Сегодня утром слушал по 12-му каналу, как комментатор по криминальным делам Гай Пелег расписывает уголовные нарушения Давида Битана. Трудно сказать, что больше поражало: осведомленность журналиста или его категоричный, обвинительный тон. Ведь речь идет о только начавшемся расследовании! Почему кабинеты полиции превращаются в проходной двор? В Израиле уже отменена тайна следствия?

Меня трудно заподозрить в симпатиях к депутату кнессета Давиду Битану. Скажу честно, меня "смущают" и его отказ от сотрудничества со следствием, и поспешный уход с важного поста председателя парламентской фракции Ликуда в Кнессете. Но эти его шаги вполне легитимны, а в нашей стране признается презумпция невиновности.

Тем не менее Гай Пелег в утреннем выпуске новостей рассказывал о всех подробностях следствия: о "схеме", по которой действовали в Ришон ле-Ционе взяточники-подрядчики, о том, какие суммы и от кого получил бывший заместитель мэра Давид Битан. Сообщил и о том, что уже несколько подозреваемых согласны выступить в роли государственных свидетелей, но ввиду тяжести преступлений даже это не освободит их от отсидки в тюрьме…

Наверное, я чего-то не понимаю. Да, существует такая профессия – уголовный репортер. Но есть и такая должность – пресс-секретарь полиции, который в самых общих чертах (!) информирует СМИ о ведущихся расследованиях, сохраняя предельную сдержанность. Он не имеет права рассказывать больше, потому что это нарушение тайны следствия - одного из базовых принципов демократии! Почему же по поводу Давида Битана пресс-служба полиции молчит, а отдельным журналистам вроде Гая Пелега до формулирования выводов следствия доверяются самые пикантные подробности еще не переданного в суд дела и разрешается оглашать их? Почему это не вызывает ни скандалов, ни протестов в кнессете, ни увольнений безответственных болтунов из рядов полиции?

У меня вызвало негативное отношение недавнее принятие закона, запрещающего публикацию рекомендаций полиции после завершения расследования. Я считал, что когда фигурантом дела оказывается известный политик, общественность вправе знать, в чем он обвиняется и какие нарушения закона будет рассматривать суд. Но не совсем понятно, в чем смысл этого закона, если задолго до заключения полиции все подробности дела выбалтываются журналистам, а на хвостах этих сорок информация разносится по всем СМИ!

Хуже всего то, что журналисты, в частности Гай Пелег, позволяют себе говорить о подозрениях прокурорским тоном, как будто это уже доказанные факты нарушения закона.

Подозрения совсем не обязательно переходят в обвинительные приговоры. Мы помним, как полиция закрывала "за отсутствием состава преступления" многочисленные дела экс-премьера Эхуда Ольмерта, хотя речь шла о таких "невинных шалостях", как финансовые операции с дорогими апартаментами, в которых участвовали богатые друзья политика и подрядчики, или попытка продажи израильского банка - без конкурса - личному другу тогдашнего министра финансов Ольмерта. Кстати, расследования и судебные процессы по делам Ольмерта Гай Пелег комментировал гораздо более сочувственно…

Пока далеко до завершения дела Давида Битана. Но уже названы вслух имена "соучастников". О репутации депутата и говорить нечего, но запятнаны многие люди, о степени виновности которых еще нет окончательного заключения. Вот почему нельзя нарушать тайну следствия!

К сожалению, приходится в очередной раз констатировать, что "разговорчивость" полицейских чинов и "градус" разоблачительного пыла наших СМИ зависят от партийной принадлежности попавших под следствие политиков. Дело ветерана Рабочей партии Биньямина Бен-Элиэзера, обвиненного в получении взяток, очень напоминало нынешнее дело Давида Битана. Но в СМИ попадали самые скудные сведения о расследовании против Фуада. Ему "посчастливилось" умереть до вселения в тюремную камеру. Хотя на всех постах, которые занимал Бен-Элиэзер, он давал повод для подозрений в подозрительных делишках, на прощальной церемонии товарищи по партии говорили о его огромных заслугах перед страной – и эти похвалы были растиражированы в СМИ…

Когда спикер кнессета Далия Ицик, перебежавшая в Кадиму из родной Аводы, была уличена в том, что за счет израильского парламента не только покупала элегантную одежду (чтобы достойно представлять Государство Израиль на встречах с иностранными коллегами), но также обставила весь свой дом дорогой аппаратурой и передовой кухонной техникой (это не бутылки и несколько "слишком дорогих" обедов Сары Нетаниягу), в газетах промелькнуло несколько маленьких заметок, никто не возбуждал уголовных дел. Далия Ицик вроде бы внесла в кассу кнессета какие-то суммы, а потом тихо слиняла из политики…

Сегодня политическая ангажированность СМИ – это уже не просто повод для морализирования, поскольку истерия, раздуваемая вокруг "дел" политиков правого толка, переходит в опасное подстрекательство.

Каждую субботу, как на дежурство, группа противников правительства выходит в Тель-Авиве на демонстрации протеста против коррупции. Среди их участников есть и наивный молодняк, который не задумывается: почему протестуют якобы против коррупции, но плакаты требуют ухода в отставку именно Нетаниягу и Битана? Ведь расследования по их делам еще не завершены! А перед этим были шумные бесчинства у дома юридического советника правительства в Петах-Тикве – их участники требовали (!), чтобы Мандельблит немедленно ускорил расследование против семьи Нетаниягу.

Так не борются за чистоту власти и за демократию. Ничего более антидемократического быть не может! Это наглое давление на полицию и суд!

У тех, кто стоит за этими демонстрациями, иссякает терпение: хочется поскорее сменить "реакционное" правительство. Они знают, что на выборах, как обычно, не смогут предложить обществу никакой программы. Да и насчет коррупции далеко не безгрешны. Но то, что они сейчас творят, это даже не подстрекательство и шантаж. Это попытки путча! Такими методами эти манипуляторы пытались сменить власть в 2011 году, организовав шумное (и дорогостоящее!) "движение за социальную справедливость". Кое-кто из лидеров того движения потом попал в кнессет. Много они сделали для торжества социальной справедливости?

Если кто-то из политиков, чьи дела расследует полиция, оказывается виновным, то никакой жалости, снисхождения к ним быть не может. Но полиция не имеет права снабжать журналистов горами еще не проверенного компромата задолго до завершения расследования. А журналистский корпус не должен превращаться в стаю гончих при бездарных партиях, которые не мыслят прихода к власти без поливания грязью своих противников.