"Я везде, везде. Во дворец всякий день езжу. Меня завтра же произведут сейчас в фельдмарш… (Поскальзывается…)" Монолог Хлестакова в "Ревизоре" Н. Гоголя

Турецкий диктатор Реджейп Эрдоган поведал на закрытии организованного им на прошлой неделе в Стамбуле трехдневного саммита исламских лидеров Латинской Америки о том, что именно мусульмане первыми открыли американский континент задолго до Колумба. В доказательство своих слов, Эрдоган даже сослался на дневник Колумба, якобы увидевшего проплывая мимо Кубы на вершине холма – мечеть.

Заявление Эрдогана основывается на публикации 1996 года Юсуфа Мруе из Суннитского фонда Америки, который утверждал, будто "Колумб признался в своих работах, что в понедельник, 21 Октября 1492 года, в то время как его корабль проплывал вдоль северо-восточного побережья Кубы, он видел мечеть на вершине красивой горы".

Впрочем, еще в прошлом году американский писатель Джейсон Коловито (любитель разоблачать исторические подлоги и псевдосенсации) указал на то, что настоящая цитата из дневника Колумба относится к 29 октября 1492 и звучит так: "и одна из них (гор) имеет еще небольшой холм на вершине, подобный изящной мечети".

Для Колумба было вполне естественно сравнить деталь природного ландшафта со зданием мечети, которых в Испании в те времена еще было немало. Но, как видно, речь шла лишь об аллегории, а вовсе не о реальной постройке. Тем более что, как признает турецкая газета "Хурриет Дейли Ньюс", сообщившая об откровении Эрдогана, никаких исламских построек в Америке, относящихся к доколумбовой эпохе не обнаружено.

Однако неспособность большого количества адептов ислама смириться с колоссальным несоответствием между тем положением, которое, по их мнению, пристало занимать правоверные в мире и тем, в котором они пребывают в реальности, помноженное на низкий уровень образования в их среде, стимулирует готовность с энтузиазмом воспринимать любое даже самое гротескное искажение исторической правды.

Тщеславие турецких исламистов, неустанно грезящих о восстановлении империи, особенно заметно. Восемь лет назад нью-йоркское консервативное издание "Нью-Йорк Сан" рассказало о примечательном нововведении в турецкую школьную программу. Сто классических произведений мировой художественной литературы, подготовленных турецким министерством образования, были очень своеобразно адаптированы: Том Сойер учил не псалмы, а аяты и суры, Арамис после болезни принял ислам, а Пиноккио не забывал поминать Аллаха… В том же духе были изуродованы и басни Лафонтена и "Отверженные" Гюго и многие другие всемирно известные книги.

Воспитание исламского общества на искаженных реалиях вряд ли сумеет разрешить его проблемы, связанные с глубочайшим интеллектуальным и нравственным кризисом, в котором перебывает эта религия уже многие столетия. Однако для политика Эрдогана подобная ложь является вполне приемлемым и даже успешным инструментом распространения влияния как внутри страны, так и за рубежом.

Заявление об исламских первооткрывателях Америки призвано подкрепить турецкие планы по строительству мечети в Гаване. Еще в апреле турки отправили на Кубу делегацию для обсуждения строительства первой мечети в кубинской столице, рассчитанной на три с половиной тысячи человек. И хотя, по информации турецкого издания "Ворлд Бюллетин", в октябре кубинские власти отклонили турецкое предложение, аналогичный проект на Гаити будет закончен уже к концу года.

Строительство мечетей в странах Карибского бассейна, как и состоявшийся на прошлой неделе саммит для исламских лидеров латиноамериканских стран, иллюстрируют целенаправленное расширение Турцией своего влияния в этом регионе, активизировавшееся с приходом к власти в этой стране в начале двухтысячных "Партии справедливости и развития" — турецкой вариации "Братьев-мусульман".

Наряду с очевидными экономическими интересами, включающими перспективные рынки сбыта в быстро развивающихся странах Латинской Америки и источники энергоресурсов, столь важные для Турции, импортирующей большую часть необходимых ей углеводородов, у Эрдогана существуют явные политические симпатии к южноамериканским диктатурам. Банановые республики, присущие этому региону планеты, для названия которых некоторые политологи применяют изящный эвфемизм – "нелиберальные демократии", очень похожи на то, к чему привел Турцию сам Эрдоган.

Наконец, немаловажным фактором, стимулирующим турецкую активность в Латинской Америке, является развитие аналогичных связей со стороны Ирана – неизменного политического и идеологического соперника Турции. Иран также в начале двухтысячных активизировал попытки распространения своего влияния в Южной Америке, как в поисках возможностей обхода международных санкций, так и для расширения своих диверсионных сетей.

В отличие от Турции, укрепляющей свои позиции в регионе с помощью распространения ислама, Иран в значительной мере задействовал связи в шиитской диаспоре, а также выстроил через "Хизбаллу" контакты с наркокартелями и другими криминальными структурами.

Распространение влияния Турции и Ирана в Латинской Америке соответствует далеко идущим амбициям в масштабах всей планеты обеих направлений политического ислама, попеременно конкурирующих и сотрудничающих друг с другом – суннитского "Братьев-мусульман" и шиитского Исламской республики. В свою очередь, латиноамериканские "нелиберальные демократии" тоже тянутся к флагманам политического ислама, которые в отличие от США и стран Запада не докучают режимам требованиями о демократизации.

В начале сентября верховный лидер Ирана аятолла Али Хаменаи заявил, что мир приходит к "новому порядку" и на фоне ослабления влияния Запада, Исламская республика должна быть готова к тому, чтобы начать играть ведущую роль в наступающей ситуации.

Претензии Эрдогана на мусульманское происхождение первооткрывателей Америки, и иранские прожекты на мировое лидерство кажутся нелепыми. В тоже время, учитывая перечисленные выше факторы, будет не совсем не удивительно, если США, посвятившие много усилий борьбе с исламскими экстремистами на Ближнем Востоке и в Центральной Азии, через несколько лет обнаружат значительное влияние исламистов в Латинской Америке, прямо у себя под боком.