что ястребиное израильское правительство не имеет намерений идти на компромиссы, необходимые для приведения президента Махмуда Аббаса обратно за стол переговоров. Аббас, в конце концов, не держит израильских пленных, да и чего-то еще, что может быть нужно Нетаньяху сейчас, как тот уверен, у него тоже нет.

Действительно, соглашение в отношении Шалита это, в некотором роде, неудача или регресс для Аббаса. Достижение ХАМАСа в плане освобождения тысяч палестинских заключенных, содержащихся в израильских тюрьмах, является более ощутимым завоеванием в глазах палестинцев, чем гипотетическая государственность на фоне продолжающейся оккупации, государственность, которой Аббас добивается в ООН. Палестинское общество не считает этих мужчин и женщин преступниками, а скорее видит в них борцов за национальную идею - мирное соглашение с палестинцами в конечном счете потребует освобождения всех палестинцев, остающихся в израильских тюрьмах, даже если они там по обвинению в совершении актов терроризма.

Но такой болезненный момент расплаты - это, конечно, не дело недалекого будущего, потому что ни одна из сторон не испытывает надежды на то, что переговоры о завершении конфликта произойдут вскоре. Последние выступления в ООН президента Махмуда Аббаса и премьер-министра Биньямина Нетаньяху подчеркнули огромную пропасть между двумя сторонами, и лишь самые неисправимые оптимисты среди западных дипломатов ожидают, что что-то значимое может произойти по итогам нынешних усилий США и их союзников по «квартету» по возобновлению прямых переговоров как альтернативы усилиям Аббаса в ООН. Аббас ясно дал понять, что даже если он согласится встретиться с израильскими лидерами, он не отзовет свою заявку в ООН - которая, в конечном счете, является тем, что вынудило администрацию Обамы отнестись к этому вопросу с большей настойчивостью и безотлагательностью.

Но сделка в отношении Шалита переигрывает Аббаса, и отдает ХАМАСу победу, которую будут праздновать все палестинцы (освобождаемые заключенные происходят из всех самых различных фракций и группировок), она преподнесена как напоминание того, что ХАМАС нельзя игнорировать или отставлять в сторону в случае любых успешных мирных усилий.

Бывший израильский мирный переговорщик Даниэль Леви объясняет:

«Учитывая число тех, кто прошел через израильские тюрьмы за многие годы, вопрос с заключенными затрагивает практически каждую палестинскую семью. Контраст был довольно резким: лидер ФАТХа Махмуд Аббас был в Южной Америке, где ему дали отпор колумбийцы, у которыха он пытался добиться поддержки обреченной на провал заявки на членство в ООН (Колумбия сейчас входит в состав Совета Безопасности), в то время как ХАМАС добился конкретных результатов на родине. Еще раз, временной фактор был критически важным - Аббас только что обеспечил усиление своей популярности, бросив вызов Израилю и США в своем эмоциональном призыве к ООН. В этом шаге и так были изъяны, учитывая нереальность перспективы того, чтобы этот шаг в ООН вылился во что-то ощутимое и реальное, а теперь его значимость будет принижена еще более, по сравнению с картиной сотен палестинских заключенных, празднующих свою свободу».

Способность ХАМАСа навязывать свои условия для освобождения Шалита также резко контрастирует с годами неэффективных переговоров Аббаса. Но хотя израильтяне были готовы добиваться более прагматичного компромисса и взаимодействия с ХАМАСом для освобождения своего солдата, ни одна из сторон не будет считать это первым шагом к налаживанию политических контактов. Если израильское правительство не смогло договориться даже с более гибким, податливым и уступчивым Аббасом, то вряд ли оно сможет добиться этого с ХАМАСом. Да и ХАМАС, вероятно, предпочтет стремиться к прагматичным соглашениям по конкретным вопросам, таким как заключенные, прекращение огня или блокада Газы, усиливая свои собственные позиции без особой необходимости идти на компромиссы, которых непременно потребует всеобъемлющее мирное соглашение.

Какие условия обмена Шалита обсуждались два года назад: Гилад Шалит в обмен на Иерусалим - кто против?

ХАМАС, на самом деле, не продемонстрировал особой заинтересованности в заключении «большой сделки» в смысле мирного соглашения с израильтянами того рода, который предусмотрен Норвежскими соглашениями. И в этом отношении, по крайней мере, израильтяне могут с ними совпадать, не делая тайны из своей уверенности в том, что всеобъемлющее политическое разрешение конфликта на данный момент невозможно.

Сделка по Шалиту может привести к усилению давления на Аббаса из его же рядов и заявить о прогрессе в затормозившемся сближении с ХАМАСом. Тот факт, что израильтяне были вынуждены иметь дело с группировкой в прагматичном ключе, может обеспечить Аббасу определенное прикрытие, обеспечить предлог для отстаивания своей позиции на фоне заявлений Израиля об отказе иметь дело с ним, если он будет продолжать продвигать свою заявку о независимости в ООН - в конце концов, как может сказать Аббас, Израилю не имеет смысла признавать реальность в своих собственных договоренностях с ХАМАСом, но при этом настаивать на том, чтобы Аббас воздерживался от такого подхода.

Но вне зависимости от того, примирится ли он с ХАМАСом или нет, израильтяне не демонстрируют никакой склонности принять условия Аббаса для переговоров. Действительно, урок, который Аббас может извлечь из ситуации, заключается в том, что ХАМАС преуспел в сделке с заключенными из-за того рычага влияния, который у него был в виде удержания Шалита. Не в том смысле, что ФАТХу стоит теперь попытаться начать захватывать своих заложников, а в том, что освобождение заключенных может придать дополнительный импульс усилиям представителей лагеря Аббаса по увеличению уровня дискомфорта Израиля состоянием статус-кво посредством акций протеста и посредством давления в пользу глобальных экономических санкций.

Вполне возможно, конечно, что либо ХАМАС, либо конкурирующие движения попытаются повторить опыт с Шалитом в какой-то момент с целью освободить еще заключенных. Если это произойдет, также вероятно, что урок, извлеченный израильскими солдатами из захвата Шалита, превратится в ранние высокорискованные военные операции по освобождению любых будущих пленников.

Даже если новых похищений не будет, обмен на заключенных является напоминанием о том, что ситуация на Западном берегу и в Газе по-прежнему таит в себе опасность, мирный процесс агонизирует и постепенно умирает, а израильтяне и палестинцы только начинают новую дипломатическую, политическую и экономическую битву по поводу условий их сосуществования. Сделка с Гиладом Шалитом, на самом деле, становится первой вехой пост-мирного процесса.

Тони Карон, "Time", США