На наших глазах зародилась новая раса: ислам. Ее отцом стал небезызвестный Le Monde. А матерью - всепобеждающая и самоуверенная глупость.

Заголовок газетной статьи говорит сам за себя: «Расизм: толерантная Франция не принимает ислам». Толерантная Франция: получается, что все просто прекрасно! Не принимает ислам: какой кошмар! В результате в посвященной борьбе с расизмом рубрике ислам встал на один уровень с арабами, евреями, черными, азиатами... Он превратился во что-то вроде новой расы, которую республика (в понимании Le Monde) должна защитить от расистов.

Подготовка вышеупомянутой статьи определенно потребовала немало усилий. Авторы побеседовали с целым рядом экспертов. Почти теми же самыми людьми, кто составил нашумевший гротескный отчет, который Эро пришлось отправить в мусорное ведро по гневному распоряжению Олланда. Из этой кропотливой работы следует, что страх или ненависть, которые вызывает ислам у части французов, следует приравнять к расизму. Расизму, который стоило бы назвать исламофобией.

В статье особо подчеркивается очевидная истина: «Французский ислам не похож на афганский». Да, это определенно нужно было сказать, потому что иначе хрупкая структура всего материала пошла бы прахом. Разумеется, французский ислам - не афганский. И большинство французских мусульман к этому не стремятся. Кроме того, наши законы и большинство населения Франции попросту не допустили бы, чтобы Париж превратился в Кабул.

Как бы то ни было, у французских мусульман есть нечто общее с их братьями по вере из Афганистана, Пакистана, Саудовской Аравии, Сирии, Сомали, Мали и прочих стран: они молятся одному Богу, почитают одного пророка и считают священной одну книгу. Разумеется, это вовсе не означает какого-то сговора или даже просто близости. Но должно было бы сформировать, по меньшей мере, некий долг... Ничего подобного мы не видим. Ни звука. Ни слова.

Они не слышат стонов тех, кому отрубают руки? Или завываний женщин под градом камней? Хрипов тех, кому перерезали горло? Плача побитых девочек? Разумеется, они не такие. Понятное дело, на них нет ответственности и вины. Но нам все же хотелось бы, чтобы время от времени религиозная иерархия французского ислама заявила о своем отвращении к подобным деяниям во имя их Бога, пророка и священного писания. А Le Monde стоило бы посвятить статью тем французам, кто «принимает» ислам.

Представим себе, что католицизм является государственной религией в некой стране, где заявление о том, что Иисус был просто просвещенным нищим, может повлечь за собой смертную казнь за богохульство. Все французские епископы немедленно выступили бы с протестом против таких гнусностей. Но ведь похожие страны существуют: Афганистан, Пакистан, Саудовская Аравия. Но только там живут не католики... Кроме того, представьте себе, что католики-фундаменталисты публично избивают девушек только за то, что те появились на улице в мини-юбках.

Они немедленно оказались бы в изоляции, перед ними закрыли бы двери всех французских церквей. Тем не менее, избиение грешниц в ходу в целом ряде государств, среди которых нет ни одного католического... Наконец, вообразите себе, что группа фанатиков-крестоносцев врывается в отель в Найроби с криками «Христос велик!», чтобы вспороть животы мусульманским женщинам и оскопить мальчиков. Все христиане облачились бы в траур при виде подобного зверства. Но такие события недавно произошли на самом деле, и в отряде чудовищ в человеческом обличье не было ни одного католика...

Как всем известно, Понтий Пилат был римлянином. Его имя оставило в истории, мягко говоря, не самый почетный след. Тем не менее, его наследие до сих пор прекрасно ощущается во Франции. Его в течение более чем тысячи лет формировала католическая церковь. Как к лучшему, так и к худшему. Зарезанные крестоносцами иудеи (потом наступил черед мусульман), резня альбигойцев, Варфоломеевская ночь, драгоннада, казнь де ла Бара и т.д. Католицизм как доминирующая и государственная религия оказывал на людей сильнейшее давление. Тем не менее, именно священники внесли важнейший вклад во Французскую революцию. Потому что прошлые ужасы стали явным нарушением послания Христа, который погиб на кресте за то, что проповедовал равенство и братство людей.

У военачальника Магомета была совершенно другая судьба. Интересно было бы услышать мнение знакомых с каждой буквой Корана исламских религиозных инстанций насчет того, не было ли здесь никаких нарушений. Разумеется, нам не преминут заявить, что ислам - молодая религия, которая на целых семь столетий моложе христианства. Поэтому нужно дать этому беспокойному юнцу время повзрослеть. Целых семь веков! Остается лишь запастись терпением...

Бенуа Райски, историк, писатель и журналист, "Atlantico", Франция