Праздник Хануки, установленный в честь победы евреев над греками в память о том, что Всевышний "предал сильных в руки слабых, многочисленных в руки немногих, злоумышленных в руки занимающихся Торой", в значительной мере обращен не только к Израилю, но и к иным народам.

Обусловлено это общечеловеческим характером храмового семисвечия (меноры), с которым связано ханукальное чудо умножения масла. Во-первых, семь ветвей меноры соответствуют семи заповедям сынов Ноаха, а во-вторых - в храме Шломо всегда горело десять семисвечий – то есть по одной лампаде в честь каждого из семидесяти народов мира. Наконец, свет Семисвечия символизирует собой мудрость Торы – а сыновей Ноаха, добровольно обращающихся к Закону Торы, отличает в первую очередь именно это качество.

Вероисповедание это между тем связано с определенным парадоксом. С одной стороны религия людей, соблюдающих семь заповедей – это не иудаизм, а независимая деноминация, но с другой - все ее положения коренятся исключительно в традиции иудаизма. Таким образом, движение и учение ноахитов представляет собой чистейший образец патернализма, то есть как раз далеко не самой мудрой модели управления.

Никогда в истории не существовало какой-либо общины, живущей по правилам ноахитов, и возникновение соответствующего движения в США в 1990 году сразу началось с обращения за помощью к раввинам, которые занялись разработкой соответствующего свода.

Я не хочу принизить значение этого явления. Движение ноахитов является совершенно естественным и даже необходимым спутником иудаизма, это движение, без которого иудаизм до конца не может быть ясен даже самому себе, и уж тем более внешнему миру. Ведь благодаря этому явлению становится ясно, что иудаизм универсален, что он обращен ко всем народам мира.

Допуская, что движение это способно увлечь многих, возможно, даже очень многих, я все же затрудняюсь поверить, что когда-нибудь оно станет доминантной религией всего человечества. Народы никогда не откажутся от собственных духовных исканий, и по большому счету иудаизм призван не столько эти искания переиначивать и рафинировать, сколько дополнять и координировать. Окончательное человеческое единство – "агуда эхад" будет достигнуто, на мой взгляд, не посредством подчинения раввинистическим директивам, а посредством диалога, в котором у каждого сохранится свой голос.

Христианский опыт

И здесь важно уточнить, что однажды в истории движение ноахитов все же возникло, но как такое движение, которое исходно само стало определять, как ему следует выглядеть. Я имею в виду христианство. Действительно, христианство началось именно с вовлечения неевреев в еврейскую религию в рамках семи заповедей сынов Ноаха, о чем недвусмысленно сообщается в Деяниях Апостоллов: "Угодно Святому Духу и нам не возлагать на вас никакого бремени более, кроме сего необходимого: воздерживаться от идоложертвенного и крови, и удавленины, и блуда, и не делать другим того, чего себе не хотите. Соблюдая сие, хорошо сделаете. Будьте здравы". (Деяния 15:24-29)

Несколько десятилетий христианство считалось еврейской сектой, но в какой-то момент размежевание наступило. Для него имелось две причины: политическая и религиозная. Политическая состояла в том, что христиане пожелали отмежеваться от евреев, подвергшихся гонениям, последовавшим после разрушения Храма, и встали на путь антисемитизма. Религиозная же заключалась в том, что христиане-неевреи окончательно и однозначно объявили своего учителя самим Богом. В еврейской общине первых христиан такое исповедание было немыслимо, но оно невольно сложилось, как только стало закрепляться на греческой почве. Как пишет протестантский теолог Бультман: "древнейшая община, видимо, считала его Мессией, но она не приписывала Иисусу в связи с этим наличия особой метафизической сущности, которая служила бы основой для авторитетности его слов. Хотя на основании его авторитета она исповедовала, что Бог сделал его Царем общины. Эллинистическое же христианство сразу превратило Иисуса в "Сына Божия", приписав ему божественную "природу", и таким образом ввело в обиход способ рассмотрения его личности, абсолютно чуждый ему самому".

Христианство возникло из потребности народов в собственной версии единобожия. Несовместимая с основными требованиями Торы, эта вера оказалась тем не менее естественна и спасительна для язычников. Таким образом, христиане (в отличие от мусульман, которые никогда не претендовали на принадлежность к общине Израиля) исходно являются именно ноахитами, ноахитами, которые пошли исключительно своим путем, неизбежно приведшим к открытому бунту против иудаизма.

Неудивительно, что иудаизм не готов рассматривать христианство как движение сыновей Ноаха, и от тех, кто желает к ноахитам присоединиться, требует полного отречения от имени Йешу.

Между тем важно сознавать, что за этой коллизией стоит вполне объективная проблема. С одной стороны, учение о заповедях сыновей Ноаха разработано иудаизмом, и у иудеев имеются все основания требовать от народов, чтобы они разделяли их трактовку. Но с другой стороны, "союз радуги" - это союз именно с народами земли, а не с евреями, и было бы странно, что бы в нем не учитывалось их разумение и игнорировались их инициативы.

Именно в соответствии с двойственностью ситуации и существуют две общины: ноахиты и христиане.

Иудаизм вправе ожидать от ноахитов однозначного отречения от имени Йешу. Однако с теми, кто такого отречения делать не хочет и не может, сохраняется возможность диалога. Ведь иудаизм вовсе не считает, что христиане не имеют удела в грядущем мире.

По сути это означает, что иудаизм выражает готовность извинить веру инородца в божественность и мессианство Иешу при том условии, что эту веру самим евреям он более не навязывает, и признает непреходящей священническую миссию Израиля. Когда христианин отказывается от своей классической ненависти к иудаизму в политической сфере, иудаизм вправе закрывать глаза на его неадекватность в сфере религиозной.

Иудаизм всегда снисходительно относился к идолослужению, практикуемому неевреями. Имеется в виду классическое идолослужение – то есть поклонение Зевсу, Кришне и прочим божествам, не требующим от своих почитателей человеческих жертв.

Так, в Талмуде сказано: "идолослужители за пределами земли (Израиля) не совершают "чужого служения", ибо для них это – обычай предков" (Хуллин 13б).

Рабейну Бехайе, комментируя слова Торы "станет народ блудно ходить за богами чужого народа той земли, в среду которого он там войдет" (Дварим 31:16), отмечает, что в ТАНАХе к народам ни разу не предъявляется требование оставить служение идолам.

В мидраше "Тана де Элияу" (ч. 22) мы читаем: "Как– то раз, проходя с места на место, увидел одного старика, который сказал мне: "А есть ли идолопоклонники в дни Бен Давида?" Ответил ему: "Все народы и все действия, что мучили Израиль и давили на них, увидев радость Израиля, сожалели и злились в сердце, а затем ушли и больше не вернутся никогда. А все народы и все действия, которые не мучили Израиль и не давили на них, увидели радость Израиля, и было это им дорого".

Что же касается христианства, то степень его язычества вообще не является запрещенной для сыновей Ноаха. Рав Герцог, бывший главным раввином Израиля в пору провозглашения его независимости, в своей книге "Законы Израиля в соответствии с Торой" пишет: "Не следует забывать, что они (христиане) имеют представление о Творце мира, хотя представление это и не вполне чисто. Сыновья Ноаха не предупреждены относительно "соучастного идолослужения"... "Соучастное идолослужение" - это богослужение, которое с одной стороны обращено к безначальному единому Богу, Творцу неба и земли, а с другой присоединяет к нему силы телесные или какую-либо из природных сил, или человека, который их воображением поставлен на божественную высоту, но так что первый признается основой, а второй - производным. Даже если это является идолослужением для евреев, так что они подлежат за него смертной казни или смерти по воле небес, для сыновей Ноаха в этом нет ничего запретного... Христиане нашего времени, даже католики, не являются идолослужителями".

Итак, христианство, формально не являющееся движением сыновей Ноаха, к нему все же непосредственно примыкает, и, по сути является его вторым эшелоном, невольно формирующимся из-за исходной двойственности "союза радуги". И тот факт, что "Маккавейские книги" (содержащие наиболее подробное описание ханукальных событий) были сохранены не победителями-евреями, а побежденными грекам, является дополнительным подтверждением неумолимости этого парадокса.