Сирия (а шире - весь Ближний Восток) станет полигоном для создания нового мирового порядка. Ее восстановлением будут заниматься "страны - победители", хотя, по другим оценкам, возрождению она не подлежит. Одна из причин, затрудняющих реконструкцию - вражда Ирана с Израилем, которую неплохо бы пригасить.

Таковы главные посылы прошедшей в рамках Валдайского форума конференции "Ближний Восток: новый этап, старые проблемы?" Эта конференция стала очередной беседой в длинном ряду схожих дебатов, ибо 2019-й оказался годом, урожайным на попытки разных держав вновь взяться за решение проблем Ближнего Востока: с начала февраля уже прошло не менее шести саммитов и конференций разного уровня, которые сделали эту тему одной из центральных.

12 февраля в Герцлии об этом говорили аналитики Израиля и США; 13-14 в Варшаве о том же дискутировали высокопоставленные представители 60 государств; 13 февраля Москва попыталась примирить в своих стенах лидеров ООП и ХАМАСа; 14-го в Сочи лидеры Ирана, России и Турции обсуждали будущее Сирии; а с 15 по 17 февраля в Мюнхене тему обсуждали европейские державы с участием США. Поэтому форум Валдайского клуба, в рамках которого 19-20 февраля и прошла упомянутая международная конференция, оказался оттеснен в обзорах на второй план. Что несправедливо - ведь Валдай, как и прежде, можно считать лакмусовой бумажкой внешней политики Кремля. Тем он и интересен: здесь аналитики пытаются оправдать и объяснить действия России на международной арене - всего того, что государство успело нагородить со времени прошлого форума.

Не говоря о том, что этот форум - одна из редких в наши дни возможностей наблюдать, как представители Ирана дебатируют, хотя и заочно, с экспертами из Израиля и США (пусть даже стоящими на умеренно пророссийских позициях). Каким же видится докладчикам Валдайского форума нынешний "новый Ближний Восток"?

Иран и Россия - вместе против "арабского НАТО"

Принято считать, что Иран, государство теократического толка, управляется исключительно религиозными фундаменталистами, слепо одержимыми идеей мирового экспорта исламской революции, уничтожения Большого Дьявола - США, а заодно и Малого - Израиля. На самом деле, к разработке стратегий, в том числе ближневосточной, там привлечены сильные мозговые центры, с экспертами высокого уровня, которые вырабатывают контуры “реалполитик”, оставляя лозунги толпе. Что во многом и позволило Ирану, на протяжении XIX-го и XX-го веков бывшему марионеткой великих держав, за последние 40 лет вырасти до уровня "геостратегического центра", по классификации бывшего госсекретаря США Збигнева Бжезинского.

На Валдайском форуме особо интересным оказалось выступление Кайхана Барзегара, директора иранского Центра ближневосточных стратегических исследований. Он заявил, что его стране надо укреплять национальные системы безопасности, а не региональные.

В чем суть изложенной им концепции? Государствам Ближнего Востока внушают, что любая система коллективной безопасности пойдет на пользу их интересам. Но если иностранные субъекты искренне стремятся к устойчивому миру и стабильности, то лучше пусть помогают укреплять национальные системы безопасности, а уж затем ищут, как создать систему общей, региональной безопасности. Ведь "местная" система более совместима с местными экономическими и политическими реалиями конкретной страны, и имеет больше шансов быть принятой политиками, интеллектуалами и общественностью, - полагает Барзегар.

В его словах очевидно отвергаются попытки создать так называемое "арабское НАТО" (о котором в очередной раз говорили и на конференции в Варшаве) - что для Ирана, в общем, естественно. Но не отвергает ли заодно Барзегар таким подходом и стремление России сделать Иран элементом своей системы коллективной безопасности? Возможно нет: коллектив коллективу - рознь.

Москва, очевидно, хочет скрепить нынешний ситуативный союз с Тегераном и Анкарой дополнительными договоренностями и включить его в систему Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) - тогда как "арабское НАТО" в регионе ей ни к чему, а значит, "коллективная безопасность" может подождать. Посему и генерал запаса Евгений Бужинский - председатель Совета ПИР-Центра, который считается одним из ведущих российских мозговых трестов в сфере безопасности - тоже, в тон Кайхану Барзегару, сказал, что перспективы создания системы коллективной безопасности на Ближнем Востоке вызывают у него скептицизм.

Одна из причин - множество претендентов на ведущую роль. Это и Саудовская Аравия, и Иран, и Египет, который исторически считался лидером Ближнего Востока, и, наконец, Турция. Поэтому планы США построить "арабское НАТО" российский эксперт назвал обреченными на неудачу. Даже в перспективе никакой стройной системы коллективной безопасности на Ближнем Востоке пока не просматривается. А все попытки Запада навязать демократию западного толка странам, основанным на племенных принципах, бесперспективны.

Что до восстановления Сирии, то, по мнению генерала Бужинского, ему серьезно мешает ирано-израильский конфликт. Следовательно, нужно постараться его предотвратить. При этом "настойчивость Израиля, с которой он пытается мобилизовать Запад в своем неприятии Ирана, вызывает тревогу", - подчеркнул видный представитель российского истеблишмента.

Кто будет восстанавливать Сирию?

Заместитель министра иностранных дел ИРИ, он же президент Института политических и международных исследований Сайед Казаем Саджадпур сказал, что участники тройственного союза - Россия / Иран / Турция - хорошо дополняют друг друга и смогут взаимодействовать в послевоенном восстановлении Сирии. Но его речь содержала два парадокса.

Во-первых, призывая Сирию к восстановлению суверенитета, Саджапур говорил о модели, в которой эта страна остается де-факто под ирано-российской оккупацией.

Во-вторых, о каком "послевоенном восстановлении" можно вести речь после войны, которая с 2011 года унесла более 465 000 жизней, нанесла ущерб на миллиарды долларов, сделала 6.6 миллионов сирийцев перемещенными лицами на территории страны? При том, что положение все еще остается шатким и, по разным оценкам, в Ираке и в Сирии до сих пор находятся около 30 тысяч бойцов ИГ, а многие из боевиков, покинувших эти две страны, продолжают заполнять и эксплуатировать "вакуумы власти" в Ливии и в Йемене. И если там все еще не гарантирован дальнейший геноцид - о каком возвращении тысяч беженцев из-за рубежа, о каком мире между группировками внутри страны, короче, о каком "восстановлении" можно вообще говорить на данном этапе?

От предположения, что в Сирии возможны перемены к лучшему, камня на камне не оставил Нир Розен, специальный советник по Сирии и Ираку в "Центре гуманитарного диалога" - исследовательской организации ЕС, работающей в Сирии. Он - гражданин США, постоянно живущий в Ливане, известность ему принесли книги о войне в Ираке. По его мнению, Сирия уже разрушена до такой степени, что реконструкции не подлежит. В ней не произойдет никаких политических изменений, возвращение беженцев будет минимальным, и эта страна больше никогда не станет прежней - причем, с другой стороны, если в ней ничего не изменится, то возникнет угроза нового социального коллапса.

Нир Розен подчеркнул: хотя России и Ирану удалось предотвратить распад сирийского государства, они не улучшили сам режим правления, а вместо этого - усилили самые жестокие и коррумпированные его элементы. У сирийцев нет политической свободы, их душат санкции и некомпетентность собственного правительства. Для победы над повстанцами требовались люди с мышцами и оружием. А восстановление Сирии потребует интеллектуалов, бизнесменов и мыслителей, но они бежали из Сирии, утратив надежды на будущее, в том числе и на улучшение руководства.

Россиянам, наверное, приглянется критика, которой Розен подверг западные санкции. По словам Розена, они повлияли не на сирийскую элиту, а на миллионы жителей районов, контролируемых Асадом. Бедняки и представители среднего класса лишились электричества и доступа к системе здравоохранения, качество жизни ухудшилось, цены выросли, деньги потеряли ценность, были нарушены цепочки поставок. Так что, заключил эксперт, санкции укрепляют власть сирийского режима, вводя людей в полную зависимость от него, исключительно ради выживания.

Российская политика: победа ради победы

Впрочем, если Сирию нельзя восстановить - это не значит, что ее не надо восстанавливать. Директор Центра проблем безопасности и развития при МГУ Владимир Бартенев предложил для этой цели создать мультидонорский фонд - либо под эгидой ООН, либо в качестве независимой оганизации, открытой для участия. Учредителями такого фонда могли бы, по его мнению, выступить страны, больше других заинтересованные в скорейшем начале процесса восстановления Сирии: Россия, Иран, КНР. Помимо них, в наблюдательный совет могли бы войти государства, более всех заинтересованные в возвращении беженцев на родину, а именно - Ливан, Иордания и Турция.

Бартенев говорил о необходимости преодолеть разногласия участников процесса. Правительство Асада имеет основания видеть в реконструкции возможность укрепить свои позиции. Россия и Иран вправе искать в ней возможность экономической компенсации потраченных на борьбу с ИГ миллиардов долларов. Но если Россия хочет "помогать Дамаску, нельзя ждать", то страны Запада и государства Персидского залива расставляют тут знаки препинания иначе - "помогать Дамаску нельзя, ждать", увязывая выделение средств с началом процесса политического урегулирования. Это порождает ситуацию "взаимно гарантированной обструкции", считает Бартенев. Из чего, очевидно, проистекает вывод, что выделять деньги и восстанавливать сирийскую инфраструктуру следует без всяких политических перемен, на которых как раз и настаивает антиправительственная коалиция.

А вот амбициозных проектов с участием российских нефтегазовых компаний на Ближнем Востоке в ближайшее время ждать не стоит, - предупредил директор Фонда национальной энергетической безопасности Константин Симонов. По его словам, после периода экспансии наступило отрезвление и любые новые проекты теперь будут развиваться аккуратно и поступательно.

"Долгое время Россия исходила из некоей зависти к западным энергетическим компаниям, которые давно являются глобальными транснациональными нефтегазовыми игроками, и мы тоже хотели стать такими же. Поэтому наши компании активно развивали проекты за рубежом - это и Южная Америка, и Африка, и Ближний Восток. Но теперь наступило время отрезвления", - сказал он. При этом российские компании считают Ирак самым перспективным из ближневосточных рынков. Что до Ирана, то "не думаю, что у нас там будут какие-то прорывы, тем более, что мы очень чувствительно относимся к санкциям. Дело не только в нежелании еще больше усугублять отношения с США, но и в том, что Иран является "прямым стратегическим конкурентом России по газу".

Еще одним прямым конкурентом, но уже в плане поставок нефти, является для России Саудовская Аравия. "В любом случае складывается дилемма: с одной стороны, можно заработать, но, с другой - разбалансируется рынок. У себя вы сокращаете добычу, а там - наращиваете. Эта проблема кажется достаточно важной в контексте ближневосточных проектов", - рассуждал Симонов.

Подводя итог, можно сказать, что Россия, быть может, и выиграла войну в Сирии - но никакой выгоды из этого извлечь не сможет, кроме морального удовлетворения. Денег на реконструкцию нет, заработать на нефтегазовых ресурсах тоже не получается. И в этой ситуации Россия ищет другие "плюсы" и "достижения": сирийскую кампанию она хотела бы видеть первым, со времен холодной войны, поражением сил глобального Запада, которое им нанесли силы глобального Востока: Россия и Иран, при открытой поддержке Турции и неявной - Китая. Не зря именно эти страны прочат в соучредители Фонда реконструкции Сирии.

Именно в таком сценарии Россия отводит Сирии роль "испытательного полигона" по обжигу и обкатке форм нового мирового порядка.