Нет, Шарон вовсе не воспылал любовью к арабам вообще, и к палестинцам в частности. Шарон ненавидел Арафата и не доверял сменившему его Абу-Мазену. Просто с годами Шарон превратился из политика, склонного к проявлениям бурной геополитичекой фантазии, к жесткому реалисту, смотрящему на мир через призму сугубо прагматического подхода к делу.

Арик Шарон в моих глазах является самой загадочной, самой удивительной, противоречивой и сложной фигурой израильской политики. Шарон всегда вызывал мой интерес, и в целях более глубокого изучения его личности я прочел большую биографию, которую написал журналист, редактор и биограф Давид Ландау, ныне уже покойный.

Ландау много лет проработал в газете Гаарец, создавал ее англоязычную редакцию, и был достаточно редким представителем религиозного лагеря, являвшегося носителем левых взглядов. Биографию он написал на английском для американского читателя, и позже она была переведена на иврит. Это не биография «от поклонника», каких немало пишется в нашей стране, а попытка оценить сложный образ Шарона с более-менее объективных позиций, насколько, конечно, такое возможно, когда речь идет о такой сложнейшей политической и идеологической фигуре.

Прежде всего, книга интересна как попытка понять, как и почему Арик Шарон совершил самый, наверное, грандиозный кульбит, побивший все рекорды даже для, казалось бы, уже все видавшей израильской политики. Шарон ведь являлся истинным архитектором заселения Иудеи, Самарии и Газы. Он всегда был поклонником силового подхода к арабам. Он десятилетиями пропагандировал «иорданский вариант» - превращение Иордании в палестинское государство, с которым потом будет решена проблема Иудеи и Самарии без того, чтобы Израилю пришлось отказываться от владения этими территориями. Да и не только пропагандировал. По одной из версий, скрытой целью Израиля в Ливанской войне 80-х годов прошлого века, вдохновителями и исполнителями в жизнь которой стали Менахем Бегин и Арик Шарон, было вытеснение ООП именно в Иорданию, с целью последующего свержения правящей там династии. И Шарон всегда жестко критиковал соглашения в Осло, тратя на это огромную часть своего оппозиционного пыла в 90-х годах прошлого столетия. А потом он фактически согласился с палестинским присутствием в Иудее, Самарии и Газе, а также стал сносить поселения, причем весь этот процесс имел собой конечную цель отделение Израиля от палестинцев…. «Я тебя породил, я тебя и убью» - совершенно эпическая версия от одной из самых ярких фигур в современной истории Израиля.

Что привело Шарона к такому перевороту в собственной твердой позиции? В те дни, когда стало совершенно ясно, что размежевание с сектором Газа, а впоследствии и отделение от Иудеи и Самарии, причем границей должен был служить возводившийся тогда Забор Безопасности, становится реальным фактом, многие бывшие соратники Шарона, ставшие его непримиримыми идеологическими врагами, всячески распостраняли сведения о том, что ведущиеся против Шарона и его сыновей расследования по подозрению в коррупционной деятельности и являются причиной того, что Шарон решил разрушить дело своих рук, и фактическими своими руками значительно продвинуть мечту палестинцев о собственном государстве. «Глубина изгнания как глубина следствия», помните?

Да, пишет Ландау, если тщательно исследовать расписание «плана размежевания» с важными датами в хронике полицейских и юридических перепетий в деле семейства Шарона, можно прийти к выводу, что существовала определенная связь между событиями. Однако в концептуальном, в стратегическом аспекте, который единственно важен для понимания «феномена Шарона», это изменение позиции Шарона по отношению к решению конфликта отнюдь не было попыткой уйти от судебного преследования, а явилось результатом глубокой работы, которая неустанно происходила на внутреннем идеологическом поле Шарона.

С годами Шарон превратился из политика, склонного к проявлениям бурной геополитичекой фантазии, к жесткому реалисту, смотрящему на мир через призму сугубо прагматического подхода к делу. И основной толчок к такому изменению во взглядах Шарона стало его избрание на высший пост государства, произошедшее в 2001 году. Недаром именно с его легкой руки в израильский политический словарь вошло выражение: «То, что видно оттуда, не видно отсюда».

Геополитическая ситуация, возникшая в регионе в результате договора, заключенного в Осло, и последовавшего после этого заключения мирного договора между Израилем и Иорданией, в конечном итоге убедила Шарона, что важнейшей стратегической надобностью Израиля является отделение от палестинцев. Нет, Шарон вовсе не воспылал любовью к арабам вообще, и к палестинцам в частности. Свидетельством тому служит последовательная односторонность его шагов, при том, что не были достаточно исчерпаны варианты взаимных договоренностей с пост-арафатовским руководством палестинцев. Шарон ненавидел Арафата и не доверял сменившему его Абу-Мазену. Но он смотрел на ситуацию не только через узкую призму этого недоверия.

Позиция администрации Буша-сына, однозначно двигавшей ситуацию в сторону разделения Израиля и палестинцев на два государства (так называемся «Дорожная карта»), понимание того, что хорошие отношения с Вашингттоном есть важнейший стратегический израильский ресурс, многочисленные сигналы с самых разных сторон о том, что силовое решение палестинской проблемы просто невозможно (в этом плане на Шарона сильно повлияло большое интервью с пятью бывшими руководителя ШАБАКа, позже выросшее в документальный фильм Дрора Море «Привратники». В этом интервью все без исключения отставники говорили о том, что силой победить палестинцев невозможно, и требуется решение конфликта другими способами), демографические выкладки от ведущих ученых страны, предупреждавших о том, что в обозримом будущем между рекой Иордан и Средиземным морем будут проживать больше арабов, чем евреев, - все это создало динамику, которая и привела Шарона к пониманию того, что ситуацию надо решать, даже если это решение предусматривает разрушение значительной части поселенческого проекта, во многом возникшего и развивавшегося c помощью неуемной энергии Шарона.

Кроме того, карьера Шарона - это прекрасный пример того, что упорный путь к цели может быть вознагражден, если ходок заряжен бесконечным терпением, готов выносить унижения и поражения, смириться со снижением статуса, он вырабатывает в себе филигранное умение управлять ситуацией и руководить людьми, и в итоге занимает самый высокий пост, казалось вопреки всякой логике предыдущих событий. Ведь после резни в Сабре и Шатиле Шарона сняли с поста министра обороны и фактически запретили ему в будущем занимать этот пост. Как-то тогда никому и в голову не приходило, что он станет претендовать на должность еще более высокую, да и вообще казалось, что на его политических амбициях поставлен прочный крест. Но Шарон, статус и имидж которого находились «на уровне плинтуса», не ушел из политики ни после отчета комисии Коэна по Сабре и Шатиле, ни тогда, когда Ликуд проиграл выборы. Он все время оставался в игре, готовый участвовать в ней и на совершенно второстепенных ролях, по ходу вырабатывая в себе качества настоящего виртуоза в политике, хладнокровнейшего манипулятора высшего разряда, досконально владеющего всеми явными и скрытыми механизмами политической игры, и точно знающего, на какие именно кнопки надо нажимать, чтобы окружающие его политики, тоже прожженные и видавшие виды, действовали точно так, как требуется самому Шарону.

И когда волна его вынесла наверх, у Шарона было достаточно энергии, авторитета и, самое главное, политического умения провести в жизнь те гигантские шаги, которые он затеял, и которые он бы несомненно продолжил, если бы не был разбит инсультом. Причем действовал Шарон до определенного момента в рамках партии, основная масса избирателей и политиков которой всячески сопротивлялась его предложениям и решениям, при этом демонстрируя полное бессилие и неспособность помешать этому великому кукловоду от политики.

Шарон был чрезвычайно интеллигентным человеком и поклонником большой культуры - результат влияния его матери, Веры Шейнерман. Знаток и любитель театра; истинный джентльмен, всегда встававший, когда в комнату входила женщина (что при его габаритах было не совсем тривиальным поступком); человек, выше всего ставивший семейные ценности, и всегда принимавший искреннее участие в жизни окружавших его людей премьерского аппарата; политик, члены команды которого были всецело готовы искренне отдавать служению лично ему многие и многие усилия, а он умел распределить обязаннности и высказывать им высочайшую степень доверия, так что ему не требовалось поддерживать централисткую модель управления, когда через премьер-министра проходят буквально вся текущая работа его канцелярии. Боевой офицер, неоднократно демонстрировавший как большую личную храбрость на поле боя, так и склонность не слушаться приказов высших чинов, и даже просто обманывать их.

А также циник и нарушитель политических обещаний, способный буквально раздавить всякого, кто имел несчастье оказаться на его пути. Обладатель сомнительных связей, не чуравшийся создания и поддержки коррупционных схем, и использования служебного положения в корыстных целях. Носитель тонкого юмора и большой эрудиции. Гурман и любитель долгих основательных трапез, причем потреблявший пищу всегда медленно и самым аккуратнейшим образом - наследие воспитания в культурном российском духе от мамы Веры. Человек, уверенный в том, что его историческое предназначение есть спасение Израиля.

Все это был Арик Шарон, и все это и делает его фигуру такой увлекательной, стоящей пристального внимания, и необычно актуальной и сегодня, почти двенадцать лет спустя после того, как этот великий и загадочный политик окончательно сошел с политической арены!