"И взяла женщина дитя, и кормила его. И подросло дитя, и она привела его к дочери фараона, и он стал ей сыном, и она нарекла ему имя Моше, сказав: "Ведь из воды достала я его" (Исх.,2:9-10)

В иудаизме усыновления нет. Несмотря на то, что трактат "Мегила" ясно говорит – "тот, кто растит сироту в своем доме, все равно что родитель его". Но учитывая, что усыновление – это полное принятие на себя родительских прав и обязанностей по отношению к приемному ребенку, как к кровному, это совершенно нееврейский институт.

Еврейские канонические книги четко разъясняют: взятие на воспитание чужого ребенка никак не меняет его статус, полученный при рождении - он по-прежнему считается ребенком своих кровных, а не приемных родителей. Так, если родной отец ребенка был коэн, этот ребенок сохраняет статус коэна, даже если его приемный отец таковым не является – и наоборот. Взятый на воспитание нееврейский ребенок не становится автоматически евреем, и по достижении сознательного возраста (то есть двенадцати лет для девочек и тринадцати для мальчиков) может по желанию пройти гиюр или отказаться от этого.

Вместе с тем, на приемном ребенке лежит обязанность после смерти приемных родителей читать по ним "кадиш" (поминальную молитву) так же, как и по родным родителям, и он также считается наследником приемных родителей. Если выражаться современной терминологией, в иудаизме не было понятия "усыновление", но было понятие "опека".

"Официальным опекуном" была дочь фараона Батья, воспитавшая Моше, и, очевидно, его связь с ней была даже сильнее, чем с родной матерью, поскольку в некоторых источниках он так и назван – Моше, сын Батьи (а не сын Йохевед).

Иными словами, "опекунство" у древних евреев держалось на нескольких столпах – приемный ребенок имел те же права, что и кровный, был обязан одинаково чтить память как кровных, так и приемных родителей после их смерти, не менял своего галахического статуса на галахический статус приемной семьи, и, самое главное – имел право и должен был знать о своем происхождении. Такое понятие, как "тайна усыновления", наверняка показалось бы древним весьма странной идеей.

Когда в новорожденном еврейском государстве спешно писались законы, часто основанные на прецедентном праве, вопросы усыновления, опеки и подобных вопросов сначала вовсе не получили никакого внимания. Усыновление иностранцами израильских детей официально не было запрещено, как, впрочем, не запрещено и сейчас – тем не менее, не было ни одного случая, чтобы израильский ребенок был увезен заграницу приемными родителями. Это связано с тем, что при усыновлении предпочтение отдается израильским парам, а маленьких здоровых детей, нуждающихся в приемной семье, значительно меньше, чем израильских бездетных пар, желающих усыновить ребенка.

Часто можно услышать, что в Израиле нет детских домов. Это одновременно и правда, и нет. Детских домов в привычном понимании этого слова нет. Но есть интернаты, где живут дети, у которых нет родителей, либо они по каким-то причинам не могут их воспитывать. Этих детей никто не хочет усыновлять – они либо серьезно нездоровы, либо это - уже подростки старше десяти-двенадцати лет.

Еще одна категория детей, имеющих мало шансов обрести семью – "дети без статуса". То есть дети, усыновить которых нельзя, а можно только взять под опеку. Почему? Основная причина – их родители не лишены родительских прав, а только ограничены в них. А израильтяне, несмотря на то, что иудаизм однозначно говорит в пользу опеки и против усыновления, предпочитают становиться полноправными родителями, то есть усыновлять. И правда – кому захочется регулярно быть обязанным организовывать приемному ребенку встречи с биологическими родителями, которые по разным причинам ограничены в правах на ребенка? Кому понравится, если приемный ребенок знает, что вы – не настоящие мама и папа?

Но есть и "профессиональные опекуны", которые берут в семью несколько детей, не имеющих шансов быть усыновленными, и получают за это деньги, работая "профессиональными мамой и папой". Это считается куда лучшим вариантом, чем интернат, так как семейный круг больше приближен к нормальной домашней обстановке.

Что касается маленьких здоровых детей, которых можно усыновить, к счастью, их куда меньше, чем потенциальных усыновителей. Государство имеет право и возможность выбрать ту семью, которая больше подходит для ребенка, предъявляя к израильским усыновителям весьма жесткие требования.

Это должна быть семейная пара, в которой супруги прожили вместе не менее трех лет, хотя бы один из них должен быть не моложе двадцати пяти лет, и оба должны постоянно проживать в Израиле не менее трех лет из последних пяти. Супруги должны обладать хорошим физическим и психическим здоровьем, не иметь криминального прошлого, иметь стабильную работу и высокий достаток, их возрастная разница с усыновляемым ребенком должна быть не менее восемнадцати лет.

Но даже если кандидаты полностью соответствуют всем критерием, вся процедура, включающая сбор документов, собеседования с психологом и прочее, займет от полугода до года. И даже получив одобрение властей, паре придется ждать долгожданного малыша от трех до пяти лет – если они хотят усыновить ребенка определенного пола, а если есть какие-то другие дополнительные критерии, то больше. Предпочтение отдается имеющим свое жилье, поэтому у новых репатриантов, проживших в стране менее трех лет, практически нет шансов стать усыновителями в Израиле.

Ясно, что далеко не все готовы несколько лет ждать в очереди своего права стать родителями. Поэтому в Израиле очень популярно усыновление из-за границы – преимущественно, из стран Восточной Европы, Африки и Латинской Америки. Но и здесь все не так просто. В Израиле усыновление из-за границы разрешено только через несколько лицензированных "амутот" - агентств по усыновлению, каждое из которых работает с определенными странами.

Эти агентства проводят проверку потенциальных усыновителей (более мягкую и быструю, чем в случае с усыновлением внутри страны), организуют поездку усыновителей в выбранную страну, встречу с ребенком, после чего берут на себя все бюрократические вопросы усыновления. Разумеется, услуги таких агентств стоят больших денег – возможность стать родителями при таком раскладе обойдется в сотни тысяч шекелей. Хотя, возможно, это и правильно – растить ребенка дорого, и приемная семья должна быть платежеспособна. Так или иначе, любая попытка усыновить ребенка из-за рубежа в обход "амуты" незаконна.

Такое положение дел вызывает неоднозначные чувства. Хорошо и прекрасно, что детей, нуждающихся в приемной семье, мало. Сложный и длительный процесс усыновления отвечает вопросам безопасности и интересам ребенка – например, в Израиле не зафиксировано ни одного случая, чтобы приемные родители, пройдя длительный и сложный путь усыновления, впоследствии решили отказаться от усыновленного ребенка. С другой стороны, монетизация процесса фактически создает ситуацию, когда право быть родителями имеют только богатые и успешные члены общества.

Не говоря уже о том, что ни одиночка, не состоящий в браке, ни совсем новый репатриант, ни человек с проблемами со здоровьем (какими бы эти проблемы не были) в Израиле не имеет возможности стать родителем через усыновление, тогда как во всем мире детей без родителей по-прежнему больше, чем потенциальных родителей без детей.