Теракты и другие проблемы безопасности давно и прочно стали фактором в израильской политике. Неоднократно, в том числе и в этих обзорах, упоминались случаи, когда террор не просто влиял, а менял направление политики Израиля. В эти дни террор вновь стал одним из главных политических факторов.

Теракт в Кдумим может вернуть в реальность Биньямина Нетаниягу, совсем недавно заявлявшего о том, насколько успешной была операция "Байт вэ-Ган" в Дженине. Какими бы ограниченными ни были цели этой операции, сколько бы вопросов ни задавалось по поводу неучастия военно-политического кабинета в процессе принятия решений, операцию в целом можно оценивать как успешную. Короткое, хирургическое вмешательство, без увязания, ошибок, с минимальными потерями. Все это сыграло на руку Биньямину Нетаниягу. Результаты первых проведенных после операции опросов ясно это продемонстрировали. Впервые за долгое время "Ликуд" ликвидирует отставание от партии "Махане Мамлахти" (опрос Камиля Фукса) или даже опережает партию Ганца (опрос Panels Politics, опубликованный 7 июля в газете "Маарив а-Шавуа"). Не только "Ликуд", но и весь блок партий нынешней коалиции усиливается по сравнению с предыдущими опросами (56 мандатов у Камиля Фукса, 60 у оппозиции. 57 мандатов у Panels Politics, 58 у оппозиции). Сколь долгосрочным будет эффект операции "Байт вэ-Ган", сказать сейчас нельзя, но вместе с дополнительными факторами, он может оказаться существенным, если террор не вернет нас к ситуации, когда израильтяне вновь почувствуют, что Нетаниягу утратил контроль.

Операция в Дженине не повлияла на продолжение борьбы между противниками правительства и коалицией. В разгар событий в Дженине комиссия Кнессета по законодательству продолжила рассмотрение законопроекта о принципе крайней неприемлемости, а активисты общественного протеста устроили обещанную демонстрацию в аэропорту "Бен-Гурион". Но если обсуждение, а на следующий день голосование на комиссии по этому законопроекту никак не повлияло на повседневную жизнь обычных израильтян, то демонстрация - которую некоторые называют беспорядками, а другие вакханалией - в аэропорту ударила по многим. Вопреки договоренностям с полицией, протестующие блокировали на время шоссе, ведущие к терминалу, нарушили график работы аэропорта. Трудно оценить удельный вес каждого фактора в только намечающейся тенденции изменения общественного мнения, но есть те, кто полагают, что беспорядки в аэропорту причинили серьезный ущерб поддержке протестов.

Вторую серию мы наблюдали вечером 5 июля на шоссе Аялон. Сразу после пресс-конференции уже бывшего главы тель-авивского округа полиции Ами Эшеда, который, еще будучи в форме и при погонах, обрушился с обвинениями на политическое руководство страны и, в частности, на министра национальной безопасности Итамара Бен-Гвира, тысячи людей блокировали движение по многим магистралям страны. Это был протест не только против увольнения Эшеда. То, что происходило на этой неделе, лишь прояснило всем, кто еще в этом нуждался, что переговоры между сторонами действительно зашли в тупик, из которого, судя по всему, нет выхода. Если в разгар военной операции коалиция продвигает спорный законопроект, а оппозиция, хоть и внепарламентская, устраивает одну бурную демонстрацию за другой, значит договориться действительно нельзя, и мы на пути к конфронтации. Это не могло не сказаться и на политической системе.

Сильнее всех тупик, в который зашли попытки возобновить переговоры, ударил по Бени Ганцу. Глава "Махане Мамлахти" был на протяжении долгого времени наиболее сдержанным представителем оппозиции. Он призывал к переговорам, выдвигал наименее жесткие требования и воздерживался от чрезмерно острой риторики. До поры до времени это приносило свои плоды, и партия Ганца росла в опросах. Однако, когда стороны окапываются на своих позициях, когда перспективы переговоров становятся туманными, а шансы прийти к соглашению - призрачными, электоральная привлекательность миротворцев заметно снижается. Так произошло и с Ганцем. Он стал терять мандаты в пользу более радикального Лапида, и что еще более опасно для лидера "Махане Мамлахти" - в пользу "Ликуда". Еще более опасно, так как главное преимущество Ганца перед остальными партиями оппозиции заключается с точки зрения избирателей в том, что он, а еще более трио Саар-Элькин-Каана - способны перевести несколько мандатов из коалиции в оппозицию. Если тенденция возвращения ликудников домой сохранится, Ганц столкнется с серьезными проблемами. Именно поэтому заявление, с которым в четверг, 6 июля, выступил глава "Махане Мамлахти", анонсировалось как боевое и агрессивное. "Ганц призовет к ужесточению акций протеста. То, что происходит в последние дни, не оставляет ему выбора", - заявляли утром в окружении бывшего министра обороны. Реальность оказалась гораздо менее бодрой. Ганц действительно призвал к продолжению митингов протеста, но в то же время заявил, что они должны быть в рамках закона и согласовываться с полицией. На исходе недели, которая началась беспорядками и столкновениями с полицией в аэропорту "Бен-Гурион" и закончилась многочасовым блокированием движения по шоссе Аялон и вновь столкновениями с полицией, слова Ганца прозвучали как плохо скрытая критика в адрес лидеров уличного протеста и настоятельная рекомендация сменить тактику. Судя по "демонстрациям всех времен", которую протестующие обещают нам 11 июля, эта критика услышана не была.

Но главным в заявлении Ганца был призыв к коалиции возобновить переговоры. Это был, по сути, тот же призыв, что звучал на первом этапе этого противостояния, то есть до 27 марта, когда Нетаниягу объявил о замораживании процесса ради того, чтобы начать переговоры. Но если тогда призыв оппозиции звучал с позиции силы, на сей раз это был не ультиматум, а скорее предложение к взаимовыгодному сотрудничеству. Неслучайно слова "комиссия по назначению судей" не прозвучали в выступлении Ганца ни разу. А ведь именно не завершение формирования этой комиссии дало оппозиции повод уйти с переговоров.

То, что это базисное требование даже не прозвучало, лишний раз доказало, что "Махане Мамлахти" выпускает из рук инициативу. А поскольку инициатива бесхозной не бывает, ее тут же подобрал "Ликуд". "Мы не верим Ганцу, - заявили в окружении Нетаниягу. - Он упустил момент, когда нужно и можно было прийти к соглашению". В "Ликуде" почувствовали слабину противоположного лагеря. Значит продвижение закона об ограничении принципа неприемлемости будет продолжаться.

Если есть что-то утешительное в этой ситуации, это только то, что мы приближаемся к промежуточной развязке. До окончания сессии Кнессета осталось три недели. Если коалиция не откажется от своего намерения утвердить закон, она сделает это быстро. Изменить что-либо оппозиция сможет лишь придя к власти. А до этого еще далеко. И, тем не менее, развязка будет только промежуточной. Летние парламентские каникулы будут долгими, но и они закончатся. В октябре Кнессет вернется с каникул, и сторонники реформы, в первую очередь Ярив Левин, потребуют того, что для них является главным - реформы комиссии по назначению судей. В настоящий момент министр юстиции не скрывает своего намерения не созывать комиссию, которая будет сформирована в ее нынешнем виде. "Нынешний порядок формирования комиссии - это извращение, которое должно быть ликвидировано. Нет смысла созывать комиссию в ее нынешнем виде", - сказал Левин на уходящей неделе. 12 июля коалиция изберет своего представителя в комиссию. Однако вакантным останется место одного министра, и, судя по всему, правительство не поторопится эту вакансию заполнять. Но даже если комиссия будет сформирована, что само по себе не очевидно, она вряд ли начнет работать. СМИ сообщали, что Нетаниягу обещал Левину провести в зимнюю сессию закон, меняющий состав комиссии. Министр юстиции ждет и намерен дождаться.

Если бы не теракты, премьер-министр мог бы записать в свой актив очень неплохую неделю. Помимо операции в Дженине, успешно, с точки зрения Нетаниягу, завершилась и "операция" в Брайтоне, иначе именуемая свидетельскими показаниями Арнона Милчена по делам 1000 и 2000. Он не опроверг, да и не собирался опровергать фактологическую сторону, не отрицал, что дарил в больших количествах подарки чете Нетаниягу. Но слишком во многих точках его показания на перекрестном допросе адвокатами противоречили его показаниям на прямом допросе прокуратурой и на следствии полицией. Дело, которое казалось твердым, как бетон, не рассыпалось, как поспешно утверждают приближенные Нетаниягу, но получило серьезный удар. Судебный календарь напрямую связан с календарем политическим. Показания Милчена по сути дела ставят точку на допросе свидетелей обвинения, во всяком случае таких, которые могут реально повлиять на итог дела. Следующий этап - свидетельства защиты, которые откроются через несколько месяцев (более точной даты и даже оценки мне получить не удалось), и первым свидетелем защиты будет премьер-министр Биньямин Нетаниягу. Юридический советник правительства Гали Баарав-Миара вновь заявила, что возможность внесудебной сделки открыта лишь до начала допроса свидетелей защиты. Потом это уже не будет иметь смысла. Вопрос о том, хочет Нетаниягу или не хочет досудебной сделки, обсуждался часто, и как часто невозможно понять, чего именно хочет премьер-министр, так нельзя ответить на этот вопрос и сейчас. Но и эта дилемма Нетаниягу разрешится в ближайшие недели, может быть, считанные месяцы. Не более.

Решение вопроса о досудебной сделке - это в первую очередь вопрос о том, покидает ли Нетаниягу политику или остается в ней до окончания суда. Несмотря на то, что обвинение во взяточничестве по "делу 4000" практически сошло с повестки дня, и то, что "дело 1000" уже не выглядит столь однозначно, не меняет отношения прокуратуры к внесудебной сделке. Приближенные юридического советника правительства по-прежнему говорят о том, что речь может идти лишь о сделке, включающей признание действий Нетаниягу позорными, и, как следствие, его уход из политики.

Вопрос о сделке беспокоит не только премьера, его окружение и его партию. Не в меньшей степени это заботит оппозицию, где углубляются разногласия по поводу того, можно ли снять клеймо с Нетаниягу или, несмотря на развитие дела в суде, политического союза с ним быть не может. В первую очередь это касается блока "Махане Мамлахти", где все громче звучат голоса, оспаривающее общую линию поведения оппозиции. Это не приближает Ганца и Нетаниягу к созданию общего правительства, но добавляет головной боли Бени Ганцу, который, возможно, и сам хотел бы найти тропинку в коалицию, однако опасение перед возможными реакциями на левом фланге не позволяет ему, по крайней мере, на данном этапе сделать решающий шаг. Разумеется, если Нетаниягу подпишет досудебную сделку и покинет политику, ситуация изменится.

В НДИ ситуация схожая, с той только разницей, что препятствием на пути восстановления союза между этой партией и "Ликудом" является не столько Нетаниягу, сколько ультраортодоксы. В политической системе многие полагают, что в случае создания правительства "Ликуда", "Махане Мамлахти" и "Еш Атид", Либерман преодолел бы свою враждебность к Нетаниягу и стал бы частью такого правительства. Но это сейчас не на повестке дня.

На лево-идеологическом фланге уже готовятся к выборам. Как сообщалось накануне, бывший депутат Кнессета Яир Голан создает свою партию. В партии "Авода" рано или поздно, скорее рано, чем поздно, пройдут праймериз. И уже сейчас говорят о возможности создания партии, во главе которой будут участники протеста на улице Каплан.

Несмотря на то, что до выборов еще далеко, политическая система готовится к неожиданностям. Эти неожиданности могут последовать из области внешней политики. На уходящей неделе вновь появились публикации о переговорах, которые идут за кулисами, о возможности официальной нормализации отношений между Израилем и Саудовской Аравией. Помимо прочего публиковалась информация, согласно которой обсуждаются конкретные шаги и "жесты доброй воли", которые Израиль будет готов сделать в отношении Палестинской автономии, чтобы приблизить договор с Саудовской Аравией. В политической системе исходят из того, что соглашение о нормализации отношений с Саудовской Аравией может стать финальной точкой в карьере Биньямина Нетаниягу, который захочет сойти со сцены при помощи внесудебной сделки, оставив в качестве наследства соглашение с Эр-Риадом.

И последнее. После того, как судьи, рассматривающие "дело 4000", посоветовали прокуратуре отозвать обвинение во взяточничестве, началась кампания обструкции в отношении судей. Дальше всех пошел бывший государственный прокурор Моше Ладор, обвинивший судей в том, что они совершили "юридический теракт". Не менее резко высказывались и комментаторы, озвучивающие в своих комментариях позицию прокуратуры. На фоне борьбы вокруг юридической реформы и требования ее противников сохранить "независимость судебной системы", складывается впечатление, что есть те, кому эта независимость ценна и важна лишь в том случае, если судьи пользуются ею в "правильном" направлении и с "правильными" целями.