"Суть иудаизма, на мой взгляд, заключается в том, чтобы цементировать народ. А мифологическое сознание формирует сектантство. Есть огромная разница между сектой и народом. Секта не может быть живучей, она однотипна, с ярко выраженной идеологией. А народ неоднороден, потому у него и есть шанс выжить, выстоять. Секта - временное явление, народ – постоянное. Поэтому Всевышнему нужен был народ, а не секта. Мы можем ругать левых, правых, центр, верх, низ - но они и есть народ. От крайних, то есть ультраортодоксов, до других крайних - антиклерикалов".

Так считает раввин Михаил Коган. Он 12 лет был раввином еврейской общины Дюссельдорфа. Автор книг "Введение в мудрость Торы" и "Иудейские праздники", сегодня он читает лекции и комментарии к главам Торы на своем канале в Youtube. По его мнению, разногласия между светскими и религиозными израильтянами, особенно усилившиеся во время корона-кризиса, объясняются не только нежеланием сторон пойти друг другу навстречу, но и незнанием специфики религиозного мира.

- Чтобы понять, что происходит у религиозных людей и почему они так или иначе реагируют на ту или иную ситуацию, следует уяснить простую вещь: их мир очень разный. Даже мир одних только ультраортодоксов. В нем сложно сразу разобраться, не говоря о том, чтобы делать какие-то скоропалительные выводы. Пусть даже нам кажется, что они одинаково одеты, хотя и это неверно – на самом деле, мирские, светские люди более единообразны. Образно я бы уподобил религиозный мир мозаике, различные стеклышки которой могут даже не соприкасаться.

Далее: они получают информацию опосредованно, она доходит до них непростыми путями. Как правило, у них нет телевизора, а если есть радио, оно не предусматривает широкого спектра вещания. Телефонов тоже немного, и в основном это не смартфоны.

Как они распоряжаются информацией, которую получают, как ее оценивают? Например, нам говорят: продуктовые магазины не закрываем, ведь человеку нужна еда, он без нее не может. "А почему вы закрываете доступ к духовной пище? Почему вы считаете, что физическая пища нужна, а духовная нет?" - спрашивают тогда они. Наверное, можно получать и духовную пищу при определенных условиях, если такие условия необходимы?

Я – человек, который ходит в синагогу, задаю этот вопрос. И мне отвечают: "Нет, нельзя" – но я сам не вижу никакой проблемы молиться в большом зале синагоги. Другое дело, если туда набьется тысяча человек, но такого ведь не бывает… Так рассуждают ультраортодоксы. Поэтому всякий раз по конкретному вопросу они принимают разные решения.

Там и инфицирование идет, как волна, даже в арабском секторе такого нет. Не только из-за скученности - а еще потому, что в ультраортодоксальной среде огромное количество людей контактирует с заграницей. Вы, наверное, обращали внимание, сколько религиозных людей можно встретить чуть ли не на любом рейсе? Я и сам часто летал в Киев, Дюссельдорф, Вену, Париж. Ультраортодоксы, на самом деле, очень подвижны, летают туда-обратно и, понятное дело, легко могут подхватить вирус и стать его переносчиком. Достаточно десяти жителям Бней-Брака слетать за границу, чтобы они заразили весь город!

Другой пример: как можно заставить человека не целовать мезузу, когда у него это впитано с молоком матери? Это же происходит автоматически, трудно эту "автоматику" остановить, когда она может привести к заражению.

- Значит, всегда нужен приказ раввина? Разве не показывает это, что раввин в данном случае выступает не в роли толкователя, каковым должен быть, а в роли пастыря, которому послушная паства смотрит в рот?

- В отличие от христианства и ислама, в иудаизме нет понятия "паствы" и "пастыря". Раввин ни в коем случае не "пастырь". И так обстояло дело до конца XVIII века – времени существования раввинистического иудаизма. Раввин, можно сказать, был не столько толкователем, сколько учителем, наставником в силу большей грамотности. Потому и пользовался большим авторитетом, и к нему всегда можно было обратиться за советом.

Но так обстояло дело до появления хасидизма, вместе с которым появилось такое понятие, как "цадик" – и акценты сместились. Цадик – это избранность. Он действительно считается в хасидизме избранным, не таким как все. И вот с появлением цадиков возникает, как ни странно, нечто очень похожее на христианство: появляется посредник, стоящий между человеком и Богом. Подобного раньше не было. И отныне ты можешь действовать исключительно через посредника.

Представляете, какое влияние хасидизм, разделившийся на множество течений, оказывает на весь ультраортодоксальный мир? Не зря было сказано, что хасидизм – это самая близкая к иудаизму религия. И это касается любого направления, будь то любавичские хасиды или гурские.

Когда из квартала Меа Шеарим в Иерусалиме выезжаешь в сторону вокзала, то справа можно увидеть огромное, как московский Дворец съездов, здание синагоги гурских хасидов. Настоящий дворец. Мне удалось однажды там побывать. Зал огромный, как стадион. Все сидят и ждут, когда выйдет их ребе, чтобы подойти к нему, поцеловать руку или дотронуться до него. Нет такого в иудаизме, чтобы раввин или цадик становился идолом! И не было такого, чтобы трон цадика или духовного лидера передавался по наследству, как царская власть! А если духовный лидер, как у брацлавских хасидов, умирает и не оставляет наследников, то будут целовать кресло, которое после него осталось…

- Недаром брацлавских хасидов называют "хасидами мертвого ребе". Подобного рода поклонение больше напоминает сектантство, не так ли?

- Совершенно верно. Но Всевышнему не нужна секта – Ему нужен народ. Когда евреи стояли у горы Синай, божественное откровение сформировало некую группу людей – как ни странно, не религиозный коллектив и не секту - названную народом.

Есть огромная разница между сектой и народом. Секта не может быть живучей, она однотипна, всегда имеет четкую однолинейную идеологию. Как в России говорили: "Не пьешь? Ты, что - баптист?!" Это пример четкого отождествления с идеологией. Секта – это даже не армия, а, скорее, спецназ, дисциплинированная, идеологически подкованная группа. Может ли она выжить? Скорей всего, нет. Поэтому Всевышнему нужен был народ.

И что же Он сделал, если размышлять в рамках веры? Вместе с евреями вывел из Египта совершенно посторонних, разноплеменных людей - то, что называется "эрев рав". То есть евреи перемешиваются с иноплеменниками и, таким образом, превратились в народ! Когда Всевышний сказал Яакову "Будь Исраэлем", Он не отменял суть Яакова. Другими словами, Яаков – это материальное начало, Исраэль – духовное. Если выделить Исраэля, будет секта, если Яакова – партизанский отряд. Только их единение формирует народ, в котором должен присутствовать весь спектр.

Те, кто хочет из нас сделать секту, не правы - так мы не выживем. Для выживания надо быть народом. Народ мыслит исторически, у него есть историческое сознание, а секта мыслит лишь мифологически, потому что мифология всегда связана с мистикой. Для секты факт не важен, важны только интерпретации, причем не любые, а интерпретация, предложенная лидером. Как лидер говорит, так секта беспрекословно это и принимает. Даже в мелочах, даже в вопросах кошерности, когда один раввин говорит одно, а другой – в соседней синагоге – проповедует другое. Но в итоге я буду прислушиваться только к своему духовному лидеру, и ни за что, никогда не стану слушать на эту тему кого-то иного!

- Получается, что интерпретация лидера конкретного направления возводится в абсолют?

- Я бы сказал по-другому: интерпретация становится важнее факта. Она близка к мифу. Это даже не мифологическое сознание, а мифотворчество. Мифологическое сознание характеризовало древние народы давным-давно, и оно ушло. Потом было теологическое сознание, историческое. А то, что происходит с XIX века - это историческое мифотворчество. Есть история, которую никто не может отвергнуть. Из нее сотворяют некий миф, и интерпретируют его уже по-другому. Когда человек начинает воспринимать этот миф, он записывается в секту, покидая народ. Такие сектанты начинают раскалывать и разрушать народ. Причем утверждая, что они и есть народ, а другие - нет.

Дискутировать с ними невозможно, ни к каким доводам они не прислушиваются. Спроси его, читал ли он Тору, где говорится открытым текстом "не разделяйтесь на враждующие станы". Всевышний, обращаясь к народу, говорит: если каждый из вас будет праведник, но вы будете все врозь, я вас уничтожу – но, если вы будете все вместе и даже грешить, я вас спасу. Он так и говорит: мне нужен народ, мне не нужна секта. Как только мы научимся сосуществовать, мы будем благополучны.

- Что же тогда значит "сосуществовать"? Магазины по субботам можно открывать или нет?

- Это вопрос провокационный, ведь если я против работы магазинов по субботам, я – ультраортодокс, а если за – отступник или реформист. Но дело не в том, как именно я отвечу на этот вопрос - он всего лишь демонстрирует состояние народа на данный момент. Оно и рождает такой вопрос, который, если разбираться, с религией связан меньше всего. Такой вопрос лишь смещает акценты, в результате появляются противоборствующие стороны, причем ни одна из них не хочет учиться и думать.

- А если задуматься?

- Тогда возникает вопрос поставленной цели. Это прекрасно понимал раввин Авраам Кук, автор философской концепции религиозного сионизма. Когда ему говорили, что первопроходцы, мол, нарушают субботу, обрабатывая в этот день землю, он соглашался: да, нарушают, согласен - но без этого не возникнет государства. Ведь пока человек в галуте ограничен стенами иешивы, он государства себе не построит. У него там, что называется, два метра Галахи, на которых он чувствует себя удобно, пока его никто не трогает. Время от времени его начинают убивать, тогда он перемещается в другое место, более безопасное, и уже там строит себе два метра Галахи. Он верит в Бога, вера и есть его государство. Но нужно стать выше этих двух метров, говорил Кук, нужно смотреть дальше своего носа. Кто начинал строить Израиль? Вторая алия, заложившая основы будущего государства. Социалистическая алия, подавляющая часть которой – бывшие иешиботники. А если бы это была секта, никто и никуда бы не двинулся - потому что из секты не выходят.

- Как исторический факт можно превратить в миф?

- Когда сионисты решили заняться воспитанием подрастающего поколения, – в двадцатые годы, когда развивался и строился Тель-Авив, а иврит становился главным языком - возникла необходимость в неких нравственных ориентирах. Так, в частности, возникла легенда о Масаде. Откуда отцы-основатели позаимствовали эту легенду? Из книги Иосифа Флавия "Иудейские войны", где в одной из глав описана история этой якобы героической крепости: мол, гарнизон отважно сопротивлялся, а когда они увидели, что сопротивление бесполезно, решили устроить коллективное самоубийство, чтобы не попасть в руки врагу.

Но ведь ничего подобного и близко не было! Во-первых, Масаду захватили сикарии. После того, как рухнул Иерусалим, сикарии сбежали в крепость, вырезав дислоцированный там гарнизон. Это было в 70-м году. Сикарии грабили еврейские поселения, отдавая предпочтения самым богатым. Римлянам они были до лампочки, пока в сторону Палестины не двинулись персы. Тут римляне испугались, что у них на границе появится мощный опорный пункт противника, решили опередить персов, пришли к Масаде в 73 году и завоевали ее моментально. Сколько строили дорогу, чтобы поднять тараны? 70 дней. Никакого героического сопротивления не было.

- Почему же Иосиф Флавий написал иначе?

- Он писал эту книгу для римлян, хотел им показать, что они победили великого врага, который был их достоин. Это был исторический миф. И он так понравился сионистам-учителям, что они возвели его на пьедестал. Им была не важна историческая правда - то, что при раскопках там не нашли никаких скелетов, например. Но им нужны были великие люди, которые с собой покончили. И с тех пор звучит: Масада не сдается, Масада не повторится, Масада не падет никогда…

Что нужнее - истина или исторические мифы? Всему свое время. Ребенку рассказывают, откуда берутся дети, лишь когда он созреет, будет готов принять и понять правду. Если же он продолжит жить иллюзиями, то остается ребенком. Исторические иллюзии - это неуважение к народу. И, на самом деле, до сих пор их немало - включая, кстати, и религиозные.

Вот вам и формула: когда ты перестаешь думать, тебе подсовывают исторический миф. Спроси, откуда он взялся? Если начнешь искать его истоки, миф разрушится.