На юге Израиля прошел очередной виток столкновений бойцов Армии обороны Израиля (ЦАХАЛ) с боевиками окопавшихся в секторе Газа террористических группировок, крупнейшей из которых является контролирующее сектор движение радикальных исламских фундаменталистов ХАМАС.

Южный фронт

Нынешнее обострение началось после того, как утром 18 июня группа террористов открыла массированный огонь в сторону строителей разделительного забора в районе поселка Кадеш Барнеа. Один строитель был убит, а прибывшие на место израильские военнослужащие ликвидировали одного из террористов (остальные нападавшие были затем по очереди ликвидированы с воздуха в Газе). Вскоре после этого ВВС ЦАХАЛа, как ответ на теракт, уничтожили в квартале Бейт-Ханун в северной части сектора Газа двух террористов из боевого крыла «Исламского джихада», а следующей ночью уничтожили также группу боевиков, пытавшихся заложить заряд возле забора безопасности на границе с сектором.

Как и следовало ожидать, в последующие дни террористы выпустили по территории Западного Негева более 150 ракет и минометных снарядов, которые, в массе своей, разорвались на открытой местности, не причинив, за исключением одного случая, жертв и разрушений. В районе подвергшегося обстрелам города Нетивот была установлена четвертая батарея противоракетной системы «Железный купол» — в дополнение к тем трем, которые прикрывают южные города Ашдод, Ашкелон и Беэр-Шеву. В свою очередь, ВВС ЦАХАЛа совершили налет на ряд целей в секторе Газа, уничтожая склады, мастерские по производству вооружений, подземные тоннели, а также звенья ракетчиков, готовящихся к запуску ракет. Организации ХАМАС, «Исламский джихад», «Глобальный джихад» и НФОП подтвердили гибель десятка своих активистов. По опыту прошлых лет это число нужно, как минимум, удвоить. Понеся чувствительные потери, ХАМАС вновь обратился к Египту, чтобы добиться согласия Израиля на прекращение огня.

Можно было бы сказать, что ситуация развивается по стандартному, не раз описанному, в том числе и нами, сценарию, если бы ответственность за большую часть обстрелов на это раз не взяло на себя военизированное крыло ХАМАСа «Иззедин аль-Касам». Со времени завершения в январе 2009 г. чрезвычайно успешной в военном отношении операции ЦАХАЛа «Литой свинец» в секторе Газа, которая была по политическим соображениям остановлена «за двадцать минут» до полного уничтожения инфраструктуры ХАМАСа, лидеры этой организации предпочитали поддерживать режим «неформального перемирия» с Израилем и, как правило, спешили отмежеваться от террористических вылазок конкурирующих с ХАМАСом в секторе и якобы «неконтролируемых» им исламистских и «светских» организаций.

Это говорило о том, что принятая в момент прихода к власти в марте 2009 г. правительством Биньямина Нетаниягу линия «управления кризисом в Газе без управления Газой», долгое время работала. Данный подход, напомним, предполагал сочетание моделей эффективного экономического, политического и дипломатического давления на правительство ХАМАСа в Газе с концепцией «нулевой толерантности» к террористическим атакам, включая немедленное и «непропорциональное» реагирование на каждую вылазку боевиков, а также проведение, в нужных случаях, интенсивных ограниченных операций и точечных ликвидаций подразделений и лидеров террористов. Эта концепция, с точки зрения ее инициаторов, позволяла отказаться как от новой оккупации сектора Газа, так и от ведения с ХАМАСом прямых переговоров на его условиях. При этом руководство данной организации остается ответственным за ситуацию в секторе и «легитимным объектом возмездия» в случае перехода неофициальной, но четко очерченной «красной черты».

Мотивы палестинских исламистов

В чем же причина, что на это раз не только военное, но и политическое крыло ХАМАСа заявило о своем активном участии в нынешнем витке противостояния, взяв на себя тем самым немалый риск, имея в виду перспективы выживания как самого режима, так и его лидеров? Израильские аналитики и эксперты озвучили в СМИ несколько вероятных версий подобного развития событий.

Первую, довольно оригинальную версию представили эксперты, как правило, хорошо информированного израильского агентства DEBKA. Ссылаясь на свои источники в израильском разведсообществе, они предлагают видеть источник ситуации в неверной идентификации израильскими спецслужбами организаций, стоящих за терактом на шоссе в районе Кадеш Барнеа. Согласно оценкам этих спецслужб, вину за теракт несут организации, ответственность за которые лежит на ХАМАСе, что и делает его легитимным объектом «операции возмездия». И лишь спустя двое суток после теракта, согласно DEBKA, было установлено, что теракт был осуществлен действующими на Синайском полуострове ответвлениями «Аль-Каиды», на звенья которых в городе Рафиах, расположенном по обе стороны границы Газы и Египта, и был перенесен огонь .

Из этого логически следует, что со своей стороны лидеры ХАМАСа посчитали данные действия нарушением всем известных правил игры, для «спасения лица» приняли участие в обстрелах израильской территории и заявили об этом. Но даже если все это и так, то не следует все же сбрасывать со счетов, что в случае ХАМАСа речь идет не о правительстве, поступающем в соответствии с цивилизованными нормами и формальными или неформальными договоренностями, а о организации, которую в Израиле считают террористической и действия которой лимитируются исключительно сдерживающим потенциалом ЦАХАЛа.

Более очевидной выглядит вторая версия, согласно которой ХАМАС принял участие в нынешнем раунде противостояния с тем, чтобы поддержать свой статус «организации сопротивления» и избежать критики со стороны своих конкурентов из иных террористических группировок палестинских арабов. (Такое мнение, например, представили военный обозреватель газеты «Гаарец» Амос Арели и политический обозреватель того же издания Ави Иссахароф.)

В подобном подходе есть своя логика. Лидеры ХАМАСа не могут не понимать, что их фактическое согласие на предлагаемый Израилем режим отношений и поддержание этого режима в стратегической перспективе могут лишить их организацию статуса «патриотической альтернативы соглашателям» из организации «светских националистов» ФАТХ/ООП и обессмыслить их претензии на монопольную власть в секторе Газа. Кроме того, подобный шаг снижает ценность группировки в глазах ее главного спонсора — Ирана, что особенно проблематично, если учесть, что «Исламский джихад», Комитеты народного сопротивления и прочие действующие в Газе радикальные группировки активно предлагают себя на роль основных партнеров Тегерана взамен «недостаточно антиизраильского», как они утверждают, ХАМАСа. Тем не менее данный аргумент не может рассматриваться как определяющий действия правительства Ибрагима Хании в ситуации его постепенной, но последовательной переориентации с Тегерана на Каир, где «арабская весна» привела к власти лидеров фундаменталистов из ранее запрещенной организации «Братья-мусульмане», палестинским филиалом которых и является ХАМАС.

Египетское эхо?

И именно это обстоятельство делает логичным третий, наиболее вероятный, на наш взгляд, сценарий. Он связан с развитием событий не в секторе Газа, а в самом Египте, где в итоге политической эволюции страны после «революционных» событий на площади Ат-Тахрир в январе прошлого года реальными претендентами на власть остались две наиболее организованные и сплоченные силы — армия и упомянутые «Братья-мусульмане». При том что перевес последних еще в конце прошлого года казался очевидным — на выборах в парламент в конце 2011 – начале 2012 года исламистские партии получили три четверти мест, — за прошедшие месяцы баланс сил стал постепенно смещаться в пользу военных. Это в немалой степени было связано с постепенным разочарованием населения в исламских радикальных лидерах и готовностью либералов и «светских националистов» поддержать генералов как альтернативу режиму исламских фундаменталистов.

С учетом эти процессов Высший совет Вооруженных сил (ВСВС) фактически организовал переворот. Конституционный суд Египта, который считается органом, подверженным влиянию военной элиты страны, на заседании 14 июня принял решение, согласно которому правила проведения выборов в парламент в одномандатных округах не соответствовали конституции. В результате этого парламентские выборы были признаны недействительными, а нынешний состав парламента — незаконным. Приостановление деятельности парламента означало также и роспуск так и не успевшей собраться комиссии по разработке новой конституции страны, в силу чего конституционно-законодательные полномочия также фактически перешли к Высшему совету Вооруженных сил.

Этот совет не замедлил принять поправки к конституционной декларации, которые продлевают его правление еще минимум на полгода. Они также дают президенту (власть которого в соответствии с этими поправками будет существенно ограничена) и ВСВС право вето на положения будущей конституции, которые они сочтут «противоречащими высшим интересам страны». Переходные конституционные законы также лишают президента права без согласия ВСВС использовать армейские подразделения для поддержания порядка, назначать и снимать с должностей армейских руководителей и объявлять войну. Последнее обстоятельство важно в свете опыта иранских фундаменталистов, которым удалось «перемолоть» бывшую шахскую армию и ее офицерский корпус в многолетней войне с Ираком. Судя по всему, египетские военные хотели бы иметь гарантии, что местные исламисты, в случае их прихода власти, не смогут с той же целью спровоцировать войну с Израилем.

Все эти реформы дали в руки военных лидеров немалый административно-политический ресурс, активно использовавшийся ими в ходе президентской кампании. В итоге в стране установилось некое нестабильное политическое равновесие, что нашло свое отражение в итогах второго тура президентских выборов, проходивших 16-17 июня. Сразу после начала подсчета голосов и кандидат от военных, бывший премьер-министр Ахмед Шафик, и кандидат от «Братьев-мусульман» Мохаммед Мурси заявили о своей победе с небольшим отрывом друг от друга.

Однако в избирательной комиссии призвали предвыборные штабы Шафика и Мурси «не торопить события» и дождаться официальных итогов. Египетские «Братья-мусульмане», имея вполне вероятную перспективу упустить победу, которая еще вчера казалась им стопроцентно гарантированной, стали угрожать военным новым «восстанием народа, в случае если у него украдут завоевания революции», а под этот лозунг — активно искать источники мобилизации общественной поддержки, будируя в том числе и «беспроигрышную» палестинскую тему. И именно в этот момент — как по заказу — на территорию Западного Негева в Израиле стали падать ракеты, выпускаемые из сектора Газа боевиками ХАМАСа — филиала все тех же «Братьев-мусульман», а ЦАХАЛ стал наносить ответные удары по инфраструктуре террора в секторе.

Это противостояние ЦАХАЛа и исламистов — случайно или нет, завершилось практически одновременно с официальным объявлением итогов парламентских выборов в Египте. Их победителем был признан исламист Мурси (с результатом 51,7% против 48,3% у его соперника). Похоже, что при наличии реальной угрозы социальных волнений и гражданской войны обе стороны предпочли договориться, согласившись на создание механизма «взаимного сдерживания» между структурами, подконтрольными президенту и ВСВС (глава которого Хусейн Тантауи получил пост министра обороны).

Трудно поверить, что все отмеченные факты есть результат череды простых совпадений, хотя, разумеется, и это нельзя полностью исключить. Но как бы то ни было, очевидно, что Египет теперь будет вовлечен в дела сектора Газа в еще большей степени, чем это было при режиме Хосни Мубарака. Для Израиля здесь могут возникнуть различные варианты, но это уже тема, требующая отдельного внимания.

1. "Hardy IDF intelligence and responses aggravated Gaza clash"// DEBKAfile Exclusive Analysis, 20 June 2012.

2. Amos Harel and Avi Issaharoff. “Hamas” change of strategy: Rocket fire directed at Israeli military targets// Ha'aretz, 20.06.12.