Саудовскую Аравию и Израиль, некогда злейших врагов, теперь больше волнует противостояние с третьей страной, ради которого может быть заключен небывалый союз.

Пакт о ненападении

Израиль полностью поддержал официальную позицию Саудовской Аравии по нападению 14 сентября на объекты нефтегазовой компании Saudi Aramco. В воскресенье на заседании Военно-политического кабинета (это особая структура в правительстве страны, отвечающая за вопросы национальной безопасности) глава «Моссад» Йоси Коэн заявил, опираясь на данные, полученные израильскими разведчиками, что атаки на саудовские НПЗ устроены не йеменскими хуситами, как утверждают в Тегеране, а Ираном, на чем настаивают в Эр-Рияде. Тот же вывод в понедельник, в интервью телеканалу «Кан» озвучил министр иностранных дел Исраэль Кац.

Впрочем, применительно к событиям 14 сентября, израильтян волнуют даже не роль Ирана (она для них очевидна), сколько практические выводы. В первую очередь – усиление ПВО страны на случай, если иранцы попробуют атаковать и израильскую территорию. А во вторую – глобальный союз с арабскими соседями на антииранской основе, который предложил тот же Исраэль Кац.

О своей идее заключить такой союз рассказал в своем твиттере несколько дней назад сам глава израильского внешнеполитического ведомства. По словам Каца, имеется в виду пакт о ненападении. Израиль и арабские государства должны заключить договор, где возьмут на себя обязательство воздерживаться в отношении друг друга от всех враждебных действий, во всех смыслах этого словосочетания – от пропаганды до вступления в коалиции с четким указанием вероятного противника. Кац утверждает, что свою идею он изложил и спецпосланнику президента США на Ближнем Востоке Джейсону Гринблатту, и своим арабским коллегам. Произошло это, как заявил израильский министр иностранных дел, в кулуарах прошедшей в сентябре сессии Генассамблеи ООН.

Израильские СМИ назвали одного арабского собеседника Каца – главу внешнеполитического ведомства Саудовской Аравии Абделя Аль-Джубейра. И объяснили, что предполагаемый пакт направлен против Ирана.

Гневных опровержений из Саудовской Аравии не последовало. Что показательно и объяснимо. Кац всего лишь предложил тайное сделать явным: зафиксировать на бумаге давно обозначенное совпадение интересов его страны и монархий Персидского залива.

Израиль не в библейских границах

Десятки лет Израиль и арабский мир считались противостоящими друг другу величинами. Разнились, разве что, мотивы, по которым соседи еврейского государства считали его исчадьем ада. Для одних арабских лидеров было важнее то, что Израиль контролирует Иерусалим – Аль-Кудс и район священной мечети Аль-Акса. Другие видели в самом факте оккупации арабских земель с уходом оттуда местных жителей худшее проявление политики колониализма, вроде бы, исчезающей навсегда с ослаблением и распадом европейских империй. Для третьих Израиль был постоянным фактором нестабильности на Ближнем Востоке: он – причина появления беспокойных палестинских беженцев, с которыми не знаешь, что делать, радикалов, готовых проливать кровь, в том числе, у себя на родине, и постоянного недопонимания в отношениях с Соединенными Штатами. Словом, у руководства каждой арабской страны были причины желать, чтобы первое за две тысячи лет еврейское государство стало последним.

Однако времена изменились. Годы противостояния и неудачных войн убедили очень многих представителей правящих элит арабских стран, что Израиль – не досадное историческое недоразумение, что он никуда не исчезнет и с ним придется иметь дело.

Дипломатические отношения с еврейским государством установили только Египет и Иордания. Причем, обе страны – не от хорошей жизни. Египтянам было важно вернуть Синайский полуостров, потерянный в ходе Шестидневной войны, иорданцам требовалось снять с себя бремя переднего края борьбы с израильтянами, неподъемное уже в силу сложных отношений Хашимитского королевства с его арабскими соседями. Однако сосуществовать с Израилем научились даже палестинские лидеры.

Самое же главное, что примиряло с еврейским государством – это то, что оно не является агрессивной силой, представляющей непосредственную угрозу власти арабских автократов. Об Израиле в библейских границах в самом Израиле помышляют разве что безнадежные маргиналы. Удержать бы, что есть и желательно малой кровью – вот мечта даже израильских крайне правых.

Большая игра

Иран – другое дело. Он играет на Ближнем Востоке по крупному. От претензий на роль лидера если не всех мусульман, то уж по крайней мере шиитов, равно как и от идеи экспорта исламской революции рахбар Али Хаменеи четко и ясно не отказался. Иран активно борется за сферы влияния во многих странах Ближнего Востока. В его союзниках – Асад, ХАМАС, хуситы, ливанская «Хизбалла». У Ирана – сильные позиции в Ираке и Афганистане.

Наконец, никуда не исчез кошмар королевской семьи Саудовской Аравии – угроза волнений в шиитских районах страны, где сосредоточены основные нефтегазовые месторождения. Прибавить сюда веками существующее соперничество между шиитским и суннитским направлениями ислама со взаимными вековыми же предрассудками и претензиями – и становится понятным, почему в Эр-Рияде рассматривают Иран как угрозу, которой надо противостоять здесь и сейчас.

Кац, конечно, предлагает сдаться – но по палестинскому вопросу, который, фактически давно уж потерял для арабских монархий актуальность. А вот иранский вопрос является животрепещущим, как никогда.

Безусловно, на пути открытого сближения монархий Персидского залива и Израиля есть мощное препятствие – позиция арабской «улицы», миллионов человек, для которых антиизраильские настроения уже стали частью национального самосознания. Однако большой путь начинается с первых шагов. Их и призывает сделать Израиль, не без оснований надеясь, что будет услышан.