Борьба за воду

В недельной главе "Толдот" описывается характерная борьба между Ицхаком и окружавшими его филистимлянами за водные источники: "И ушел оттуда Ицхак, и расположился в долине Грарской, и поселился там. И вновь выкопал Ицхак колодцы воды, которые выкопали во дни Авраама, отца его, и которые завалили филистимляне после смерти Авраама, и назвал их именами, по именам, которыми назвал их отец его. И копали рабы Ицхака в долине, и нашли там колодец воды живой. И спорили пастухи Грарские с пастухами Ицхака, говоря: наша вода. И он нарек колодцу имя Эйсэк, потому что спорили с ним. Когда выкопали другой колодец, то спорили также и о нем; и он нарек ему имя Ситна. И он двинулся оттуда, и выкопал иной колодец, о котором не спорили; и нарек ему имя Реховот, и сказал он: теперь Господь дал нам простор, и мы размножимся на земле" (26:22).

Эта вскользь упомянутая в Торе борьба, если верить профессору Бар-Иланского университета Мордехаю Кейдару, служит подоплекой всех особенностей ближневосточного этоса. Профессор пишет: "Можно с уверенностью сказать, что основной источник всех бед, краеугольный камень ближневосточной культуры - это родовые связи, необходимые для выживания в огромной сухой и засушливой пустынной местности, охватывающей Сахару в Северной Африке, Аравийский полуостров, Синайскую пустыню, а также пустыни Сирии, Ирака и Иордании. В пустыне человек должен быть частью племени, чтобы защитить свои источники воды от других племен, также нуждающихся в воде. Этот факт превращает “другого” во врага, в фигуру, угрожающую “нам”, потому что он не один из “нас”. Это всегда “мы” и “они”, наша группа против всех остальных. Каждый человек до самой смерти верен своему племени, его обычаям и традициям, а не государству или законам и учреждениям государства. Это называется “трайбализмом”, и арабский мир до сих пор ведет подобный образ жизни. Вторая проблема, порожденная трайбализмом, это насилие. Ближневосточная культура утверждает, что так как другой - это враг, он может попытаться убить меня, как только подберется ко мне достаточно близко, чтобы захватить мои источники воды. Поэтому я должен убить его прежде, чем он убьет меня. Отсюда следует, что первая реакция на любую проблему, возникающую на Ближнем Востоке, это насилие. Насилие с целью убийства. Третья проблема, вытекающая из древней племенной культуры, это ближневосточное представление о чести. Ни один мусульманин не примет унижения, и униженный будет стремиться отомстить тем, кто унизил его, а такая месть означает убийство. Человек готов убить членов своей семьи, собственную сестру и даже свою мать, если они навлекли на него позор, действуя слишком свободно. Честь, занимающая первое место в отношениях между политиками и народами, иногда более важна, чем развитие экономики и здоровье. Четвертая проблема, также результат трайбализма, это коррупция".

Это чрезвычайно точное и ценное наблюдение, которое совершенно необходимо сознавать в войне цивилизаций. Основой личности европейца является его индивидуальность, основой личности араба является его "хамула". В сознании европейца ответственность может быть только индивидуальной, для арабского менталитета ответственность прежде всего коллективная.

Западная культура, положившая в свою основу права индивида, отвечающего исключительно за себя, оказалась совершенно бессильна перед ближневосточным коллективизмом.

"No pasarán!" - "Не пройдет!" - грозно кричат правозащитники на любую попытку использования принципа коллективной ответственности. Они не пропускают "фашизм", они не пропускают "колониализм", однако... открывают зеленую улицу исламу. Он единственный, кто у них прекрасно проходит, проходит под самым носом!

Пока так называемая иудео-христианская цивилизация не осознает, что ее врагом являются не отдельные террористы, а вскормившие их племена и хамулы, пока она не просто будет лишать свободы отдельных убийц, а лишать гражданства произведшие их кланы, она не сможет выиграть в этой войне.

В последнее время, особенно после истории с "хевронским стрелком" Элиором Азарией, слышатся голоса, что террористов следует уничтожать на месте преступления, а не "брать в плен". За этими призывами обычно скрываются голые эмоции, однако в действительности у них имеется и некоторая правовая подоплека.

В 2011 году в Афганистане сержант британской морской пехоты Александр Блэкман застрелил раненого террориста, произнеся (перед незамеченной им камерой): "Только что я нарушил Женевскую конвенцию". В 2013 году Блэкман был приговорен к пожизненному заключению, с минимальным сроком отбывания наказания 10 лет.

Однако если сержант что-то и нарушил, то все же не Женевскую конвенцию. Женевская конвенция является соглашением, подписанным государствами на взаимной основе. Когда же война ведется не со странами, а с организациями и милициями, то правила могут и должны быть иными. Например, суровый режим содержания заключенных в тюрьме Гуантанамо основывается на вердикте Верховного суда США, в котором говорится, что третья Женевская конвенция, занимающаяся правами пленных, не распространяется на конфликты с террористическими организациями. Очень жаль, что эта мысль не осенила до сих пор израильских тюремщиков, тешащих хамасовских убийц ларьками, телевещанием и возможностью размножаться в неволе.

И все же, по большому счету совершенно все равно, останется ли террорист в живых или будет убит на месте (независимо от того, "сложил ли он оружие" или продолжает им размахивать).

Заниматься вопросами жизни и смерти отдельных комаров, пока у вас под окном смердит зацветшая лужа, по меньшей мере, неадекватно.

Не столь существенно, будет ли террорист убит на месте, казнен по суду чуть позже, или окажется за решеткой (но все же желательно без права плодиться и защищаться на ученую степень). Но существенно, чтобы вся его хамула была переправлена в Сирию или в Газу.

Разумеется, случается, что террорист совершает преступление, не являясь посланцем хамулы, а действуя вопреки ее воле. Поэтому любое изгнание должно производиться не автоматически, а по суду после соответствующего дознания. Возможность выбора, позволяет человеку делать его в правильном направлении.

Свет народам

Говорят, что применяемое в Израиле капельное орошение с благодарностью перенимают во многих, особенно засушливых странах. Израиль по праву наречется светом миру, если начнет также и капельный трансфер в отношении арабского населения Иудеи и Самарии.

Призывы к нему со стороны израильских политиков иногда доносятся, и их следует при всяком удобном случае - например, в связи с нашей недельной главой - ретранслировать.

Так член Кнесета от Ликуда Аюб Кара, в интервью корреспонденту 7 канала, после убийства 23-летней Шломит Кригман сказал: "Я хочу, чтобы коллективное наказание действовало в любой области, из которой возникают террористы, и больно ударяло по их семьям. В следующий раз, когда кто-то осмелится напасть, он должен знать, что его семья будет жить в опасности отчуждения и высылки в ту же Иорданию, сектор Газы или Сирию. В демократической стране нет места для этих людей!".

На конференции в Герцлии Нафтали Беннет призвал подавать пример другим народам не только в хайтеке, но, наконец-то, также и в сфере морали. Посреди своей речи он персонально обратился к президенту Высшего суда справедливости Мирьям Наор. Бенет сказал ей: "Нам необходима юридическая система, которая согласуется с новой действительностью. Действовать согласно старой Женевской конвенции, подразумевающей конвенциональные войны, причем в ситуации, когда мир использует это несоответствие против нас - аморально. Аморально не защищать своих граждан, позволяя миру использовать нашу воображаемую моральность против нас. Мы должны начать изменения в этой области, и мир последует за нами".

В отличие от Закона Моше, демократические законы и международные конвенции не явились с небес, их можно и даже необходимо корректировать в соответствии с меняющейся действительностью и общими требованиями Торы. Человеческая цивилизация не обязана гибнуть в угоду фанатикам либерализма, опознающим "фашизм" во всем выступающем из плоскости их двухмерного интеллекта.