Исток сионизма

«И будет, когда ты придешь в землю, которую Господь, Бог твой, дает тебе в удел, и овладеешь ею, и поселишься в ней, то возьми из всех первых плодов земли, которые ты получишь от земли твоей, которую Господь, Бог твой, дает тебе, и положи в корзину, и пойди на то место, которое изберет Господь, Бог твой, чтобы пребывало там имя Его» (26:1-2).

Как мы видим, священническая миссия еврейского народа жестко увязана с сельскохозяйственной. Каждый еврей получил при входе в Эрец Кнанан свой земельный удел, который был призван возделывать, а плоды своего труда должен был приносить в Храм. Для того, чтобы в святилище «пребывало имя Его», евреи должны возделывать Святую землю и жить по законам, указанным Всевышним для этой земли. Для того, чтобы «Его имя пребывало», народ должен владеть Обетованной ему землей. Форма же этого владения также задана Всевышним.

Обыкновенно иудаизм ассоциируется в первую очередь с законами субботы, кашрута, чистоты семейной жизни, т.е. с законами, которые на протяжение веков тщательно разрабатывались в рассеянии. При этом многие забыли, что в первую очередь иудаизм - это государственная система, т.е. законы, связанные с возделыванием и владением землей, а также с управлением страной.

В свое время рав Кук со ссылкой на самые разные талмудические источники доказывал, что политический сионизм, декларирующий себя как сугубо национальное светское явление, на самом деле является интегральной частью Божественного плана избавления: Машиах явится на осле - символе материальности, одновременно обладающем святостью (ведь хотя осел и нечисто животное, первенец его выкупается, наравне с первенцем человека).

Я встречал немало религиозных сионистов, последователей рава Кука, которые воспринимают нынешнее национальное государство еврейского народа как станцию последнего назначения. Разумеется, и по их мнению, есть что менять и реформировать даже и в сфере законодательства, но по большому счету, государство Израиль - это и есть «Третий Храм».

Однако большинство иудеев так, пожалуй, все же не считает, и ориентируется на то, что в свое время будет создано государство, отвечающее всем требованиям Торы, о чем Израиль усердно молился на протяжении поколений: «возврати наших судий как прежде, и наших советников, как в начале».

Сам рав Кук писал: «Не может открыться истинность Торы до тех пор, пока не будет народ Бога весь на своей земле, отстроенной благодаря исправлениям как в духовном, так и в материальном, и тогда вернется Устная Тора к своей силе, по постановлению Великого Суда, который воссядет в месте, которое изберет Бог.... тогда мы будем уверены, что всякое новое явление будет короновано силой и святостью...ибо «Израиль посвящен Богу» (Игрот а реийа 1. 90).

Государство Галахи в том или ином виде и объеме - мечта большинства иудеев. Так в одном из своих выступлений глава «еврейского руководства» Моше Фейглин сказал: «Израильская система юстиции не является частью израильской жизни, она считает себя как бы внешним фактором, который не только возвышается над народом, но и фактически никак не связан с ним. Если мы хотим вернуть народу правосудие, мы должны вернуть нации нашу собственную юридическую систему. На данный момент еще не разработан еврейский правовой кодекс, полностью соответствующий современной действительности, но мы, безусловно, имеем отличную основу для него. Как только мы всерьез решим вывести еврейский закон из изгнания, куда мы его загнали, и применить с умом относительно всех граней нашего нынешнего существования, мы получим наиболее уместную и подходящую систему правосудия для Израиля».

Итак, идея «государства галахи» лежит в основе иудаизма, и будет все более проступать по мере девальвации идеалов светского сионизма и увеличения доли религиозной части населения (напомню, что согласно прогнозам, к 2040 году число харейдим увеличится с 14% (сегодня) до 20%, а к 2065 ультраортодоксы будут составлять треть населения).

Этих дней не смолкнет слава

У некоторых, как сторонников, так и противников государства галахи, сама его идея вызывает невольную ассоциацию с властью иранских аятолл, а в последнее время с Исламским государством.

В какой мере и в каком плане эти параллели оправданы?

Когда весной-летом 2014 года банды приверженцев чистоты шариата, круша памятники старины и рубя головы «неверным», покоряли города и веси Сирии и Ирака, у меня постоянно всплывала песня времен гражданской войны в России: «Этих дней не смолкнет слава, не померкнет никогда, партизанские отряды занимали города!»

Было ясно, что если даже со временем «союзники» покончат с ИГИЛом, покончить с возрожденной им идеей шариата так просто не удастся. Можно уничтожить мятежников, но нельзя убить мечту. Слава партизанских отрядов ИГИЛа надолго переживет их самих. Есть все основания опасаться, что совершающийся сегодня на наших глазах разгром Исламского Государства обернется лишь ростом рейтинга его идеалов.

Идея шариата, т.е. идея теократического государства, не оставляющего места под солнцем никакому другому суверену, базовая для ислама. Согласно этой идее, все прочие политические формы правления, когда-либо практиковавшиеся среди мусульман, являются оппортунистическими.

В природе встречаются либеральные мусульмане, пытающиеся трактовать и Коран, и хадисы в духе западных ценностей, но погоды они явно не делают. Самый видный деятель этого направления, долгое время пытавшийся приспособить традиционный ислам к нормам демократии, Фетхуллах Гюлен, ныне не у дел, и даже разыскивается турецкой полицией.

После каждой бойни, устраиваемой в Европе исламистами, многие имамы в который раз терпеливо объясняют перепуганным аборигенам, что ислам - религия мира, и действия отдельных отщепенцев не должна бросать на нее тень. Между тем, даже самые умеренные мусульмане не скрывают, что видят в исламизации Европы свою легитимную цель.

«Умеренный ислам» осуждает кровопролитие, но нисколько не противится тем последним целям, которых добиваются террористы - а именно создания всемирного Шариата.

Крупнейший авторитет суннитского ислама- шейх Юсуф аль‑Кардауи, широко известный благодаря своей передаче «Шариат ижизнь», вещаемой поканалу«Аль‑Джазира» на60‑миллионную международную аудиторию, осуждает террор (не в отношении израильтян, разумеется). Он считает, что «шахиды» наносят вред исламу, что шариат утвердится в Европе за счет демографии, вежливо, а не с грохотом закрыв за демократией дверь.

Как справедливо сказал рав Кахане: «Не существует арабов «умеренных» и арабов «экстремистов». Есть глупые арабы, не умеющие скрывать чувства и болтающие о них на каждом углу. И есть умные арабы, которые думают все то же, но не говорят об этом. Они ждут подходящего момента».

Ну, а как обстоит с продвижением государства галахи в еврейском мире? Способно ли оно ужиться с демократией? Рав Кахане это категорически отрицает.

В этом (щедром на юбилеи) году исполняется тридцатилетие со дня выхода его яркой публицистической книги «Uncomfortable Questions for Comfortable Jews» («Неудобные вопросы для удобно устроившихся евреев»).

Читаем: «Две вещи нужно сказать прямо, во-первых, демократия западного образца - это не иудаизм и не государство на основе иудаизма. Еврейские лидеры, особенно раввины, говорящие обратное, – обманщики, извращающие иудаизм и искажающие закон Торы… Поскольку иудаизм не может состоять из смеси Торы и обмана, евреи не должны допускать никакое сосуществование честности и лжи. Вот почему так важно избавиться от бессмыслиц, уловок и фальши испуганных евреев, от реформистов и атеистов до современных ортодоксов, - всех тех, кто уклоняется от ясных требований и принципов еврейского закона из-за неспособности разрешить неизменный конфликт между этим законом и западными нееврейскими ценностями».

«Борьба против Кахане коренится в войне против иудаизма. Эллинисты и ассимилированные евреи слишком хорошо понимают, что каханизм – это иудаизм, что Кахане представляет подлинную истину иудаизма, которую другие боятся произнести вслух».

Так кто же тогда, разбалтывающий этот еврейский «секрет», сам рав Кахане? Этот вопрос я постараюсь рассмотреть в следующей статье.