Вчера мне позвонила редактор и грустно спросила: “Может, хоть ты напишешь что-нибудь про Смотрича?” Подразумевалось: про столь очевидную гадость трудно сказать что-нибудь интересное и небанальное. Что правда, то правда: даже мои чудесные и многомудрые фейсбучные друзья реагировали довольно просто, все больше односложно и трехбуквенно. Что же, не будем о Смотриче. Используем его только в качестве экспоната. Давайте поговорим о расизме.

Чем более общество идеологизировано, тем более оно склонно запускать свои болезни. Все потому, что идеология — это не реальность, а ее модель, всегда в чем-то неверная и упрощенная. Безусловно, даже современный либерализм догматичен, хотя куда в меньше степени, чем подавляющее большинство других идеологий. Присягая на верность догме, люди словно бы покупают фьючерс: если догма окажется верна, они в выигрыше, если неверна — в проигрыше. Эта эмоциональная вовлеченность и заставляет их слишком долго отказываться признавать ошибки, опасности и неприятные побочные эффекты их убеждений.

Многие предупреждали, что побочным эффектом сионизма и религиозности является расизм (под расой здесь, конечно, подразумевается любая этническая группа). А когда сионизм и религиозность сходятся в одном человеке — тут уж пиши пропало. Неслучайно наши главные расисты — религиозные сионисты. Со стороны, впрочем, этот побочный эффект легко заметен невооруженным глазом. Резолюция ООН о приравнивании сионизма к расизму считается одиозной и справедливо была затем отменена, но факт ее отмены еще не означает отсутствие корреляции. Так было, к примеру, с иском “Им тирцу”, обидевшейся на эпитет “фашистская” — судья отклонил иск на том основании, что в идеологии организации “присутствуют элементы фашизма”. Присутствуют ли в сионизме элементы расизма? Увы, да.

Один из корней современного сионизма, так и не обрубленный, не переосмысленный, не осужденный — расовая теория. Официальный сионистский нарратив всячески пытается это затушевать, но Зеэв Жаботинский, до сих пор почитаемый нынешней правящей партией в качестве отца-основателя, был сторонником расовой теории. Он долго пытался совместить ее с идеалами демократии, но весьма безуспешно. Жаботинский считал, что многие важные личностные и культурные (да-да!) особенности передаются по наследству, и расы не могут ужиться друг с другом. Многие ошибочно думают, что расист непременно должен провозглашать превосходство одной расы над другой, но для самых разрушительных последствий достаточно противопоставления разных этнических групп.

Вышесказанное не должно нас ужасать. Во времена Жаботинского расовая теория была отпрыском тогдашней науки и претендовала на звание передовой. Адепты этой теории активно действовали в самых разных странах, в том числе, к примеру, в Британии. Многие из этих адептов прекрасно друг к другу относились, поскольку, хотя и принадлежали к разным этническим группам, имели одни убеждения и преследовали одну цель: разделить расы, чтобы те счастливо расцветали каждая в своем курятнике без трений и ассимиляции. Переговоры еврейских ревизионистов с нацистами — больная тема, и я не буду ее здесь муссировать, но они велись именно по этой причине: поначалу Гитлер был совершенно не прочь просто “разделить имущество” — конечно, арийской расе должен был достаться самый жирный кусок. Эта часть скандального высказывания Нетаниягу была правдой, а вот вторая — насчет того, что уничтожать евреев Гитлера надоумил муфтий — конечно, ложью.

Проблема в том, что, вследствие травмы от Катастрофы и негативного отношения к расизму в современном обществе израильтяне предпочитают заметать свой расизм под ковер, не говорить о нем, не противостоять ему. Указывать на связь сионизма с расизмом считается нелегитимным, хотя других решений проблемы нет. Это приводит к неконтролируемому росту подспудного расизма, который время от времени, упившись кровью от очередной вспышки насилия, прорывается отвратительным гнойником.

Однако раз уж мы нарушили запрет, давайте проанализируем расизм. Для меня он заключается в наделении человека какими-либо свойствами и взглядами на основании его этнической принадлежности, то есть в предположении, что эти свойства и взгляды передаются по наследству. Расисты часто пытаются утверждать, что говорят не об этнических, а о культурных различиях, но этот обман (или самообман) легко раскрывается.

По моим наблюдениям, самая распространенная форма расизма в Израиле — говорить об “арабах” и даже о “палестинцах” как о некоем субъекте, обладающем единой волей. “Арабы хотят сбросить нас всех в море”. “Палестинцы не хотят мира”. “Арабам нужен весь Израиль”. “Палестинцы и после Осло продолжили взрываться”. Множество людей высказывает подобные мысли походя, совершенно не догадываясь об их расистском смысле. Развенчать эти утверждения проще простого: есть конкретные примеры людей, не вписывающихся в их рамки, есть существование различных партий и фракций как на «территориях», так и среди израильских арабов, есть опросы общественного мнения, есть динамика террора по годам, коррелирующая с политической атмосферой. Я даже не буду сейчас приводить все эти данные, любовно хранящиеся у меня в отдельной папке. Важно то, что ими не интересуются наши расисты. Свои выводы о взглядах противоположной стороны они основывают на хлипких и грубых умозаключениях и на глубокой, подчас подсознательной убежденности в том, что все арабы одинаковы.

Вернемся к Смотричу. На самом деле, его впору поблагодарить. Молодые парламентарии обычно выбирают одну из двух стратегий политического выживания: либо сливаются с фракцией, беспрекословно выполняя волю начальства и постепенно наживая политический капитал, либо идут ва-банк, громко и скандально заявляя о себе. Смотрич избрал второй путь и в результате умудрился высказать главный тезис израильского расизма в форме, ужаснувшей всех, в том числе большинство правых.

Я рад, что наше общество еще может ужасаться расизму. Мне немного печально, что нашлись люди, которые оправдывают и это. Но, главное, необходимо понять, что, говоря про «всех арабов», вы вторите Смотричу. Он не сказал ничего нового, а лишь невольно поставил перед израильским обществом зеркало. Он не был первым. Из похожего стоит отметить недавнее высказывание нашего министра юстиции и соратницы Смотрича по партии Айелет Шакед о том, что «мы воюем со всем палестинским народом». Эти слова вызвали не скандал, а поддержку, хотя по сути они ничем не отличаются от высказываний Смотрича. Просто у Шакед вышел сладенький коктейль, а у Смотрича – стакан без закусона. Но водка и там, и там одинаковая, а эффект в первом случае даже хуже. Думаете, в нашем мейнстриме нет расизма? Но половина израильтян выступает за трансфер израильских арабов – то есть определяет «нежелательность» граждан по национальному признаку. Многие вполне мейнстримные депутаты Кнессета поддержали проект закона «О национальном характере государства», в котором есть такая норма: государство обязуется развивать еврейскую культуру, тогда как национальным меньшинствам всего лишь милостиво дозволено развивать свою культуру самим. Скажете, мелочь? Но такую мелочь мог придумать лишь мозг расиста, и кто знает, что он придумает завтра?

Естественно, внутренний расизм проецируется на оппонентов. Если вы считаете арабов единым целым, то для вас наши с вами идеологические разногласия – следствие моего «араболюбия». Вам сложно понять, что я мыслю другими категориями, в другом разрешении, что я не «друг арабам», и, соответственно, не враг вам. Вот почему расизм неизбежно выливается и в конфликты внутри этнической группы.

Расизм, как ни странно – естественное состояние людей (кроме выросших в идеально гетерогенной среде), точно так же, как сексизм – естественное состояние практически всех мужчин и большинства женщин, вызванное нашим воспитанием. Мне жаль, когда мои оппоненты обижаются на слово «расист». Для меня оно не ругательное. Это всего лишь диагноз заболевания, которым до сих пор страдаю и я, пусть в гораздо более мягкой форме, чем раньше. Обижаться, замыкаться, «уходить в несознанку» – не лучший способ противостояния любой стыдной болезни. Гораздо полезнее спокойно определить симптомы и назначить курс лечения. В данном случае первым шагом может стать изучение арабского общества – действующих лиц, политических сил, настроений. Если вы, подобно гомофобам, боитесь, что открытое обсуждение явления заставит вас его «полюбить», спешу вас успокоить: возможно, наименьшими расистами являются профессиональные борцы с террором, поскольку в их обязанности входит скрупулезное, доскональное и лишенное эмоций изучение арабского общества. Думаю, совсем не случайно большинство этих людей придерживаются левых взглядов (кстати, одним из авторов вышеупомянутого законопроекта является бывший глава ШАБАКа Ави Дихтер, но это, скорее, исключение). Вот полевение – реальный риск, говорю вам как человек, от этого «пострадавший». Однако если вы еще достаточно разумны, чтобы ужасаться высказываниям Смотрича, вам стоит пойти этим путем.