"Мы создали условия для демонтажа военного и правительственного потенциала ХАМАС в городе Газа" - заявил командир 162-й бронетанковой дивизии бригадный генерал Ицик Коэн, когда его солдаты заняли лагерь Шати. Бесспорно, это было бы невозможно без поддержки 215-й артиллерийской бригады. Она вступила в бой уже 8 октября, когда резервные части еще только двигались к местам сбора. Вместе с бойцами этой бригады мы пройдем по маршруту из трех остановок.

Остановка первая: штаб

В штабе бригады мы встречаем подполковника запаса Цви, который ушел на войну, как только закончил сражаться за свой дом в кибуце Алумим у самой границы с сектором Газы.

- Основные действия в секторе ведет 162-я дивизия, и в том, что она успешно осуществляет задачи, есть солидная доля нашего артиллерийского корпуса, - объясняет он. - Огневой мощью мы поддерживаем маневренность и эффективность действия сухопутных сил, обеспечиваем им после предварительной зачистки местности круглосуточное прикрытие. В состав бригады входят два группы, отвечающие за координацию с другими подразделениями - разведки, истребителей, штурмовых вертолетов, военно-морских сил. Таким образом обеспечивается взаимодействие всех родов войск. При этом идет глубокое изучение топографии местности. Мы знаем, где находится каждая водонапорная башня, в какой точке противник может встретить нас "сюрпризом", и соответствующим образом корректируем огонь. На днях наше подразделение выявило террористов, двигавшийся навстречу бойцам "Гивати", и мы, вызвав авиацию, ликвидировали его.

Подписывайтесь на телеграм-канал zahav.ru - события в Израиле и мире

Мы садимся в бронированную машину и выезжаем по 232-й дороге ближе к фронту, к батальонам. Именно на этой дороге происходила часть страшных событий 7 октября, и подполковник Цви делится тем, что произошло в тот день в его кибуце Алумим.

- Утром праздника Симхат-Тора мы проснулись от звуков ракетных обстрелов и перехватов "Железного купола". Обстрел не прекращался, и мы очень скоро поняли, что дело плохо. Я сказал жене Михаэле, что собираюсь привести к нам родителей - они жили в кибуцном доме престарелых. Сел на велосипед и еще по дороге увидел их около убежища. Завел их в помещение и послал смс-сообщение командиру бригады, что, на мой взгляд, ракетный обстрел - отвлечение для чего-то гораздо худшего. Отвел родителей к нам, достал из сейфа пистолет, запер дверь и укрыл в бронированной комнате всю семью - маму, отца, жену и четырех детей. Оттуда мы уже совсем близко услышали стрельбу - огонь из стрелкового оружия, автоматные очереди, взрывы.

Около 9:30 Михаэле позвонили и сказали, что есть раненый из кибуцного отряда быстрого реагирования. Михаэла медсестра и на самом деле это она - герой и я рассказываю ее историю. Через несколько минут в дверь постучали, я открыл и увидел членов отряда, которые сообщили, что ранен Амихай Шохам, и его нужно срочно эвакуировать. Я вышел с ними на улицу и под огнем, пригнувшись, мы побежали к Амихаю. Доставили к нам в дом, уложили на полу кухни и увидели, что он ранен при взрыве гранаты. Михаэла стала собирать все, что было в доме: бинты, инструментарий. Внезапно я заметил, что отец вышел, держась за трость, из убежища, пошел к кухонной раковине, наполнил сосуд водой и принялся обмывать Амихая. Я спросил его: "Что ты делаешь?", и он ответил, что нужно проверить, нет ли других ран. Отец - инвалид ЦАХАЛа, так что он знал, что делает. А Михаэла уже колдует над Авихаем, ставит ему капельницу. Примерно через час к нам привезли еще одного раненого, Эяля Юнга - он находился в гораздо более тяжелом состоянии, с проникающими ранениями.

- Вы уже понимали, что происходит снаружи?

- У всех бойцов отряда были телефоны, и мы слышали, как они постоянно спрашивали друг друга: "Где армия? Почему не приходит армия?" И слышали, что их направляют то в одно, то в другое место, где есть террористы.

- Как вы относитесь к вопросам типа: "Где была армия?"

- Я думаю, есть много людей, над которым придется вершить правосудие. Мы уже двадцать лет жалуемся на то, что здесь происходит. Сейчас, думаю, люди начинают понимать, что то, о чем говорили все эти годы "сумасшедшие кибуцники", оказалось, к сожалению, верным. Мы не раз предупреждали: придет день, когда это может произойти, и он пришел.

Тем временем Михаэла, Цви и члены отряда быстрого реагирования понимают, что им необходимо как можно быстрее вывезти раненых из кибуца. Они просят по телефону об эвакуации, но им отвечают, что машины "скорой помощи" не могут к ним проехать, придется обеспечить эвакуацию самостоятельно. Подполковник Цви берется за выполнение этого задания несмотря на то, что бои в кибуце идут полным ходом.

- Я отдал пистолет отцу и велел семье зайти в убежище, - продолжает Цви. - Взял ключи от машины и, согнувшись, побежал к ней. Вместе с товарищем мы посадили Амихая на сиденье рядом с водителем, а Эяля уложили сзади с кислородным баллоном. Я сел за руль, мне удалось добраться до ворот, но они были закрыты, и пока я ждал, когда они откроются, увидел на трассе 232 множество взорванных машин. Взорванных буквально изнутри. Я быстро выехал и взял курс на Нетивот.

- О чем вы думали?

- Что, если буду ехать достаточно быстро, они меня не пристрелят.

- И они не стреляли?

- На перекрестке Саад было много наших сил, и они почти уже открыли по нам огонь, но я открыл окно, вытянул руку и закричал: "Раненые, раненые". Нас пропустили, но когда мы доехали до перекрестка Шува, нас снова чуть не расстреляли. И на въезде в Нетивот тоже. Я мчался по городской окружной дороге со скоростью 150 километров в час и когда подъехал к станции сокрой помощи, к моей машине подбежали двое парней с огнетушителями - оказалось, у меня задымились колеса...

Через несколько часов после того, как Цви эвакуировал из кибуца еще двоих раненых, он вернулся домой, где безвыходно просидел в убежище с семьей до следующего утра. Потом он узнал, что десятки хамасовцев, проникшие в кибуц из восьми разных точек, убили несколько иностранных рабочих и четверых из них похитили. Отряду самообороны удалось дать мужественный отпор террористам и предотвратить еще более страшную беду. Утром 8 октября все жители кибуца были эвакуированы, а подполковник Цви отбыл в действующую армию.

Остановка вторая: 402 батальон

Уже под вечер мы приезжаем в 402-й батальон "Решеф". Если бы не замолкающий ни на минуту грохот снарядов, можно было бы подумать о красотах окружающей природы, подсвеченной лучами закатного солнца. Но просевшие в грунт тяжелые артиллерийские установки и стоящие рядом снаряды нарушают эту пасторальную картину, напоминая о совсем иной реальности.

- Эти силы прибыли сюда точно так же, как в Войну Судного дня, - говорит Цви. - Кстати, именно 162-я дивизия переломила тогда ситуацию на фронте и добилась успеха. И наша задача сегодня - позаботиться о территории таким образом, чтобы куда бы ни прибыли сухопутные части, им оставался минимум забот.

- В каком смысле?

- Если я заранее подготовлю район как следует, то есть уничтожу артиллерией и авиацией инфраструктуру противника и соберу о нем важные разведданные, то маневренный отряд, пробираясь по развалинам, уже знает, куда именно ему следует идти, чтобы выбить врага из мышиной норы, в которой тот скрывается. И так мы будем действовать до самого последнего дня войны, когда уход нашей армии станут прикрывать артиллеристы.

У самоходной артиллерийской установки мы встречаем бойцов регулярной армии и резервистов. Сержант-резервист Наор объясняет, что перед нами САУ выпуска 1968 года, которая использовалась еще во времена войны во Вьетнаме и была куплена потом у американцев.

- Вполне возможно, что это орудие тоже находилось там, во Вьетнаме, но точно сказать уже вряд ли кто сможет. Многие думают, что САУ танк, но у этой пушки и дальность стрельбы больше, и снаряды крупнее, и точность поражения высокая. Мы знаем, как поражать цели, расположенные буквально в 250 метрах от наших сил.

- И как вы этого достигаете?

- Наш офицер находится вместе с войсками на местах и постоянно сообщает нам о целях: "Здесь нужен огонь, здесь нужно освещение, здесь нужна дымовая завеса". На основе полученных данных мы вводим координаты в пульт управления пушки и стреляем точно в цель.

- У нас в арсенале несколько типов снарядов, - объясняет лейтенант Итамар, заместитель командира батареи 402-го батальона. - Есть осветительные - для освещения местности в ночное время, дымовые создают завесу, разрывные предназначены для облегчения бойцам маневра.

Остановка третья: 403 батальон

Наступает тьма, и мы прибываем на командный пункт 403-го батальона "Эяль", который уже сорок дней сражается вдали от дома. Под грохот стрельбы удается поговорить с командиром батальона и его заместителем, которых, оказывается, связывает не только служба, но и родство.

- Мы женаты на сестрах, - поясняет, улыбаясь, комбат подполковник Асаф.

- Ого! И как это у вас получилось?

- В 2005 году Омер был моим наставником на командирских курсах. После демобилизации его приписали к этому батальону, и меня после демобилизации тоже приписали к нему. На одно из общественных мероприятий Омер пришел со своей девушкой, и она, увидев меня, сказала: "О, его надо срочно познакомить с моей сестрой". Остальное уже история.

- Как родные относятся к тому, что вы оба здесь?

- Они полностью на нашей стороне, - отвечает майор Омер. - Мы получили приказ прибыть в батальон в субботу в 11:00, и вопрос, идти или не идти, перед нами не стоял.

- Мы добирались сюда, до Газы, на "гусеницах", - уточняет подполковник Асаф. - Несколько часов езды. Мы увидели тяжелую картину и тут же вступили в бой, чтобы предотвратить дальнейшее проникновение террористов и помочь нашим силам. С тех пор мы стреляем практически без перерыва.

- И все же ваш батальон - резервный, бойцы которого уже давно не возвращаются домой.

- Да, это люди, которые бросили все - семью, работу, учебу в университетах. Но нам не пришлось никому объяснять, почему нас призвали. Все знают, что мы будем здесь столько, сколько потребуется. Мы также умеем давать людям отдых, освежать состав и быть чуткими к тем, кому пребывание в резерве дается особенно нелегко.

- Думаете о дне после войны?

- Нам сейчас не до этого. Мы воюем и стараемся делать то, что необходимо, максимально точно и правильно. Другим мыслям сейчас просто не место, для них еще придет время.

- Хотите что-то передать домой?

Сержант Йонатан: "Привет маме, папе и всем ребятам дома".

Сержант Наор: "Шахар, любовь моя, я очень по тебе скучаю, перестань храпеть по ночам, когда меня нет рядом".

Подполковник Асаф: "Привет всем нашим женщинам, которых мы очень любим и счастливы, что они прикрывают нам спину. И спасибо бабушке Дорит, которая присматривает за детьми".

Источник: Маарив

Перевод: Яков Зубарев