Результаты недавних президентских выборов в Австрии лишь подтверждают прекрасно заметную по всей Северной и Восточной Европе тенденцию. Повсюду слышны голоса тех, кто обеспокоен так называемой исламизацией Запада. Эрик Земмур (Eric Zemmour) и Иван Риуфоль (Yvan Rioufol) во Франции, Хенрик Бродек (Henryk Broder), Хамед Абдель-Самад (Hamed Abdel-Samad) и Некла Келек (Necla Kelek) в Германии, Герт Вилдерс (Geert Wilders) и Аян Хирси Али (Ayan Hirsi Ali) в Голландии, Николай Сеннельс (Nicolai Sennels) в Дании. Все они говорят о тревогах и страхах народа, которые, по их мнению, игнорируются неразумной, безответственной и циничной элитой.

Причиной тому они называют идеологию мультикультурализма, которая не обращает внимания на реалии трудного сосуществования людей под одной национальной крышей, постепенного исчезновения обеспечивающих мир приличий и, что самое главное, подъема радикального, кровавого и требовательного ислама.

Некоторые из этих людей мнят себя современными пророками: их прочтение событий иногда совершенно не вписывается в статистику, но говорит нам о страхах и гневе значительной части европейского населения, что получает отражение в экстремистских политических взглядах. Противники утверждают, что те «питаются ненавистью» и «выплывают на страхе», и что с ними бесполезно и даже опасно вести диалог.

Однако даже в известных своей терпимостью европейских странах вроде Дании, Норвегии, Финляндии и Швеции сегодня наблюдается рост числа сторонников тех партий, которые выступают против присутствия на их территории мусульманских мигрантов. Даже в Германии, которая получила сильнейшую прививку от расизма после Второй мировой, множатся демонстрации против исламизации на фоне усиления ПЕГИДА и АДГ. Австрийцы же отдали половину голосов на выборах за кандидата от АПС.

Стоит ли говорить о подъеме нетерпимости и насилия, который обычно наблюдается при экономическом кризисе? В таком удобном объяснении, разумеется, есть доля истины, но достаточно ли его одного? Ведь Австрии, Швейцарии и Северной Европе особые экономические трудности или безработица в настоящий момент не грозят.

Мне так не кажется, и поэтому я предлагаю другую гипотезу, противоположную первой. Разумеется, я не стану отрицать давнюю и все еще существующую ксенофобию (на нее слишком часто и быстро навешивают ярлык расизма и исламофобии), но разве все это не является реакцией на радикальную и политизированную версию ислама, которая поддерживается (или, по крайней мере, не критикуется) значительной частью мусульман в Европе, Северной Африке и на Ближнем Востоке, а также многими из прибывших за последнее время на европейский континент мигрантов?

На самом деле через мусульманскую веру на первый план вновь выходит тоталитарный порыв, который охватил всю Европу несколькими десятилетиями ранее. Многих мусульман, как в свое время итальянцев, французов, немцев, румын и венгров, накрыла горячка, которая сродни истерии и выражается в стремлении представить себя жертвами, а также демонизировать все так называемых «врагов ислама».

Европейские государства не находятся под угрозой из-за ислама как такового. Это сам ислам стал с 1930-х годов заложником откровенно тоталитарной политической идеологии. Этот новый фашизм утверждает все то же самое, что предыдущие доктрины подобного рода: «Вы — лучшие из людей, но вы стали жертвами заговора».

Эти слова получают отклик в сердцах людей, которые страдают от резких перемен в социально-экономических структурах и ощущают угрозу, потому что не обладают необходимым средствами для адаптации или же обозлены неудачами.

Кроме того, фашистская риторика с критикой современного мира и его отсутствия ценностей, а также их восстановление спасителями, которыми движет рука Неба (будь то Аллах, Один, Маркс, Мао или Ленин) разогревает и убеждает в своей правоте все эти потерянные элементы сбившегося с пути общества.

Фрустрация в результате перемен, которые лишают сакрального статуса традиционную власть хозяина, отца и мужчины (характерная черта патриархального общества), порождает потребность веры в некое феерическое будущее, означающее реванш униженных и оскорбленных, а также уничтожение плетущих заговоры врагов. Политическое руководство замещается волхвами, и те произносят слова, которые хочет услышать каждый: о кровавом насилии и искуплении, окончательной победе избранных, основателей совершенного и навсегда избавленного от зла общества.

Некоторые говорят, что все это формирует предпосылки для гражданской войны. На самом деле гражданская война уже сидит в головах. У тех, кто считает мусульман потенциальными врагами, которых нужно выдворить из Европы. Тех, кто безапелляционно и бездумно осуждает ксенофобские заявления. Тех, кто считает причиной всех своих бед заговор недоброжелателей.

Здесь требуется коллективное исцеление. Возможно, еще не слишком поздно. Избавиться от показного жертвенничества, демонизации и насилия. Вернуться к диалогу (пусть и конфликтному). Восстановить доверие обреченных на совместное существование людей. Я сам стараюсь добиться этого по мере сил организацией встреч между врагами и примирением людей, на которых лежит отпечаток ненависти и насилия.

Ленивое повторение демократической литании, которое наталкивается на недоверие людей к элите, не позволит нам справиться с тоталитарными доктринами с одной стороны и с ощущением бессилия с другой. Добиться этого поможет только осознание хрупкости выстраиваемой нами на протяжении веков конструкции и всеобщая постановка разума во главе угла. Такова цена нашего будущего.

Шарль Рожзман (Charles Rojzman), Le Huffington Post, Франция