Zahav.МненияZahav.ru

Четверг
Тель-Авив
+30+16
Иерусалим
+28+15

Мнения

А
А

Ливийская мозаика: как справиться со вторым ИГИЛ

Все три ливийских правительства больше всего озабочены одним вопросом – территориальным. Большая часть Ливии находится вне зоны их реального влияния.

Леонид Исаев
27.08.2016
Источник:Carnegie Politika
רויטרס

Читайте также

Все три ливийских правительства больше всего озабочены одним вопросом – территориальным. Большая часть Ливии находится вне зоны их реального влияния. Зато расширяется территория под контролем ливийского ИГИЛ (запрещен в РФ), опасно приближаясь к порту Рас-Лануф, через которой экспортируется большая часть нефти, что заставляет Запад задуматься о более активном вмешательстве в ситуацию в Ливии

«Арабская весна» обнажила в странах Ближнего Востока многочисленные и часто колоссальные проблемы, которые на протяжении многих лет игнорировали арабские правители. Но если в одних государствах главный «весенний» лозунг – «Народ требует свержения режима!» – оказался фатальным только для правящих династий и не коснулся политической системы как таковой, то в других революционные процессы разрушили почти все.

В Ливии вопрос о дальнейшем существовании этой страны в нынешних границах после «арабской весны» стоит наиболее остро. Страна распадается не только по границам трех исторических регионов – Киренаики, Триполитании и Феццана, – но и внутри этих областей, дробясь на множество разрозненных фрагментов с неустойчивой властью, перетекающей от одного политического центра к другому.

От двух правительств к трем

Ситуация в Ливии окончательно запуталась после того, как проигравшие на выборах в июне 2014 года во Всеобщий национальный конгресс (ВНК) исламисты (прежде всего Партия справедливости и развития) захватили власть в столице, вынудив своих оппонентов перебраться в Киренаику. С этого момента в стране фактически установилось двоевластие: в Триполи обосновался само-вновь-провозглашенный ВНК и сформированное на его основе правительство, в то время как победившие на выборах светские силы по соображениям безопасности были вынуждены перебраться в Тобрук, где в одном из городских отелей начала свою работу палата представителей и подконтрольное ей правительство.

С этого времени в Ливии параллельно существуют два правительства и два парламента, не признающие друг друга и оспаривающие власть оппонента. И если тобрукский режим добился поддержки на международной арене, получив признание со стороны мирового сообщества, то триполитанские власти смогли оспорить результаты июньских выборов в Верховном суде Ливии, который вынес решение о роспуске палаты представителей.

Противоречия между двумя политическими полюсами начали проявляться еще до выборов 2014 года и были в первую очередь идеологическими. Линия размежевания была традиционной для арабской политической культуры – между секуляристами, впоследствии перекочевавшими в Тобрук, и исламистами, сохранившими за собой власть в Триполи, где первоочередную роль играла Партия справедливости и развития.

Раскол между ними стал усиливаться после переворота в соседнем Египте в июле 2013 года. Дело в том, что за 80 лет своего существования египетские «Братья-мусульмане» проделали колоссальный путь от радикальной террористической структуры к признанному и легальному политическому движению, кульминацией работы которого стал 2012 год, когда абсолютно законным путем им удалось получить власть в ключевой стране региона. Это в свою очередь привело к эмансипации «Братьев» не только в Египте, но и в других странах, где они имели свои филиалы. За движением закрепился ярлык «умеренных исламистов», полноправных участников политического процесса.

Однако арест египетского президента Мухаммеда Мурси и других лидеров «Братьев-мусульман» и последующее признание движения террористическим сильно ударило по их позициям во всем регионе, в том числе и в Ливии, где исламистская Партия справедливости и развития создавалась по египетскому образцу и была политическим крылом ливийских «Братьев».

Ситуация усугублялась еще и тем, что в Ливии начали набирать обороты по-настоящему экстремистские исламистские структуры, в той или иной степени аффилированные с «Аль-Каидой»: например, «Батальон 17 февраля» и «Ансар аш-Шариа», на которую, в частности, возлагается ответственность за нападение на американское консульство в Бенгази и убийство посла США Кристофера Стивенса в 2012 году. В результате грань между умеренными и радикальными исламистами становилась все более размытой, а светские и исламистские политики больше не могли сосуществовать в одних органах власти.

Наконец, в конце 2015 года в Ливии сформировался еще и третий полюс власти – правительство национального единства во главе с Фаизом Сарраджем. Это правительство было создано в рамках подписанных в Марокко при поддержке ООН Схиратских соглашений. Но стать объединяющей силой, способной положить конец двоевластию в Ливии, ему пока не удалось. Вместо объединения в стране установилось троевластие: в дополнение к тобрукскому и триполитанскому добавилось еще одно правительство – в изгнании, временно обосновавшееся в Тунисе.

Зоны влияния

Все три ливийских правительства сейчас больше всего озабочены одним вопросом – территориальным. Большая часть Ливии находится вне зоны их реального влияния. У правительства Фаиза Сарраджа поддержки на земле нет в принципе, что и заставляет его находиться в соседнем Тунисе.

У триполитанского правительства дела обстоят несколько лучше, но на деле оно контролирует лишь саму столицу и ее окраины, что делает их позиции довольно слабыми. Во-первых, у них нет доступа к триполитанским нефтяным месторождениям на крайнем северо-западе, а также к каналам транспортировки и экспорта нефти. Во-вторых, именно в этом регионе активнее всего действуют радикальные исламисты и прежде всего «Исламское государство» (запрещено в РФ).

В-третьих, международное положение главных спонсоров триполитанского правительства – Катара и Турции – сейчас оставляет желать лучшего. Поддержка «Братьев-мусульман» после коллективной обструкции, устроенной Катару Саудовской Аравией, Кувейтом и ОАЭ в 2013–2014 годах, заметно сократилась, вынудив официальную Доху отказаться от своих геополитических амбиций. А последние события в Турции, очевидно, будут способствовать тому, что ливийский вопрос отойдет на периферию внешнеполитических интересов Анкары.

Благополучнее всего обстоят дела у тобрукского правительства. В ходе многочисленных сражений им все же удалось занять столицу Киренаики – Бенгази – и распространить свое влияние по всему восточному Средиземноморскому побережью, от египетской границы до нефтеналивного порта Рас-Лануф. А контроль над нефтяным месторождением Сарир в провинции Ал-Вахат, а также портом Марса-ал-Харига на крайнем северо-востоке страны позволяет тобрукским властям в какой-то мере исполнять контракты по экспорту нефти. Кроме того, тобрукское руководство продолжает пользоваться поддержкой арабских тяжеловесов – Саудовской Аравии, Египта, Алжира и ОАЭ.

Главная проблема тобрукского правительства заключается в том, что зона его влияния фактически достигла своего максимума. Вряд ли этому правительству удастся добиться признания в Феццане, где за последние годы заметно усилились сепаратистские настроения, и уж тем более в Триполитании, где популярны исламисты самого разного толка. Яркими примерами тому могут служить поражения тобрукских воинских подразделений во главе с Халифой Хафтаром под Триполи, а также обстановка в районе города Рас-Лануф, расположенного на стыке Триполитании и Киренаики, – контроль над ним постоянно переходит то к исламистам, то к тобрукцам.

ИГИЛ и реакция Запада

С начала 2015 года еще одним влиятельным игроком в Ливии стало «Исламское государство», под контролем которого оказалась большая часть провинции Сирт с побережьем, а также сиртские нефтяные месторождения. В рядах ливийского «Исламского государства», численность бойцов которого, по некоторым оценкам, достигает шести тысяч человек, очень много иностранцев. Как справедливо отмечает арабист Константин Труевцев, «военный руководитель организации – иракец, верховный председатель шариатского суда – йеменец, ряд полевых командиров – граждане Саудовской Аравии и Туниса, значительное число рекрутов – тунисцы, а также выходцы из центральных районов Африки, которых вербуют из числа мигрантов, направляющихся в Европу».

Усиление ливийского «Исламского государства» фактически сделало его вторым по значимости ареалом распространения ИГ в мире после сиро-иракского. Но еще большую угрозу представляет его экспансионистский потенциал, направленный в первую очередь на восток. И здесь первоочередное значение имеет контроль над портовым городом Рас-Лануф, через который экспортируется большая часть нефти, добытой в Сиртском нефтяном месторождении, где сконцентрировано около 89% всех нефтяных запасов страны. Взятие этого стратегически важного пункта способно окончательно превратить «Исламское государство» в Ливии в самодостаточное образование с мощной ресурсной базой.

Такая неприятная перспектива заставила Запад (прежде всего США, Италию, Францию и Великобританию) активнее вмешаться в ситуацию в Ливии. На протяжении последних лет НАТО пытается помочь постепенно освободить страну от ИГ и других радикальных группировок, но до сих пор страны альянса предпочитали решать проблемы руками самих ливийцев. Они обучали ливийских военных, поставляли вооружения, бомбили позиции ИГ и отправили ограниченный контингент спецназа и вооруженных сил, чтобы более тесно координировать свои действия с местными силовыми структурами.

Для борьбы с ИГ этого оказалось недостаточно. Проблема здесь заключается в том, что успешная борьба с терроризмом в Ливии возможна только при решении двух взаимоисключающих задач. Во-первых, любая иностранная поддержка с воздуха даст результат только при еще более активных действиях наземных сил. А это возможно, только если тобрукское правительство будет опираться на местное население, находящееся на подконтрольной ИГ территории. Однако лояльность сиртских племен «Исламскому государству» заставляет в этом усомниться.

Во-вторых, наращивание иностранного военного присутствия в Ливии, и уж тем более попытка осуществления наземной операции, только добавит популярности «Исламского государства» в глазах местного населения, для которого оно станет очередным символом в борьбе в «неверными». Учитывая ограниченность ресурсов всех трех правительств, с которыми Запад пытается координировать свои действия в борьбе с террористическими структурами в Ливии, без расширения натовского контингента дело вряд ли удастся сдвинуть с мертвой точки.

Кроме того, многие арабские страны, особенно соседние Тунис, Египет и Алжир, также выступают против военной операции западных стран в Ливии, поскольку это может спровоцировать потоки беженцев и еще больше радикализовать арабские массы.

Дилемма догоняющего

Ситуация в Ливии становится все более противоречивой. С одной стороны, отказ мирового сообщества вмешиваться в ливийские внутренние дела после свержения Каддафи показал полную недееспособность ливийских властей. Они не смогли самостоятельно урегулировать кризис, из-за чего страна пополнила список failed states и стала базой для террористических группировок типа «Исламского государства».

Сейчас Ливия – это эпицентр конфликта, метастазы которого распространяются и в Африке, и в арабском мире, и в Средиземноморье. Статус бывшей Джамахирии как главного поставщика нелегального оружия в страны Африки, от Мали до ЦАР, рост террористической активности в странах Магриба, прежде всего в Тунисе и Египте, контрабанда мигрантов в Европу, которую фактически монополизировало ИГ, – все это придает ливийскому кризису не только региональное, но и глобальное измерение, требующее вмешательства со стороны мирового сообщества.

С другой стороны, не особо успешный опыт в урегулировании конфликтов в арабском мире, в том числе и в самой Ливии, которым могут похвастаться западные страны, не дает уверенности, что на этот раз все получится наладить с помощью военной интервенции. Скорее наоборот, такая интервенция может только обострить ливийский кризис и вызвать сильное отторжение военных инициатив НАТО как у арабских стран, так и у обоих правительств – триполитанского и тобрукского. Эта проблема так и останется нерешенной до тех пор, пока борьба мирового сообщества с терроризмом будет носить не столько стратегический, сколько реакционный характер, что ставит его в заведомо проигрышную позицию вечно догоняющего. 

Также на сайте Московского Центра Карнеги: 

Анатомия сирийской оппозиции. Кто они и чего требуют на переговорах 

Выросшие из хаоса: «Исламское государство» в Ливии и его экспансия 

Кризис в арабском мире: пора менять границы?

Комментарии, содержащие оскорбления и человеконенавистнические высказывания, будут удаляться.

Пожалуйста, обсуждайте статьи, а не их авторов.

Статьи можно также обсудить в Фейсбуке