Глава из бестселлера Юрия Моор-Мурадова "Занимательный иврит-1". Книга написана 10 лет назад, многие упомянутые здесь факты, события и имена устарели и подзабылись, но самое главное, иврит – по-прежнему прекрасен, увлекателен и занимателен.

На днях репатриант позвонил на израильское радио и стал возмущаться Законом о возвращении. Ведущий долго не мог понять, о чем речь, потому что репатриант самостоятельно перевел название закона на иврит, и у него получилось "Хок hа-хазара", тогда как израильтяне знают "Хок hа-швут". Вот так, самостоятельно переводя некоторые выражения, мы рискуем не только выглядеть смешно, но и остаться непонятыми. Эту главу мы и посвятим таким вот несовпадениям в двух языках.

Сначала поговорим о странностях любви. Не потому, что "иного я не смыслю разговора". Поговорим о странном – для "русского" уха – употреблении слова "любовь". Часто встречаемое выражение "hу ло аhав эт зе" не означает: он не полюбил это, а: "ему это не понравилось". И наоборот: "hу аhав эт hа-серет" (hа-шир, hа-раайон) – ему понравилась песня (фильм, идея). Видимо, израильтянам лень произносить длинное нормативное "маца хен бэ-эйнай" – "мне это понравилось", они и подыскали более короткий эквивалент.Выражение "аhават хаим" опять же не переводится любовью, это – "дело жизни". От любви до ненависти – всего один шаг, сделаем этот шаг. "Син’ат хинам". Словосочетание это означает не "дармовая, бесплатная", а – "слепая ненависть", не имеющая под собой основания.

Мы за мир со всеми. И за мирное использование атома. Если вы собираетесь написать об этом письмо в ивритскую газету, то чтобы сформулировать выражение "мирный реактор", вам не нужно лезть в словарь на букву "шин" за словом "шалом". Это будет – "кур эзрахи" – "реактор для гражданских целей". А у слова "шалом" хватает забот и без этого. "Ма шломха" – не "как твой мир", а – как твое здоровье.

"Леhавтиах шлом hа-ам" – обеспечить безопасность и благополучие народа. Так (в переводе на иврит) сказал Ельцин, начавший в первый раз войну против Чечни.

Но многие утверждают, что для этого (обеспечения безопасности) нужно найти с противником общий язык – "сафа мешутефет" (буквально – "совместный язык"). Политик, которому удастся это сделать, будет чувствовать себя на седьмом небе – "аль гаг hа-олам". Собственно, русское "на седьмом небе" является калькой с еврейского "ба-ракия hа-швии", но это выражение в современном иврите используется редко.

Еще словосочетание со словом "олам". Если какая-нибудь израильская поэтесса решила бы перевести стихотворение Юлии Друниной о том, что она никак не может расстаться с теми страшными и одновременно романтичными годами войны, то строка: "Я живу как бы в двух измерениях" звучала бы: "Ани хая бе-шней оламот". Не знаю, как оценили бы это стихотворение израильские критики-снобы, но знаю, что в своих статьях про искусство они используют слово "эйхути" – качественный, имея в виду высококачественный, высокохудожественный: "серет эйхути" – не отличный фильм, а – высокохудожественный, в отличие от легкой комедии.

חוק החזרה – חוק השבות * הוא לא אהב את זה * הוא אהב את הסרט – השיר – הרעיון * מצא חן בעיניי * אהבת חיים * שנאת חינם * שלום * כור אזרחי * מה שלומך * להבטיח שלום העם * שפה משותפת * על גג העולם * ברקיע השביעי * אני חיה בשני עולמות * סרט איכותי *

Они, эти критики, изучали древнеримскую и древнегреческую культуру, называя это "лимудим класиим". Кстати: многие неверно переводят с иврита "трагедия яванит" как "греческая трагедия". А имеется в виду "древнегреческая трагедия". Греческая трагедия – это грозящий нашим соседям дефолт.

Нередко "серет эйхути" пользуется успехом и у простых смертных, имеет кассовый успех, тогда он – "ганав эт hа-hацага". Не пугайтесь, создатели спектакля никакого отношения к криминалу не имеют, ничего они не крали, просто существует такое выражение.

Понятное дело: удачный спектакль получит в прессе аршинные заголовки – "котарот шменот" (жирные). Восторженные критики напишут про пухлые губки исполнительницы главной роли "сфатеha басранийот" (мясистые), и тугая грудь – "шад мале". Осторожно, не путайте два слова, имеющие малюсенькое различие, в письме и вовсе незаметное: "шад" означает "грудь", а "шед" – "черт" (только теперь я понял, почему они поют в музыкальных спектаклях, именуемых опереттами: "Частичка черта в нас...", и сверкают при этом обнаженной грудью... Перепутали.)

Про каскадную героиню напишут, что она вышла на панель: "ярда ле-квиш" (шоссе). Может, потому, что тротуары-панели Израилю не свойственны.

От панели недалеко и до преступного мира – "hа-олам hа-тахтОн". (Честное слово, я не имел в виду "На дне" Горького). Если она (героиня, напоминаю, спектакля) будет продолжать идти той же дорожкой, вполне может попасть под суд и получить пожизненное заключение: "маасАр олам" – навсегда ее могут посадить, на веки, значит, вечные. Странно, что такое выражение появилось именно здесь, где сердобольный президент то и дело подписывает помилования и выпускает тех, кого осудили сидеть до конца концов.

Может, еще не поздно, и можно спасти героиню, для этого следует провести с ней "сихот ме-hа-бЕтен" – беседы по душам, задушевные беседы. Еще про "бетен" – "живот": предчувствие – "тхушАт бетен". А "тхушат некамА" – жажда, а не чувство мести. Есть еще одно выражение – "парпарим ба-бетен" ("Бабочки в животе") – это когда волнуются перед важным шагом, экзаменом и тому подобное.

Я человек сентиментальный, подобные истории – про падших девушек – разрывают мне сердце: "хотхим ли эт hа-басар" ("режут мне мясо"). А люди, лишенные сентиментальности, говорят, что нечего с ними церемониться, с падшими женщинами, что здесь нужна твердая рука – "яд кашА" ("яд" – женского рода, как и "регель" - "нога").

С "кашА" может возникнуть много недоразумений. "Иврит – сафа каша" – не твердый, жестокий или жесткий язык, а – трудный. "Бейца каша" – яйцо не трудное, разумеется, и даже не жесткое, а – крутое. А вот сырое яйцо будет "бейца ло мевушелет".

Русские возлагают надежды, израильтяне "толИм тиквот" – вешают. Израиль на нас "вешает надежды" – и мы эти надежды оправдываем (выучили, хотя и с грехом пополам, иврит): "амАдну бе-ципийОт".

То, что русские замечают краем глаза, израильтяне видят "углом": "калатти бе-завит hа-аин". Но и русские, и израильтяне, как только заметят краем, либо углом глаза гостей – тут же спешат с угощением, только называют это опять же по-разному. Накрываем стол – "потхим шулхан". И когда все сели – то русские бросают друг на друга взгляды, а израильтяне эти самые взгляды пускают в полет: "меифИм мабат".

"Ата махнИс ли сфекОт" – "Из-за тебя во мне зародились сомнения", – сказал на днях израильтянин. Поговорив с ним, я сумел поколебать его уверенность в том, что он все знает о нас, новых репатриантах. У русских сомнения в душе "зарождаются" (видимо, это живое существо, червь сомнения), у израильтян они вносятся извне.

Таких вот несовпадений огромное количество. Меня умиляют новые израильтяне, которые, не смущаясь, дословно переводят словосочетания с русского на иврит. С одной стороны, отсутствие комплексов – хорошее подспорье при овладении языком. Но с другой – надо во всем знать меру. Насчитывая уже не один год в Израиле, старайтесь познать и использовать принятые здесь словосочетания. Подумайте: доморощенные изобретения на иврите звучат точно так же, как на русском – "бесплатная ненависть" и "трудное яйцо".

И в завершение – ответ на поставленный в конце предыдущей главы вопрос, чтобы старательные ученики, выполнившие домашнее задание, могли себя проверить. "Надел пиджак" – "лаваш кафторан"; "шапку" – "хабаш"; "сапоги" – "наал"; "перстень" – "анад"; "галстук" – "анав анива"; "очки" – "hиркив"; "ремень" – "сам хагора", "наручники" – "азак азиким". Надеть маску – "лаатот масеха".

 Здесь уже больше примеров, чем было в задании, – и все равно я не уверен, что все варианты перевода русского глагола "надел" уже исчерпаны.

לימודים קלאסיים * טרגדיה יוונית * גנב את ההצגה * כותרות שמנות * שפתיה בשרניות * שד * ירדה לכביש * העולם התחתון * מאסר עולם * שיחות מהבטן * תחושת בטן * תחושת נקמה * פרפרים בבטן * חותכים לי את הבשר * יד קשה * רגל * תולים תקוות * עמדנו בצפיות * קלטתי בזווית העין * פותחים שולחן * מעיפים מבט * אתה מכניס לי ספקות * לבש כפתורן * חבש * נעל * אנד * ענב עניבה * הרקיב * שם חגורה * אזק אזיקים * לעוטות מסכה

Обращение к читателям

Дорогие читатели, несмотря на мою огромную занятость, я всегда выбираю время, чтобы прочесть ваши комментарии к этим моим запискам. Особенно меня радуют "камменты" с замечаниями, в которых указывают на мои ошибки – настоящие или мнимые. Они мне весьма полезны. И другим читателям я рекомендую следовать их примеру: не пробегать праздно текст глазами, а читать внимательно, карандашом в руке, по нескольку раз (на иврите это будет "ликро бе-июн").

Ведь задача этих книг состоит не в том, чтобы продемонстрировать безукоризненное знание мной языка  – а приобщить вас к ивриту, помочь преодолеть трудности, побудить вас к его изучению, помочь полюбить его.

Книга, главы из которой я предлагаю вашему вниманию на этом сайте, была написана тогда, когда еще не существовал институт "камментов", тем не менее в конце книги я добавил две чистые страницы для читательских комментариев – чтобы они могли записать свои замечания, возникающие при чтении мысли, изложить свое несогласие со мной, свою версию того, как читатель написал бы эту книгу намоем месте. Я получаю немало писем, которые помогают мне.

Продолжать эту критическую работу могут и нынешние мои читатели. Только одна просьба: отыскивая ошибки в моих текстах, не зацикливайтесь на этом, не упустите за деревьями леса. Относитесь к неточностям снисходительно. Ничего страшного в ошибке нет.Более двадцати лет назад, покидая великие русскоязычные просторы, я бросил на первый взгляд парадоксальную фразу: "Эта страна встанет на ноги, придет к экономическому расцвету, когда перестанет писать грамотно". Не поймите это предложение неверно – оно не означает, что нужно намеренно писать неграмотно, чтобы преуспеть. Мысль иная: способности обычного человека ограничены, и если он тратит огромные усилия на то, чтобы писать очень грамотно, занимается выискиванием опечаток в чужом тексте, у него не остается времени на настоящую жизнь, на полезную для него и для общества деятельность.

Еще один парадокс: ошибка, опечатка может быть не только простительной, но иногда - изящной, любопытной, вызывающей симпатию к совершившему ее. Вспомните великого Пушкина: "Как уст румяных без улыбки\Без грамматической ошибки\Я женской речи не люблю…"

Недавно один рафинированный израильский интеллигент, активист ультралевой партии МЕРЕЦ, отвечая на вопрос телеведущего, возможен ли диалог между ним и типичным представителем партии Ликуд, брезгливо бросил: "Что может быть общего между мной и человеком, который имя "Моше" пишет с алефом в конце?"

Этот интеллигент думает, что тем самым припечатал правого избирателя, унизил его, показал всю его никчемность. А у меня возникла другая мысль. Я представил, что происходило в голове того человека, когда он писал это самое имя; можно же было, не мудрствуя лукаво, написать правильно: в конце слова "Моше" поставить "hэй". Но он стал думать, решил, что тут есть какой-то подвох, и, скорее всего, нужно писать "алеф". И эта его неуклюжая попытка написать грамотно для меня ценнее знаний рафинированного интеллигента, который получил великолепное образование благодаря своему социальному положению, не приложив к этому больших усилий.

Лет 15 назад моя знакомая Т. записалась на недешевые курсы иврита; возвращаясь после каждого занятия, она сыпала всеми этими терминами – "цере", "камац", патах"… Я и тогда в них не очень разбирался, и сейчас похвастать глубокими познаниями в этой области не могу. Я немного завидовал той своей знакомой, теперь понимаю, что зря: сразу после окончания полугодового насыщенного курса из ее головки все эти "камацы" и "патахи" повыветрились, а ивриту ее там не учили, и она до сих пор его не знает. А ваш покорный слуга учил язык, следуя своим методам, и теперь пишет и публикует статьи на иврите в газетах и на сайтах.

Как после изобретения калькуляторов отпала необходимость зубрить до умопомрачения таблицу умножения, как после повсеместного внедрения пишущих машинок ценность каллиграфического почерка заметно упала – так и после возникновения Интернета теряет ценность грамотное написание: этого сейчас легко достичь простым обращением в сеть – там есть подсказки на любой трудный грамматический случай. В 21 веке невелика честь – написать грамотно. Труднее писать интересно, занимательно, увлекательно – так, чтобы зоилы и пуристы старательно все читали и потом, не ленясь, оставляли "камменты". Для этого по-прежнему нужен талант.

Так надо ли нам с вами, неофитам в языке, изучать все тонкости, всю эту огласовку, идеальное произношение?  Если есть время – то ради Бога. Но первостепенная и громадная задача – освоить иврит на таком уровне, чтобы понимать сказанное и написанное, свободно изъясняться – пусть с ошибками, пусть с акцентом. Достижению этой цели и способствуют мои книги – не лишенные, как справедливо отмечают некоторые внимательные читатели, ошибок и недостатков. Тем более, что нет в мире ни одного учебника или пособия, в котором не было бы ошибок. И там их нередко больше, несмотря на огромный коллектив авторов, консультантов, редакторов, корректоров, выпускающих и проверяющих. А в моих книгах роли автора, редактора, стилиста и корректора выполняет один человек, которому и во второй-то раз некогда прочесть написанное – лучше потратить это время на написание новой статьи или главы.Успеха всем.

Для приобретения книг Юрия Моор-Мурадова из серии "Занимательный иврит": 054-7923229, yuramedia@gmail.com