Патовая ситуация с политическим выбором в Израиле обнажила простую истину: политический выбор на самом деле тесно связан с моральным выбором. Реальная проблема состоит в том, что современное правовое государство, за которое так долго боролись либералы, превратилось в демократическое государство, где якобы царят закон и порядок. На деле же у любого человека, обладающего хитроумием, связями либо деньгами, есть множество законных уловок обойти закон. Достаточно «Уловки-22».

Каким же образом мораль и право, призванное ее воплощать, отдалились друг от друга, в том числе в еврейском государстве, и почему заповедь "Не укради" так настойчиво попирается именно здесь?

Краткая история перекоса власти

Если очень схематично представить себе социальную историю развития человечества, ее можно представить себе в виде двух больших этапов, которые периодически переплетаются и сосуществуют одновременно.

Первый этап - авторитарный, когда власть принадлежит одному лицу: фараону, царю, королю, вождю через которого глаголет божественное слово. Это - эпоха Египта, израильских царств, Древнего Рима, китайских императоров. Здесь закон - это слово вождя, выражающего божественную волю, которой всем надлежит повиноваться.

Второй этап, который наиболее широко известен благодаря Древней Греции и Риму времен республики, можно назвать республиканским или демократическим. Здесь власть принадлежит народу. Либо всему народу, пока население достаточно невелико, либо через его избранных представителей.

В любом случае, сегодня большинство человечества находится на том этапе, когда формально или неформально власть предстает в виде избранных представителей народа той или иной страны.

Однако к чему собственно сводится власть и для чего она нужна в обществе? Существует множество теорий на эту тему, но суть их сводится к тому, что та или иная форма власти появляется именно тогда, когда собственно силы морали, как совокупности обычаев предков, становится недостаточно для поддержания порядка.

Таким образом, власть возникает тогда, когда силы обычаев и традиций, то есть знания самих моральных норм становится недостаточно для поддержания порядка. Тогда критически важная часть этих моральных норм обретает силу обязательных к исполнению и становится законом. И теперь уже государство в лице своих институтов следит за их исполнением.

"Перезрелая демократия"

В современном бюрократическом государстве, где конкурируют и борются за свои интересы множество различных групп влияния, лоббирующих принятие тех или иных законов, обычный человек практически не в состоянии освоить всю массу законов и правил, зачастую противоречащих друг другу.

Таким образом, с одной стороны, он лишен прежней опоры в лице морали или обычаев, которые формально более не регулируют его жизнь, а с другой - не может быть уверен, что в состоянии исполнить закон.

Он вынужден полагаться на адвокатов, советников по налогам, бухгалтеров, консультантов по инвестициям и пенсионным фондам, чиновников из института социального страхования, страховых агентов и так далее.

Такую ситуацию многие социологи называют "перезрелой демократией".

Куда же делся моральный закон, который был дан евреями всему человечеству в виде Десяти заповедей?

Спиноза указывает, что Десять заповедей были даны грубому невежественному народу, только что вышедшему из рабства и озабоченному главным образом вопросами пропитания, для того, чтобы дать ему какие-то нравственные и духовные ориентиры.

Семь универсальных моральных правил

В самом современном исследовании, опубликованном в 2019 году в журнале «Current Anthropology», социальные антропологи из Оксфордского университета, сравнив мораль 60 обществ по всему миру, пришли к выводу о существовании семи универсальных моральных правил, которые представляют мораль прежде всего, как кооперацию: помогай родственникам, помогай своей группе, отвечай взаимностью, будь храбрым, подчиняйся вышестоящим, делись ресурсами, уважай чужую собственность.

А вовращаясь к еврейским мудрецам, можно сказать, что еще Гилелем было сформулировано "золотое правило нравственности", которое в полной формулировке звучит так : не делай другим то, что ты не желаешь для себя, и поступай с другими так, как хотел бы, чтобы поступили с тобой.

Проблема состоит в том, что в ту же эпоху началось отпадение индивидуальности от коллективной морали, что потребовало все большей детализации заповедей, пока они из десяти не превратились в 613, а две скрижали размножились до сотен томов Талмуда, Гемары и т.д. Таким образом, жизнь человека в конечном итоге оказалась со всех сторон опутана указаниями Галахи.

Такая ситуация имела двоякие последствия. С одной стороны, она сохранила еврейский народ на протяжении тысячелетий, с другой - поскольку моральный закон держался не на внутренних опорах, а на внешенм давлении, как со стороны общины, так и со стороны оружающего мира, то с наступлением эпохи эмансипации еврейская мораль стремительно сменилась пролетарской, буржуазной, а впоследствии - сионистской.

Государство - это мы

Древний Израиль пал во многом потому, что государство, имевшее два центра власти царя и первосвященников, не смогло ответить на вызовы времени.

Современное еврейское государство для выполнения задачи спасения евреев, как народа, имело двуединую задачу. Создать "нового еврея" и создать новое государство. Но если прообраз нового еврея можно было легко отыскать в той же Библии, как пастуха, земледельца, Давида с пращой или Самсона, сражающегося с филистимлянами, то прообраз нового государства сионисты, бывшие в основном социалистами, стали строить по лекалам социал-демократии.

Однако, чтобы сохранить хотя бы подобие исторической связи с древним Израилем, им пришлось заключить союз с религиозной общиной. Получившийся гибрид бюрократии с теократией, помноженный на необходимость перманентной войны, не привел к аналогичному параличу власти только потому, что религиозная часть общества получила заметно меньшие полномочия, чем в прежние эпохи.

Однако с течением времени вся конструкция стала разрушаться. Во-первых, первоначальное ашкеназское ядро оказалось сильно размыто прибывшими из восточных стран сефрадами, которые как раз хранили в своих сердцах Десять заповедей, а не моральный кодекс строителя сионизма.

Впоследствии этот процесс был усугублен включением в состав Израиля значительной части арабского населения и прибытием евреев из б. СССР, вообще не знавших никаких заповедей.

Во-вторых, первоначальный социалистический идеал померкнул, как в свете сталинизма, так и падения эффективности производства. Пресловутый дух капитализма, стремление к прибыли, конкуренция и индивидуализм вошли в окончательное противоречие с моральным законом, требующим "не укради" и "не возжелай дома ближнего и вола его".

В-третьих, ситуация постоянной войны с арабским окружением и вынужденного контроля над территориями с арабским населением проблематизирует заповедь " Не убий".

Глобализация и рост индустрии развлечений нивелировали заповеди "святости субботы" и "не сотвори себе кумира". Сексуальная революция лишила смысла заповедь "не прелюбодействуй", а нарастающая атомизация общества отдаляет родителей от детей.

В итоге Государство Израиль оказалось населено людьми, чья связь с еврейством, как по крови, так и по духу, весьма проблематична.

В итоге, как проницательно заметил Ницще, если Бог умер, то на земле остается голый человек, который рискует стать последним.

Если я забуду тебя, небесный Иерусалим

Конечно, ситуация, с которой сейчас столкнулся Израиль и его лидеры, не уникальна для современного мира. Как впрочем и для древнего.

В современном правовом государстве, где моральный закон заменен Уголовным кодексом, практически любой государственный деятель может быть уличен в том или ином неблаговидном поступке, нарушающем Десять заповедей.

Неслучайно в человечестве издревле жила мечта об идеальном государстве, в котором небесный закон будет адекватен земному. Небесный Иерусалим - это одна из попыток дать людям моральный закон, который будет жить в их душе и который они будут исполнять не по принуждению, а по велению сердца.

Но сегодня еврейские философы, похоже, утратили интерес к этой теме. Возможно потому, что их прежние попытки оказались столь неудачны.