Видя коалиционные мучения Нетаниягу, колумнист «Хаарец» Уде Башарат порекомендовал Ицхаку Герцогу перехватить инициативу и пообещать Моше Кахлону ротацию на посту премьер-министра. Автор статьи справедливо замечает, что результат этих выборов вовсе не повторяет результат предыдущих, правый лагерь (Ликуд и правее) потерял драгоценное большинство, и «ключи от коалиции» находятся в руках у Кахлона.

Просматривая статью, я поймал себя на мысли, что зарубежному читателю и даже политологу, не знакомому именно с нашей спецификой, рассуждения автора показались бы абсолютно логичными. А вот читатель-израильтянин, безусловно, уже на первых строчках воскликнет: «Какой абсурд!»

Дело в том, что «левая коалиция с Кахлоном», по замыслу Башарата, должна базироваться и на голосах арабского Объединенного списка. Однако, как у нас здесь знает стар и млад, арабские партии в коалицию не берут. Это табу, строго соблюдающееся как левыми, так и правыми.

Если закон гарантирует определенной группе равноправие, но все общество в едином порыве продолжает ее дискриминировать, равноправия не будет. Если абсолютно все работодатели вдруг перестанут брать на работу, скажем, русскоязычных, эту дискриминацию де факто не искоренят никакие правоохранители, особенно если они не горят желанием это делать. И будет у нас полное «эгалите» на бумаге и полное его отсутствие в реальности.

Бойкот арабских партий приводит именно к такой ситуации. Знаю, многие мои читатели в данный момент заняты поиском оправданий. Давайте на минуту оставим это занятие. Я считаю, что разбирать подобные явления надо последовательно. Сначала назовем вещи своими именами, чтобы была ясна их тяжесть, а потом уже решим, можно ли их оправдать.

Сам по себе подобный бойкот – тяжелейший удар по демократии. Около 20% граждан страны не представлены во власти, не считая отдельных депутатов Кнессета, уютно встроившихся в сионистские партии. Наша «единственная демократия на Ближнем Востоке» на пятую часть дутая. Пустышка, блеф, обман. И если вы считаете, что это лишь проблема имиджа, вынужден вас огорчить: люди, не участвующие в демократическом процессе, неизбежно будут прибегать к альтернативным методам борьбы, от уличных беспорядков до террора. Учитывая вышесказанное, арабские граждане Израиля пока что ведут себя как паиньки. Но не факт, что эта идиллия продлится долго.

Отсутствие арабских партий во власти (исключая некоторые аспекты власти законодательной) является разновидностью политического апартеида и, безусловно, приводит к дискриминации де факто и в других сферах жизни. Группе населения, не присутствующей при дележке пирога, достаются лишь крохи, это непреложный закон политической конкуренции. Даже не будь дискриминация арабского сектора сознательной политикой, она бы все равно существовала. Не зря же общество озабочено тем, чтобы во власти были по возможности равно представлены мужчины и женщины.

Теперь давайте перейдем к оправданиям. Один из самых распространенных аргументов сторонников бойкота звучит примерно так: «Судьбу еврейского государства должны определять евреи». Надеюсь, большинству читателей абсурдность этого заявления ясна, остальным же предлагаю заменить евреев французами. Представьте себе, что во Франции действует негласный запрет на участие евреев в политике, потому что «судьбу Франции должны определять французы». Да мы бы первые захлебнулись слюной от негодования. Когда речь идет о других государствах, мы прекрасно понимаем, что представители национальных меньшинств являются полноправными гражданами и не должны дискриминироваться ни явно, ни скрыто. К сожалению, одна из особенностей израильского национального самосознания – неспособность замечать бревно в своем глазу. И даже когда наличие бревна становится явным, мы будем доказывать, что ему там самое место из-за особенностей нашей истории и нашего положения.

Второй аргумент, ясное дело, гласит, что арабы – наши враги. Думаю, слово со значением «враг» было одним из первых в человеческом лексиконе. Более того, оно есть и в лексиконе многих животных. Это короткий сигнал, задача которого – предупреждать об опасности, а не объяснять ее. Враг! Птицы слетают с ветки. Враг! Стая бабуинов, задрав хвосты и не рефлексируя, устремляется прочь от предполагаемого источника опасности. Ибо, как известно, лучше перебдеть. Однако мы-то уже не обезьяны. В нашем сложном обществе, состоящем из миллиардов живых существ, каждое из которых обладает собственным сознанием, злоупотребление словом «враг» – удел диктатур, удерживающих таким образом в узде своих подданных и отвлекающих их от истинных проблем.

Вот почему я всегда предлагаю собеседникам вдаваться в детали. Что значит «арабы – наши враги»? Все арабы? Вот этот врач, этот адвокат, этот продавец, этот таксист – они мои враги? В каком смысле? В чем различаются наши с ними интересы? Они хотят убить лично меня? Сомневаюсь. Они мечтают о том, чтобы завтра куда-то улетучились 80% населения страны? Конечно, есть и среди арабов идиоты, но вряд ли они составляют большинство. Они меня абстрактно ненавидят? Не верю. Вы же не ненавидите арабов абстрактно. У вас к ним (но не конкретно к каждому) просто есть определенные претензии. Вы, скорее всего, вообще не считаете себя способными на абстрактную ненависть к целой группе населения. А вот арабов вы такой способностью наделяете по той простой причине, что не видите в них людей. На самом же деле, у них к нам тоже определенные претензии. Они чем-то недовольны. Они хотели бы что-то изменить. Они не считают, что евреи должны пользоваться привилегированным положением даже в государстве, считающемся «еврейским» – точно так же, как мы не считаем, что евреи во Франции должны подвергаться какой бы то ни было дискриминации. Они не хотят петь гимн, не имеющий к ним никакого отношения. Они против оккупации – не в большей степени, чем многие евреи. Если вам однажды удастся по-настоящему поставить себя на место арабов, вы поймете, что все их устремления, недовольство, претензии либо оправданы, либо как минимум понятны и вовсе не свидетельствуют о неизлечимой враждебности по отношению к Израилю или к евреям.

Кстати, те же правые, что объявляют всех арабов врагами, обычно издевательски относятся к их стремлению продолжать жить в Израиле. Однако здесь содержится явное логическое противоречие: если арабы не хотят расставаться с израильским гражданством, стало быть, они не желают Израилю гибели. И тогда какие же они враги? Просто у вас с ними определенные разногласия во взглядах на функционирование государства, и это нормально. А вот подмена понятий, объявление всех несогласных врагами – это, как я уже сказал, клеймо тоталитарных режимов.

Безусловно, даже в демократии могут развиться определенные политические табу – к примеру, отказ от сотрудничества с партиями неонацистского толка. Однако, как и любое серьезное отступление от демократических норм, такие табу следует подвергать тщательному рассмотрению. Можно с цифрами в руках рассуждать о взглядах арабского населения и о степени его вовлеченности в антиизраильскую деятельность. Можно разбирать идеологию арабских партий – хотя сразу вам скажу: никакого намека на нацизм или иную подобную человеконенавистническую идеологию вы там не найдете. Можно и нужно вести с ними коалиционные переговоры, чтобы установить точки соприкосновения или выявить непреодолимые разногласия. Нельзя только одно: огульно исключать 20% граждан из политического процесса лишь на основании их национальной принадлежности. Этот позор давно необходимо смыть.