Когда будущие историки будут рыться в нашем "окаменевшем говне" (спасибо Маяковскому за поэтический образ) им очень пригодится пространное - на пяти страницах в "Мосаф Аарец"- интервью Гиди Вайца с бывшим генеральным прокурором Израиля Моше Ладором. На каденцию этого генпрокурора пришлось немало славных и бесславных дел: дела Ольмерта, два из которых обвинение, на чьей стороне был Ладор, проиграло. Третье дело - знаменитое дело "Холиленд" рассматривалось в суде уже при следующем генеральном прокуроре, а повторное рассмотрение одного из проигранных прокуратурой дел стало возможным только после того, как секретарша Ольмерта Шула Закен обиделась на своего шефа, начавшего ее топить и "сдала" его. Еще на "эпоху Ладора" пришлось закрытие многострадального дела (точнее, многочисленных дел) Либермана. Далеко не беспристрастное расследование этих дел длилось по разным подсчетам от семи до семнадцати лет (как всегда, все зависит от того, как считать). Оно кормило СМИ утечками при трех генеральных прокурорах, и окончательно было закрыто по причине отсутствия доказательств страшных (если верить СМИ) коррупционных преступлений министра иностранных дел (на тот момент) Авигдора Либермана. Впрочем, в истории с Ольмертом, и в оценке Ладором прегрешений Нетаниягу для читателя было мало сюрпризов. По мнению Ладора, Нетаниягу должен приостановить свою деятельность на посту главы правительства, поскольку его попытки защитить себя задевают интересы общества и институты власти. Ведь стремление продавить "французский закон", закон о запрете публиковать рекомендации полиции, нападки на государственных свидетелей из "ближнего круга" и правоохранительную систему в целом со стороны человека на главном посту в государстве подрывают основы демократии. Что ж, такую аргументацию мы уже слышали не раз.

Зато история дел Либермана в изложении Ладора дает нам яркое представления о том, как функционирует эта самая правоохранительная система и механизм принятия решений генеральным прокурором и юридическим советником правительства. Много лет любопытная публика жила в ожидании подробностей, что творилось за кулисами этой разочаровавшей различных друкеров и абрамовичей развязки. И вот Моше Ладор приоткрыл нам занавес. Лишь приоткрыл, поскольку, как он признался, еще не готов рассказать обо всех аспектах этой скандальной - для правоохранительной системы - истории.

Гиди Вайц не стесняется задавать Ладору неудобные вопросы. Разумеется, симпатии интервьюера не на стороне Либермана, и он атакует Ладора: "Как вы можете объяснить ваше фиаско?"

"Я не собираюсь оправдываться, - отвечает бывший генеральный прокурор. - Три года мы решали, подавать обвинительное заключение или нет. Достойней было бы, если бы этот вопрос решился куда быстрее, за год-полтора. Да, тут мы провалились".

Дело Либермана вела тогдашний начальник отдела экономических преступлений прокуратуры Авия Алеф. После ухода с этого поста она, по местной традиции, написала книгу "Дело Либермана", в которой обрушилась на тогдашнего юридического советника правительства Иегуду Вайнштейна, который по ее мнению, вообще не вник в дело, но стремился закрыть его. Досталось в книге и Моше Ладору. Авия Алеф утверждает, что она изо всех сил добивалась предъявления обвинительного заключения Либерману уже в 2009 году, накануне ухода в со своего поста юридического советника правительства Мени Мазуза, но Ладор затормозил дело, и принятие решения перешло "по наследству" к Вайнштейну. Затем, по версии Алеф, напряженные отношения Ладора и Вайнштейна, перестраховка Ладора после поражения в суде - оправдания Ольмерта и отсутствие поддержки ее, Алеф, со стороны Ладора привели к печальному (для нее, разумеется) результату - "погребению" дела.

Вайц предложил Ладору ответить на обвинения "писательницы". Ладор ответил, что он не читал книгу (ой ли? Не верю! - Л.А.) и, мол, мало ли, кто что пишет: "Мы с Мазузом приложили много усилий, чтобы решить, предъявлять или нет обвинительное заключение, но "мяч был не нашей стороне", а на стороне как раз отдела экономический преступлений. Это они не смогли сказать самим себе, обществу и подозреваемому: у нас есть черновик обвинительного заключения, подтвержденный собранными доказательствами".

Что касается утверждений о влиянии отношений с Вайнштейном и неудачи прокуратуры в деле Ольмерта на "судьбу" "дела Либермана", то Ладор решительно отмел эти обвинения. Да, Алеф раз за разом упорно настаивала на предъявлении обвинений, но что толку в этом, если, по мнению Вайнштейна, не было достаточной доказательной базы, гарантирующей победу в судебной схватке.

И в этот момент интервью Гиди Вайц сделал "нелирическое отступление" и рассказал историю, которую не рассказывал никогда раньше. Почему журналист держал такой "скуп" в себе, мне понять трудно.

Якобы, на одном из поздних этапов этого дела состоялось его обсуждение в помещении канцелярии Вайнштейна в узком кругу верхушки министерства юстиции. И в процессе обсуждения возникло мнение, что команда во главе с Алеф не способна довести это дело до суда. Вайнштейн склонялся к тому, чтобы закрыть дело, но Ладор настаивал, что удастся собрать доказательства, чтобы в итоге предъявить Либерману обвинение. И тогда на личной встрече Вайнштейн сделал Ладору странное, на мой, Авенайса, взгляд, предложение: "Если вы согласитесь быть главным обвинителем на процессе, я подам против Либермана обвинительное заключение. Ели нет, то нет." Ладор отказался.

"Почему? - задал Вайц вопрос Ладору. - Ведь если бы вы согласились, Либерман предстал бы перед судом".

Ладор признал, что такое предложение было. Но якобы он ответил Вайнштейну, будто готов время от времени появляться в суде, проводить допросы свидетелей, консультировать прокуроров, однако возглавить команду обвинителей он не готов, потому что тогда он, дескать, запустит всю работу в генеральной прокуратуре, а в ней в то время проводились серьезные реформы.

Впрочем, и сегодня Ладор не изменил своего мнения, и утверждает, что если бы решение зависело от него, он бы предпочел идти с этим делом в суд и там уже бороться со всеми трудностями в доказательстве вины Либермана в этом "сложном", по словам Ладора, деле, связанными (опять же по его словам) с невозможностью доставить в суд свидетелей из-за границ Израиля.

Что ж, при каком бы мнении ни был экс-генпрокурор, как гласит заглавие одного классического итальянского фильма "Следствие закончено, забудьте".

Может быть, спустя годы Ладор расскажет нам еще что-нибудь удивительное об этой истории. Но это будет только его версия. А, как мы знаем из литературы и кино ("Расемон", "Супружеская жизнь", да и многих других), в каждой истории есть несколько версий, зависящих от того, кто их приводит.

Что я думаю об этом интервью? Странно мне, что так принимаются решения, определяющие судьбу человека. Отсюда недолго и до подбрасывании монетки, дабы принять решение, выдвигать обвинение или нет. И так ведь и не дал Ладор в этом огромном по размеру интервью ответа на вопрос, почему надо было 14 лет мурыжить дела Либермана в полиции и потом три года (!) в прокуратуре, потратить, подозреваю, даже не сотни тысяч, а миллионы шекелей на следствие, и в итоге, горе не удалось родить даже мышь.

Может не так уж неправ Биби, когда повторяет мантру, "ничего не будет, потому что ничего не было"?