Израиль уникальная страна. Это не пустопорожняя гордость, а констатация факта. Причем не всегда приятного.

Я веду здесь речь не о наших достижениях в области медицины, выращивания картошки в пустыне и тому подобное, а о политической системе страны и об отношении гражданского общества к оной системе.

Отношение это складывается, исходя из некоторых уникальных особенностей Израиля.

Прежде всего, из явного перекоса в определениях правый-левый. Если во всем мире обычно правые - это капиталисты, а левые - социалисты, то в Израиле левые и правые делятся по отношению к мирному процессу и вопросу статуса и будущего Иудеи и Самарии.

Ну, вот вроде партия «Ликуд» - правая. И даже правящая. Но именно «Ликуд» в свое время проголосовал за одностороннее отступление из Гуш Катифа. Причем голосовал «за» не только Ариэль Шарон, который потом «Ликуд» расколол, но и Биньямин Нетаниягу, тогда министр финансов. И другие министры от «Ликуда».

А нынешний министр обороны, тоже член «Ликуда», Моше Буги Яалон в 93-м был ярым приверженцем соглашений Осло. Сейчас он говорит, что осознал и поправел. Но судя по регулярной выдаче тел террористов их семьям и другим его «подвигам», он скорее сильно полевел.

Ну и наконец, уникальность Израиля, конечно же, в том, что это страна алии, и те, кто приезжают, очень часто не имеют возможности узнать местные политические реалии в их исторической перспективе.

Отсюда происходит стойкое убеждение, что партия, которая представляет наши интересы, должна быть только в правительстве. И не важно, чем это правительство занимается, какие у него приоритеты, важно быть там, и тогда можно всего добиться.

Избирателя может извинить то, что, когда речь идет о правительстве во главе с Нетаниягу, вообще мало кому удается понять, что у него в голове, у этого правительства, какие приоритеты оно ставит. Ну разве что, когда премьер-министр, крепко вцепившись в подлокотники своего кресла, начинает раздавать бюджеты в размере от 10 миллиардов и выше, можно легко догадаться, кто его друзья. 12 миллиардов харедим, 15 миллиардов арабам. Ага, вот они приоритеты.

И тогда хочется спросить у избирателя, а как он считает, что партия, за которую он голосовал, должна быть в правительстве, когда оно, это правительство, не готово вообще (ВООБЩЕ!) решать, ну скажем, вопросы безопасности и проблемы, ну допустим, репатриантов?

Избиратель смотрит на правых-левых. Вроде правительство заявляет, что оно правое. А как же правая партия не входит в правительство и находится в оппозиции, где есть левые?

Ну, во-первых, мы уже говорили, что это правительство совсем не правое. Во-вторых, и про это забывает рядовой избиратель, в оппозиции нет однородности, как нет и коалиционной дисциплины. Поэтому партия, представляющая наши интересы, – правая оппозиция, боевая, и никак с левыми партиями не смешивающаяся.

Кроме того, тут самое время напомнить об исторической перспективе. С 2006 по 2009 год партия «Ликуд» была в оппозиции. С кем же она там была? Конечно же, вместе с арабскими партиями. Почему? Так они всегда там, в оппозиции.

А что же мысль, что надо всегда быть в правительстве? Господа, первый вопрос – в каком правительстве? Каковы его приоритеты? Его цели и задачи?

На этот вопрос очень хорошо мог бы ответить покойный Менахем Бегин. Сколько лет он был в оппозиции? 28. Исключая короткий период Шестидневной войны.

Как же он действовал в оппозиции столько лет? Это тоже очень правильный вопрос.

Ответ простой: он говорил. Именно! Бегин был блестящий оратор, и он громил своих оппонентов на улицах и площадях, по радио и по телевидению и с трибуны Кнессета. Будучи в оппозиции. Не имея реальной возможности что-то изменить. Но капля камень точит, и пришел 1977 год, и произошел переворот.

И когда я сейчас слышу обращения к лидеру оппозиционной партии, защищающей наши интересы, о том, что вот он только говорит, мне хочется объяснить избирателям – обязанность политического лидера, и прежде всего, лидера в оппозиции – говорить о том, что нужно делать, и постоянно, если по делу, критиковать правительство – разъяснять избирателям, почему на следующих выборах не надо голосовать, ну скажем, за Ликуд, а надо за тех, кто поставит приоритеты безопасности и репатриантов во главу угла.

Стоит вспомнить одного политика, который провел в оппозиции правительству добрых 10 лет. При этом он 40 или более лет представлял один и тот же округ - округ Данди. И 8 лет он говорил, выступал, клеймил правительство позором, указывал на его, правительства, ошибки.

Звали его Уинстон Черчилль.

Закройте на минуту глаза, и представьте: вечером, после заседания Парламента, тяжело передвигаясь (тучен был изрядно), Черчилль идет по улицам Лондона. К нему подходит человек и начинает его упрекать за то, что он не вошел в правительство Чемберлена, который только что в Мюнхене спас Англию от войны. Зачем мол Черчилль в оппозиции правительству? Вошел бы и сделал бы что- нибудь. Ну и что, что Мюнхен. А избирателям нужно что-нибудь другое.

Представьте также, что на следующее утро, в кабинет в поместье Мальборо входит секретарь и обращается к дымящему сигарой (сибарит был изрядный) Уинстону: сэр, ваши избиратели пишут что вы только говорите и ничего не делаете. И что ваш упрек правительству "вы выбрали бесчестье и получите войну" - это пустые разговоры.

Что вы говорите, уважаемые читатели? Ах, такого не может быть? Да? И потом, когда 3 сентября 1939 года Британия вступила в войну с нацистской Германией, Черчилль был призван в правительство, став Первым Лордом Адмиралтейства и получив право голоса в Военном совете, и волею случая через 8 месяцев стал премьер-министром.

Почему волею случая? Потому что без выборов. Был назначен ввиду отставки Чемберлена. Который не смог обеспечить безопасность! И которому, казалось, нет альтернативы.

Можно и нужно работать в оппозиции! Когда правительство не готово поменять систему приоритетов. В оппозиции можно и нужно оставаться самим собой, отстаивая интересы страны и избирателей. И прежде всего постоянно критикуя по делу, предлагая варианты решения проблем, и да, даже ценой отдачи правительству идей, если у этого правительства хватит мозгов эти идеи перенять.

И готовиться к выборам. С первого дня и до дня этих самых выборов, которые, как всегда в Израиле, будут судьбоносными. Такая у нас уникальная страна.