Негоже дважды входить в одну и ту же воду, а уж трижды и вовсе негигиенично, но обстоятельства вынуждают. Итак, нелегкая журналистская судьба мотала меня 6 января всю первую половину дня по Тель-Авиву маршрутом акции протеста инфильтрантов, а потому этот понедельник можно смело назвать Черным, хоть звучит и неполиткорректно. У «Бейт-Текстиль» на границе с Яффо нелегалы стояли грозной кучей на господствующем пригорке, и это сборище уж никак нельзя было назвать толпой. Вперед они выставили женщин и детей – хватило на один ряд, а дальше протестанты представляли собой монолитную массу энергичных молодых людей, держащих в крепких руках мегафоны и плакаты. Средства наглядной агитации были не только рукописные, но большей частью изготовленные типографским способом. Статистика, кстати, утверждает, что 88 процентов наших африканских гостей - это одинокие молодые мужчины. Значит, сцена с детьми и женщинами была явно постановочная, давили на жалость. Прохожие и высыпавший из ближайших многочисленных офисов народ дивился и переживал, кто-то возмущался.

Дальше я подскочил автобусом на улицу Алленби, по левой стороне которой одна за другой двигались стройные («стройные» пишу не для красного словца) колонны, тоже с мегафонами и плакатами. «Старшие» колонн ежеминутно выкрикивали по-английски:

- Чего вы хотите?

- Свободы! - орали тысячи глоток. Меня, как и случайных прохожих, поток выдавил на проезжую часть, колонны занимали весь тротуар. Честно говоря, шествие это напоминало какой-то мрачный первомайский парад брежневских времен, потому что с интервалами в пятьдесят метров за одной колонной двигалась другая, третья, только шли африканские трудящиеся слаженней и четче. Вспоминаю, как нас, школьников, а после студентов – курсантов военной кафедры часами муштровали на плацу.

После я все-таки пересел на свой автобус до Центральной автобусной станции, в котором шла бурная дискуссия пенсионеров, а молчаливыми свидетелями как раз оказались те же африканцы обоих полов с детьми. А что вы хотите – чрево Южного Тель-Авива, они там живут.

В пятницу на «Журналистском парламенте» радио РЭКА ведущий Михаил Гильбоа поднял тему многодневной забастовки инфильтрантов (это его определение, радио-то государственное), оказалось, что всем коллегам есть что сказать по этому вопросу.

Давид Шехтер обвинил левые организации, Европейский Союз, и поинтересовался, на какие деньги все это организовано. По Шехтеру получалось, что на арабские, и таким образом открыт второй фронт борьбы с Израилем. Бывший советник партии «Исраэль ба-алия» в организации демонстраций и митингов в свое время поднаторел, ему видней. Но резон у Шехтера есть непробиваемый: в Иерусалим приехало протестовать 10 тысяч африканцев, в автобус помещается 50 человек, получается 200 автобусов, аренда каждого стоит уж никак не менее тысячи шекелей.

Версия Шехтера получила дальнейшее развитие в публикациях газет «Исраэль ха-йом» и «Маарив». Те («Исраэль ха-йом») говорят, что за акциями протеста стоит движение «Асаф» («Организация помощи беженцам и людям, ищущим убежища»), а источники финансирования «Асаф» - Агентство ООН по делам беженцев, Евросоюз и леворадикальный «Новый фонд Израиля». «Маарив» подозревает в финансировании митингов и акций нелегалов европейские организации. Израильские «помощники» говорят, что они бескорыстные добровольцы. И такие у нас имеются. Но, как бы то ни было, согласимся с Шехтером, что протесты организованы очень профессионально.

Эх, голуба, если бы у вас в «ИБА» были такие же толковые режиссеры массовых зрелищ, ты бы сейчас министром сидел, а с Гильбоа общался исключительно перед выборами.

Впрочем, не только у моего друга Шехтера конспирологические идеи и версии. Московский гость Борис Слуцкий сверкнул свежим взглядом и высказал не менее резонное предположение, что за многолетний проход семидесяти тысяч нелегалов командующего Южного округа и нашу «пограничную стражу» давно нужно было бы расстрелять. Это же не Россия с ее тысячами километров южной границы. Возведенный забор забором, но почему, интересуется наш главный парламентский консультант по инфильтрантам Цви Зильбер, у нас преимущественно суданцы и эритрейцы? Статистика: из 54 имеющихся на сегодня тысяч – 37,5 тыс. эритрейцев, 11 тысяч – суданцев. Процесс запустил еще Эхуд Ольмерт, и процесс пошел.

У меня под редакцией, этажом ниже, правозащитная организация, курирующая африканских нелегалов, одно время оттуда ежедневно отправлялись автобусы, это были граждане Южного Судана, возвращающиеся на Родину. Они все уехали. С Южным Суданом у нас соглашение и большая военная дружба.

- А еще, если верить зарубежным источникам, отдельно теплые отношения с Эритреей и военно-морские базы (или, назовем скромнее, пункты) на их территории, - добавляет ответственный секретарь «Вестей» Лазарь Данович.

Красное море, Баб-эль-Мандебский пролив (соединяет его с Аденским заливом), водный маршрут, ведущий к Суэцкому каналу. Между прочим, наши фирмы прекрасно справляются с охранными функциями судов. Это большой и серьезный бизнес. Карту Эритреи посмотрите: напротив Йемен, рядом Сомали с пиратским флотом, на востоке Судан (вспомним историю с конвоем иранского оружия в Газу и оружейный завод в Хартуме). Враждебные арабские голоса, прочел я в безответственном интернете, клевещут, что кто-то где-то в Эритрее хоронит свои ядерные отходы.

Дотошный Цви Зильбер c Михаилом Гориным (главред «Луча») и Алексадром Ронкиным (главред «Эха») все интересуются на канале Iton-TV: почему наши иммиграционные чиновники не провели ни одного «интервью» с нелегалами из Эритреи (с этой процедуры начинается рассмотрение дела по поводу предоставления либо отказа от статуса беженца). Зато поколоченный недавно согражданами посол Эритреи дал пространное интервью газете «Маарив» и, будучи официальным лицом, умело обходил все подводные камни, никоим образом не говорил о правах человека и отсутствии политических беженцев в своей демократической стране, напротив, упирал на мечту простого эритрейца об Израиле – счастливом крае, текущем для его народа молоком, медом и денежными переводами на родину. Переводы эти на волне борьбы с нелегалами недавно запретили, а посол в Тверии на встрече с соотечественниками раздавал анкеты и карточки франкфуртского банка: пожалуйста, помогайте своим родным и близким. А как это наши банки в обход закона эти переводы осуществляют? Кстати, власти Эритреи ведут себя со своими израильскими рабочими «пчелами» по-божески. Снимают всего 2 процента: хочешь - копи, хочешь - забирай в любой валюте, или дай распоряжение на выплату ежемесячной фиксированной суммы родственникам.

- Если претендент на статус беженца, - подчеркивает Зильбер, - встречается с официальным представителем страны, из которой он бежал, он не беженец, а иностранный рабочий, в данном случае нелегальный. А посол, выходит, встречался с представителями диаспоры.

Вы что-нибудь понимаете? Я не очень. У меня ощущение, что нас всех держат за лохов, которым ни к чему знать все схемы гигантского израильско-эритрейского предприятия. Хотелось бы изучить работу его подразделений и цехов. Провести, как нынче модно говорить, полный аудит.

Мы за неполный час эфира накидали друг другу вопросов, ответы на которые в секретной дымке тают.

- А как это так, - возмущается замредактора «Эха» Семен Котляр, - они работают в общепите и не проходят медицинскую проверку?

И не только в общепите, но и в хостелях, домах престарелых и в других местах. Улицы убирают, магазины продуктовые, отели.

А там, в Эритрее, сообщается в памятке потенциальным туристам, бактериальная диарея, гепатит, брюшной тиф, малярия и, разумеется, ВИЧ. Не ведущая по СПИДу страна в Африке, однако, имеется…

Не говорите мне, что наши рестораны и кафе бесконтрольны, и государство не может ничего сделать. Оно не хочет. К примеру, практически нет поножовщины у нас на дискотеках и в клубах. На улице чуть ли не каждый день режут, а там нет. Потому что клуб закроют - и откроют уголовное дело, а владельца выпустят под залог суммы в несколько сотен тысяч шекелей. Вдобавок наши государственные ведомства, когда надо, могут и не дружить, как Налоговое управление с Институтом национального страхования. Справку о состоянии здоровья не обязательно прилагать к разрешению на работу.

Я не знаю ни одного израильского ресторана или кафе, от фешенебельного до арабской забегаловки в Яффо, где бы не было африканских рабочих. Прокаженный у нас в одном из отелей страны уже работал, уборщица с открытой формой туберкулеза – тоже, ждем жареного петуха покрупнее.

В Советском Союзе (вспоминаю свою безалаберную молодость) самыми безопасными случайными партнершами были медсестры, работницы детских учреждений и общепита.

Уж коль речь зашла о сфере интимных услуг, нельзя не отметить ренессанс, который ныне переживает Старая автобусная станция в Тель-Авиве. Ветеранши большого секса вернулись в строй и берут по 200 шекелей с африканского носа, вернее, с предмета, что пониже. Все здесь снова в красных огоньках, как во времена румынских рабочих, когда те стояли в выходные очередью в массажный кабинет, а кабланы договаривались о скидке за групповое посещение. Жизнь-то налаживается…

Знаете, какие деньги крутятся во всех этих бизнесах?! Посредники, подрядчики, проводники нелегалов, бюро по трудоустройству, рестораторы, владельцы богаделен, сутенеры.

По свидетельству бывшего главы МВД Эли Ишая, забастовка инфильтрантов парализовала целые отрасли. Он знает о них куда больше нашего и в оппозиции может позволить себе открыть рот. Нешироко, и об этом чуть ниже.

- Выросли целые поколения профессиональных безработных, которые не пойдут мыть полы, посуду, ухаживать за престарелыми, выносить утки из под них, - говорит единственная дама нашего журналистского парламента Илана Михаэли. Она приводит слова известного израильского ресторатора, который каждый раз, открывая новое заведение, дает объявления о найме работников на кухню и на уборку. Коренных израильтян приходят считанные единицы, да и те работают спустя рукава и большей частью воруют. Пашут именно африканцы, получают (могу тлуш-маскорет показать), - утверждает ресторатор, - 9 тысяч.

- Гарантирую, - возражает Михаэль Гильбоа, - пашут они у него по 12 часов, не меньше, а у нас в стране по закону можно работать 8-10 часов, если с переработками.

И это правда.

Илана продолжает, делится впечатлением, как невольно в гостинице стала свидетельницей разговора на вполне сносном иврите двух уборщиц – русской и эритрейской.

- Послушай, - говорит русская, - я тут за тебя четыре дня пахала как лошадь. Так же не делается, вы хотите все права и условия и идете на забастовку, никого не предупредив, ни с кем не согласовав. Возвращаетесь, как ни в чем не бывало, да еще ни с кем не здороваетесь. Так тебя назад вышлют.

- Это тебя, сука, вышлют в твою Россию, а мы здесь жить будем!

Илана, как советник мэра Тель-Авива, знает, о чем говорит. Хульдаи буквально стонет, ему на голову свалилась, вернее, их любезно привезли в Южный Тель-Авив на автобусах, основная масса этих людей.

В тот же понедельник, напомню, очнулся Биби и заявил: - В Израиле сегодня нет беженцев, а есть нелегальные иммигранты, которые проникли в нашу страну в поисках работы. Мы намерены высылать нарушителей закона в страны, откуда они пришли, и никакие митинги и забастовки им не помогут.

И никто не спросил его: - Когда?

У Зильбера есть ответ на этот вопрос: когда этого захочет правительство. Но, судя даже по нашему неполному аудиту, нет особых причин этого захотеть, зато есть интересы.

У нашего премьера особая пигментация, он никогда не краснеет. Но и правительство сивых меринов на волне протестов жителей Южного Тель-Авива всякий раз сливает нам через прессу информацию о секретных переговорах, которые, как я уже писал, «успешно ведет специальный дипломатический представитель Хагай Хадаса со вторыми, третьими, четвертыми и пятыми странами по предоставлению убежища на их территории для неюжных суданцев и эритрейцев».

Вам не кажется, что нас всех держат за лохов и вокруг этой эритрейской темы заговор молчания? Молчат министр иностранных дел, министр финансов, министр экономики, замминистры. Даже наша израильская Фурцева, говорливая министр культуры Лимор Ливнат молчит, как храйме, или предпочитает бороться с русскими тайными последователями римского епископа Сильвестра.

А кто голосит? ШАС, крайне правые или второй эшелон Ликуда, вроде Мири Регев. Так там, в Южном Тель-Авиве, ее электорат, и пока она не перейдет в первый правительственный ряд, может позволить себе любые популистские заявления.

- Но если от проблемы нелегалов мы страдаем еще со времен правления Ольмерта, то почему ни одно правительство не назначило ни одного министра курировать этот вопрос? - резонно интересуется Михаил Горин.

Миша живет в Южном Тель-Авиве и тем же понедельником двигался примерно моим маршрутом. Пассажиры в его автобусе так же бурно обсуждали демонстрацию, одни жалели несчастных африканских детей, для которых иврит – родной язык, они давно пошли в школу, другие говорили, что нелегалы непременно добьются статуса беженцев, вида на жительство и еще получат израильское гражданство и партию свою создадут, третьи просто их откровенно боялись и ненавидели.

Примерно так же ведут себя газеты. Все материалы - на эмоциях и размышлизмах, общество как бы готовят к тому, что тысяч тридцать, которые сами себя давно абсорбировали, нам придется как-то переварить, ровным слоем «размазать» по всей стране, и никакой официальной версии дальнейшего развития событий, правительственной программы, ни одного слива или утечки из компетентных источников.

Помните, как Биби безуспешно затыкал рты своим министрам с их планами атаки на Сирию? В нашем же случае мы имеем заговор молчания - лохов просьба не беспокоить.

P.S. Когда верстался номер, поступило сообщение, что бессрочная забастовка нелегалов приостановлена в связи с похоронами Ариэля Шарона. Муатсем Али, один из лидеров акции протеста, заявил, что «решение временно прекратить выступления связано с нашим желанием солидаризироваться с трауром народа Израиля».

Уже один народ – одна судьба?