Полторы-две недели сентября перед началом осенних праздников, открывающих новый еврейский год, в Израиле обычно бывают периодом политического затишья. Тем не менее на этот раз внимание израильтян было несколько отвлечено от предпраздничных забот весьма знаменательным событием: на 4 сентября были назначены так и несостоявшиеся досрочные парламентские выборы. Политические зигзагиДоговоренность о переносе с октября 2013-го на 4 сентября 2012 г. выборов в кнессет 19-го созыва была по инициативе премьер-министра Биньямина Нетаньяху изначально достигнута основными парламентскими фракциями в начале мая. Но по его же инициативе была отменена буквально за несколько часов до того, как нынешний кнессет должен был принять закон о самороспуске и назначении новых выборов. Вместо этого лидеры правящей правоцентристской партии Ликуд и ведущей оппозиционной левоцентристской партии Кадима договорились о создании «правительства национального единства». Это правительство, впрочем, просуществовало только 70 дней, после чего Кадима вновь отправилась в оппозицию, но вопрос о возобновлении процесса инициирования досрочных выборов уже не поднимался - по крайней мере, пока. Естественно, что в канун 4 сентября израильские СМИ и ведущие опросные агентства поспешили удовлетворить интерес общественности по поводу того, какова была бы расстановка политических сил в стране в случае, если бы выборы «действительно состоялись сегодня».Особых сюрпризов они не принесли. Опросы вновь показали, что предпринятый с подачи Ариэля Шарона в 2005-2007 гг. эксперимент с созданием Кадимы как непропорционально большой «партии власти», заявившей претензии едва ли на весь «умеренный» сегмент политического спектра страны, оказался кратким преходящим событием. А возвращение израильской политической системы в 2009 г. к стабильно двублоковому состоянию, напротив, является долгосрочным феноменом. Причем «широкий правый лагерь», в котором доминируют правоцентристские партии - правящий Ликуд, «израильская с русским акцентом» партия «Наш дом - Израиль» (НДИ) и социально-популистское движение сефардов-традиционалистов ШАС, очевидно превосходит по влиянию партии «широкого левого лагеря».Собственно, этот факт также не нов, ибо постоянно фиксировался опросами на протяжении всего последнего десятилетия. Из этого следует, что израильский избиратель не только заметно «поправел» по сравнению с 90-ми годами прошлого и началом нынешнего веков, но и стабилизировал свои идеологические пристрастия. (Это, кстати, подтвердил и представленный несколько дней назад «Индекс демократии», ежегодно публикуемый Израильским институтом демократии). Соответственно, изменение уровня поддержки тех или иных партий все последние годы было результатом не столько «перетекания» их потенциальных избирателей из одного «широкого» лагеря в другой, сколько перераспределения голосов между партиями внутри этих лагерей.Нынешняя ситуация не стала исключением с той лишь разницей, что если колебания уровней поддержки партий «широкого правого лагеря» носят достаточно «минорный» характер, не превышая 1-3 потенциальных мандатов в ту или иную сторону, то в левом лагере изменения носят поистине драматический характер. В первую очередь это касается «центристской» в момент своего создания, но затем заметно «полевевшей» партии Кадима, которая в ходе и после выборов 2009 г. уже выступала в качестве главной силы левого лагеря, оттеснив с этой позиции Партию труда (Авода) - наследницу некогда безраздельно правящей в Израиле умеренно-левой партии МАПАЙ.Именно в этом качестве Кадима сумела получить 28 мандатов, причем существенная часть этих голосов была «отобрана» ею у других левоцентристских и левых движений под обещание тогдашнего лидера Кадимы Ципи (Ципоры) Ливни составить политически «умеренную» и «социально-либеральную» альтернативу Ликуду и не допустить к власти его лидера - «политического ястреба» и сторонника «свинского капитализма» (в терминологии израильских левых) Биньямина Нетаньяху. Однако, несмотря на то что Кадима, обойдя Ликуд на один мандат, стала крупнейшей фракцией кнессета, составить коалицию и сделаться премьер-министром Ципи Ливни так и не смогла, поскольку ее успех, как отмечалось, был достигнут в основном за счет простого перераспределения электоральных ресурсов «широкого левого лагеря», в целом значительно уступающего правому.В итоге, отвергнув тогда предложения Нетаньяху о партнерстве, Ливни увела Кадиму в оппозицию. А там Кадима, сконструированная в свое время Ариэлем Шароном из «умеренных» фракций левоцентристской Партии труда (включая тех ее избирателей, которые в промежутке между Аводой и Кадимой поддерживали другой левоцентристский проект «старых элит» - партию Шинуй) и правоцентристского Ликуда исключительно в качестве «партии власти» стала демонстрировать тенденции к распаду на исходные элементы. Соответственно, на момент мартовских праймериз Кадима, судя по тогдашним опросам, могла рассчитывать не более чем на 12–15 (вместо 28 нынешних) мандатов. Это и стоило Ливни поста председателя партии, который занял, обойдя ее с большим отрывом, Шауль Морфаз, пообещавший «поднять партию из руин». Впрочем, он так и не смог переломить тенденцию снижения электорального рейтинга Кадимы.Два месяца спустя после его триумфальной победы над Ливни опросы давали Кадиме немногим более трети от того числа мандатов, которые она получила на выборах 2009 г. Мофаз, разумеется, продолжал позиционировать себя в качестве «единственной реальной альтернативы» Нетаньяху на посту премьер-министра и публично заявлять о своем желании добиваться перевыборов нынешнего парламента. Однако реальная оценка положения своей партии заставила его отнестись к поступившему буквально «за пять минут» до голосования в кнессете по поводу закона о самороспуске в последнем чтении, предложению того же Нетаниягу отказаться от досрочных выборов и войти в «правительство национального единства» как к спасению от грядущей катастрофы. Его поддержали и многие члены его фракции, большинство из которых имели весьма призрачные шансы стать депутатами парламента следующего созыва. Однако были и те (в массе своей сторонники потерпевшей поражение и покинувшей кнессет Ципи Ливни), кто резко возражал против участия Кадимы в коалиции. И хотя в первый момент никто из членов фракции не голосовал против присоединения к правительству (лишь один депутат, Роберт Тивьяев, воздержался), уже через несколько дней в партии возникла группа «повстанцев», публично отказавшаяся соблюдать фракционную и коалиционную дисциплину. Расстановка партийно-политических силОдновременно выяснилось, что столь же неоднозначно и мнение широкой израильской общественности. Когда в следующие пару дней после сделки Ликуда и Кадимы были опубликованы опросы общественного мнения, выяснилось, что более 40% израильтян поддерживают идею «правительства национального единства» и отмену досрочных выборов, около 40% - не поддерживают, а остальные затрудняются дать однозначную оценку того, что случилось в ночь на 8 мая. Причем, как стало понятно, среди противников нового варианта коалиции оказалось и немало бывших избирателей Кадимы, прежде всего из числа «привлеченного в 2009 г. бывшего электората» левых и леворадикальных партий. И потому уже в тот момент многие комментаторы были готовы предположить, как это иронично сделал политический обозреватель радио «Голос Израиля – Решет Бет» Ханан Кристалл, что при сохранении этих тенденций «члены Кадимы еще будут с ностальгией вспоминать о тех 10-12 мандатах, которые им обещали опросы накануне вступления в коалицию».И действительно, рейтинг партии практически «рухнул». Причем это падение не остановили ни вброшенные ее лидерами потенциально популярные лозунги и активные шаги в этом направлении, ни ее «аварийный» выход из коалиции в конце июля с.г. Опросы, опубликованные 20 июля газетами «Маарив» (Ицхак Кац) и «Едиот ахронот» (Минна Цемах), давали в тот момент Кадиме только 7, а опрос, проведенный в конце августа Институтом Смита по заказу газеты «Глобс» - вообще 5 потенциальных мандатов, т.е. от четверти до менее пятой части того, что партия формально имеет в кнессете сегодня.На этом фоне и в самой фракции Кадимы наметился новый раскол, причем новую группу «повстанцев» на этот раз составили депутаты из внутрипартийного лагеря самого Шауля Мофаза, которые выступили против решения своего лидера покинуть правительство. Некоторые из этих депутатов даже попытались организовать группу из семи парламентариев (необходимый минимум для выхода из состава фракции с сохранением депутатских мандатов), чтобы перейти в Ликуд и тем самым остаться в составе правящей коалиции, причем, по данным СМИ, «раскольникам» заранее были обещаны портфели министров, замминистров или руководство ключевыми комиссиями кнессета. И несмотря на то что этот проект так и не реализовался, стабильности Кадиме и «позитива» в ее имидж в глазах общественности все это, разумеется, не добавило.Нетрудно заметить, что потерянные Кадимой голоса частично возвращаются в другие левые партии - левоцентристскую Аводу (благодаря чему она «взмыла» в опросах с полученных по итогам прошлых выборов 13 до 17–18 мандатов) и ультралевый Мерец, который в ходе выборов 2009 г. оказался на грани прохождения электорального барьера. Но если бы выборы состоялись сегодня, смог бы увеличить свое представительство с 3 до 4 мандатов. Остававшиеся после 2009 г. в Кадиме и образующие ее правый фланг бывшие «умеренные ликудники-шаронисты» либо вернулись в Ликуд, либо демонстрируют готовность поддержать НДИ А. Либермана (чем, наряду с оттоком к НДИ некоторого числа голосов от Ликуда и, возможно, ШАС, и объясняется рост рейтинга этой партии с нынешних 15 до 16–18 потенциальных мандатов).Но большинство уходящих из Кадимы избирателей пока занимают выжидательную позицию, причем важным элементом этого «сидящего на заборе» электората является немалая часть «твердого ядра» Кадимы, унаследованного ею от Шинуя, и некогда входившего в «домашний электорат» правящей до 1977 г. в Израиле партии Авода/МАПАЙ. Понятно, что лидеры Аводы прилагают немалые усилия, чтобы вернуть себе хотя бы часть этих голосов, что, учитывая наличие и иных соискателей, будет совсем нелегким делом. Главным конкурентом Партии труда в этом смысле считается движение «Еш атид» («Есть будущее»), основанное Яиром Лапидом, сыном покойного лидера партии Шинуй Йосефа (Томи) Лапида, которому различные опросы прочат от 7 до целых 11 мандатов. Причем движение Лапида-младшего по всем признакам обещает стать своего рода реинкарнацией партии его отца, платформа которой была причудливой комбинацией антиклерикальной риторики, либерально-рыночных реформ и лозунгов борьбы за права «угнетенного среднего класса».Помимо этого те же избиратели явно будут объектами притязаний и других левоцентристских проектов, таких как регулярно приближающейся, но так и не переходящей электоральный барьер Партии зеленых и партия министра обороны и бывшего председателя Аводы Эхуда Барака Ацмаут (Независимость). Показательно, что упомянутый августовский опрос Института Смита показал, что Ацмаут впервые с момента своего создания в январе с.г. набирает три потенциальных мандата и, следовательно, имеет шанс пройти электоральный барьер.Как можно заметить, досрочные выборы 4 сентября так и не состоялись, но их «электоральные итоги» вполне налицо. Наиболее разочаровывающими они оказались для правящей в 2006–2009 гг. и пока формально крупнейшей парламентской партии Кадима, лидерам которой до реальных выборов, состоятся ли они в срок, в октябре 2013 г., или, согласно более популярной версии, досрочно зимой или ранней весной следующего года, придется предпринять поистине титанические усилия, чтобы оставить свою партию в качестве реальной силы на политической карте страны.