В наши дни давний вывод блестящего экономиста актуален как никогда: процветание возможно лишь в условиях свободы и без самонадеянных попыток чиновников и политиков управлять экономикой. 

Как известно, накануне выборов политики обожают хвастаться своими грандиозными экономическими замыслами, даже больше чем обычно. Один обещает связать страну суперскоростными поездами, "как в Японии", второй убеждает нас в том, что превратит Галилею в "столицу высоких технологий", третий же намеревается создать государственную структуру, диктующую рынку недвижимости, какие квартиры и где следует строить, а заодно уже - и по какой цене их продавать. 

В такие дни особенно важно помнить о том, чему учил нас лауреат Нобелевской премии экономист Фридрих Хайек, скончавшийся ровно 27 лет назад. 

Хайек, один из самых выдающихся мыслителей австрийской школы, занимался чисто экономическими исследованиями, однако получил известность прежде всего благодаря своим взглядам в социальной сфере, завещав нам (в первую очередь экономистам и политикам) уметь смирять свою гордыню. 

Во времена Хайека в экономической сфере резко усилилось влияние математики - экономисты стали активно использовать математические модели и уравнения для описания рынка. Эта тенденция в значительной мере повлияла на широкое распространение веры в то, что экономика – это своего рода машина, поведение которой может быть спрогнозировано, а значит, поддается управлению. 

Своего апогея эта вера достигла благодаря стремительному взлету популярности идей соперника и друга Хайека, экономиста Джона Мейнарда Кейнса. В знаменитой книге "Общая теория занятости, процентная ставка и деньги" Кейнс рекомендовал правительствам резко увеличивать правительственные расходы во время рецессии, пусть даже за счет увеличения дефицита. Рекомендации Кейнса были с энтузиазмом встречены политиками. Еще бы, кто же не хочет заполучить больше власти? 

Самопроизвольный порядок 

Другой тенденцией, распространившейся среди экономистов к концу двадцатого века, стала популярность социалистической экономики, которую усердно развивали экономисты-социалисты, полагавшие, что правительства могут (и должны) управлять экономикой. Напротив, конкуренция, важнейший аспект любой свободной и капиталистической экономики, стала восприниматься в качестве неэффективного и неэкономного инструмента. Ну, зачем, скажите на милость, десятку производителей обуви бороться за прибыль, если можно построить всего один государственный завод по производству всей обуви для всех граждан? Государство создаст завод, а бюрократы и чиновники с помощью экономических моделей спрогнозируют потребности населения в обуви и соответствующие производственные квоты. 

Иными словами, если экономика – это просто машина, то какой бы сложной она ни была, необходимо лишь разобраться в том, как она работает, после чего можно будет ею управлять и направлять туда, куда нужно. Бюрократы станут собирать всю необходимую информацию, передавать ее опытным экономистам, которые, в свою очередь, будут анализировать данные и консультировать политиков, концентрирующих в своих руках достаточно власти для осуществления принятых планов. 

Хайек резко возражал против подобного подхода, предостерегая от обманчивого высокомерия. В своей речи под названием "Претенциозность знания" во время получения Нобелевской премии по экономике, а затем в своей книге "Пагубная самонадеянность", опубликованной в 1988 году, Хайек описал экономику не как машину, а как глобальную и разветвленную сеть экономической деятельности между индивидуумами. 

 

В каждый момент времени миллионы людей создают между собой бесчисленное количество взаимодействий. Они продают и покупают, нанимают и увольняют, создают новые вещи и разрушают старые, передают информацию, думают, принимают решения - правильные и ошибочные, или меняют свое мнение. Вся эта деятельность - и есть "экономика", или, говоря словами философа Адама Фергюсона: "результат человеческой деятельности, а не человеческого планирования". 

С точки зрения Хайека, экономика является результатом "самопроизвольного порядка" - сложной и динамичной сети, содержащей огромное количество информации, распределенной среди миллионов участвующих в экономике индивидуумов, каждый из которых обладает лишь небольшим количеством личной информации, потребностей и желаний. Ни один бюрократ, экономист или даже суперкомпьютер не смог бы, вероятно, собрать и обработать всю эту информацию, и уж точно не в реальном времени. 

Таким образом, утверждал Хайек, экономику невозможно регулировать сверху, и уж тем более нельзя ею сверху управлять. История в полной мере доказала его правоту. Экономические режимы, оказавшиеся в коммунистических руках, неизбежно рушились: правительства плодили колоссальные полчища бюрократов, раз за разом терпевших неудачу, а в магазинах рано или поздно все равно переставало хватать продуктов, пользующихся спросом, зато в избытке оказывалось множество никому не требующихся вещей. В один год вы внезапно не могли найти (если, конечно, не были близки к коммунистической кормушке) ни одной пары носков, зато уже на следующий год, полки магазинов ломились под грудами этих самых изделий трикотажной промышленности, никому не нужных в таком количестве. 

Дорога в рабство 

Хайек, однако, адресовал свои предостережения отнюдь не только социалистическим правительствам, стремящимся национализировать всю экономику и заменить свободный рынок централизованным планированием, но и капиталистическим странам, где политики хотели "всего лишь подкорректировать провалы рынка" или решить другие проблемы с помощью вмешательства в экономику. 

Всем им Хайек посвятил, вероятно, самую известную из своих книг под названием "Дорога к рабству", опубликованную в 1944 году в самый разгар Второй мировой войны, требовавшей массового промышленного производства и массового использования ресурсов. Это была "тотальная война", требовавшая перехода на военную экономику: централизованное государственное управление промышленностью, сельским хозяйством и рабочей силой, а нередко даже и контроля над частным потреблением. Правительства воюющих стран мобилизовали (другими словами, попросту национализировали) экономику для военных нужд, сделав это, надо сказать, с большим успехом, еще более поощрявшим к концу войны парадигму централизации. 

Хайек предупреждал в "Дороге к рабству" все эти правительства не идти по опасному, пусть и политически заманчивому пути, близкому к социалистической экономике. Централизованное управление требует контроля над экономической жизнью граждан, а экономический контроль требует экономического принуждения, поскольку иного выбора, кроме как заставить население выполнять планы правительства, просто нет – по доброй воле свободный рынок не станет подчиняться централизованному планированию. 

Для принуждения же необходимо применять силу, а для применения силы государству понадобятся все новые и новые полномочия и инструменты. Медленно и неумолимо этот процесс рано или поздно приведет к тоталитарному полицейскому государству без индивидуальных свобод, без политической оппозиции, без свободных и критически настроенных СМИ. И все это, разумеется, во имя благих намерений, ради общественного блага. Так даже самые честные, чистые и талантливые лидеры вынужденные все больше и больше расширять свои полномочия, в конце концов, станут диктаторами. 

Именно сегодня нам стоит хорошо усвоить урок, который Фридрих Хайек пытался преподать более полувека назад - процветание возможно лишь благодаря свободе, а еще смирению - отказу от самонадеянных попыток управлять экономикой, этим огромным, сложным и крайне деликатным полем деятельности людей. Ее невозможно, да и не нужно планировать, как не должно и не может государство указывать своим гражданам, что им делать. Свободная экономика вовсе не хаотична и не лишена смысла, вот только планирует ее не государство, а каждый индивидуум. Смирение ведет к свободе, а свобода - к процветанию.

Автор: Омер Григ, "МИДА"

Перевод Александра Непомнящего