Цель группы, организованной моим коллегой и другом Стивеном Пинкером, — обеспечить сохранение свободы слова и академической свободы в Гарварде. Хорошо, что на участие в этой инициативе быстро откликнулось так много профессоров. Плохо, что она потребовалась даже в таком месте, как Гарвард, чей девиз Veritas в переводе с латинского означает "истина". Вот только "истина", как выясняется, может стать палкой о двух концах, особенно в университете.

"Истина", а точнее сказать — "правда" — иногда может оказаться и врагом свободы. Когда люди верят, что они и только они имеют доступ к "правде", они не видят необходимости в дебатах, диалоге, инакомыслии и разногласиях. Хуже того, они вообще начинают считать подобные противоположные взгляды неприемлемой ересью. Именно такой путь практиковался во многих религиях на протяжении веков, а также в разнообразных идеологиях, вроде коммунизма или фашизма. Но университеты не должны утверждать и признавать лишь какую-то конкретную "правду" или продвигать какой-либо конкретный нарратив.

Роль университетов состоит в том, чтобы научить студентов думать, а не тому, что и как думать.

Процесс открытия, изучения и критики постоянно развивающейся истины — в этом, как я полагаю, надлежащая роль высшего образования, а вовсе не во внедрении тех или иных нарративов. Потому, что тогда, это уже не образование. Это — пропаганда.

Увы, не знающие сомнений идеологические фанатики, которые в современных университетах обычно относятся к "крайне левым", хотят, чтобы их институты продвигали лишь одну "правильную" истину, лишь один "верный" нарратив, напрочь отвергая все остальные. Иногда это делается явно, но чаще скрытно.

Реальность такова, что во многих университетах, включая, к сожалению, и Гарвард, определенные взгляды стали с недавних пор совершенно неприемлемы. При этом и преподаватели и студенты уже сами хорошо знают о каких именно взглядах идет речь и часто подвергают себя самоцензуре, чтобы избежать неприятностей. Изо дня в день эта ситуация не становится лучше. Наоборот, становится все только хуже.

Хотя несколько средств массовой информации подчеркнули тот факт, что сто преподавателей присоединились к недавно созданному совету по академической свободе, реальный заголовок заключается в том, что очень многие преподаватели уклонились или отказались участвовать в организации, целью которой является продвижение свободы слова.

Некоторые радикальные профессора и студенты даже выступили против организации, как я могу предположить, именно потому, что они не поддерживают ее цели свободы слова и академической свободы. Среди них много бывших гражданских либертарианцев и либералов, которые теперь пополнили ряды адептов воинствующей политкорректности.

Эта проблема характерна не только для Гарварда, о чем свидетельствуют недавние события в Стэнфорде, Йельском университете, Джорджтауне, Университете Пенсильвании и других элитных учебных заведениях, где ораторам срывают выступления или подвергают дисциплинарным взысканиям за выражение "неполиткорректных" взглядов вне аудитории.

Когда я впервые приехал в Гарвард в 1964 году, политкорректность того времени склонялась скорее вправо. Мои либерально-гражданские либертарианские взгляды вызывали подозрения у многих консервативных преподавателей. Письма от выпускников возражали против того, чтобы мои "нездоровые" взгляды влияли на студентов. При этом, однако, меня никто не пытался подвергнуть цензуре. И хотя мне намекнули, что мои "необоснованные" взгляды могут помешать мне получить должность, в итоге этого не случилось!

Сегодня многие из моих взглядов снова считаются неполиткорректными и необоснованными, но на этот раз уже со стороны крайне левых. Разница в том, что сегодняшние цензоры пытаются заставить меня замолчать и исключить меня, да и не только меня, но также и многих других, кто придерживается центристских, либеральных и гражданско-либертарианских позиций. А уж подавно — если кто-то осмеливается выражать консервативные или, не дай Бог, протрамповские взгляды! Вот почему этот совет по академическим свободам так важен, и именно поэтому так разочаровывает то, что так много бывших либералов и гражданских либертарианцев отказались присоединиться к нему.

Хорошо, что новый совет по свободе слова политически довольно разнообразен, в него входят профессора с очень широким спектром политических и идеологических взглядов. Их общая точка зрения — в пользу свободы слова и академической свободы для всех взглядов, какими бы непопулярными они ни были. Цель состоит в том, чтобы защитить выражение всех взглядов и защитить тех, кто подвергается угрозам или санкциям за их выражение. Это также способствует максимальному разнообразию мнений в кампусе.

Свобода слова, надлежащее судебное разбирательство, право на помощь адвоката и другие основные свободы находятся под угрозой в сегодняшнем глубоко разделенном обществе, в котором каждый должен выбрать чью-то сторону. Выбор неправильной стороны, особенно в научных кругах и средствах массовой информации, теперь может поставить под угрозу перспективы карьеры. Поэтому молчание нынче слишком часто стало самым безопасным курсом. Поэтому самоцензура получила такое широкое распространение и стала основной тактикой среди людей, не разделяющих позиции нынешней воинствующей политкорректности.

Новый совет сам по себе не остановит национальную тенденцию к принуждению к групповому мышлению и политкорректности, но он обещает сыграть активную роль в защите свободы от тех, кто претендует на монополию на знание "истины".

Для меня честь стать его активным участником.

Источник: GateStone Institute

Перевод: Александр Непомнящий


Использовано стоковое изображение от Depositphotos