После того, как Украина вернула себе оккупированный город, лидеры еврейской общины опасаются судебного преследования за свои действия во время оккупации, в том числе за разрешение российским военным молиться в синагоге. Об этом говорится в статье, опубликованной интернет-изданием The Times of Israel.

Как сказано в статье, когда в марте российские войска пересекли украинскую границу, тысячи людей бежали из своих городов. В Херсоне, южном портовом городе, имеющем стратегическое значение для россиян, раввин Йосеф Ицхак Вольф решил никуда не уезжать. Он принял решение в соответствии с философией "Хабад-Любавич", чьи раввины обычно остаются в городах, куда они направлены, несмотря ни на какие обстоятельства. Теперь это решение может дорого ему обойтись - согласно сообщению, опубликованному в The New York Times, Вольф сейчас находится в Германии, обеспокоенный обвинениями в сотрудничестве с российскими оккупационными властями. В том же сообщении говорится, что одному из видных членов еврейской общины грозит пожизненное заключение за его действия в первые дни войны.

Россия захватила Херсон 2 марта, за время оккупации сотни человек погибли, а десятки "исчезли" или подверглись пыткам, как сообщает Human Rights Watch. Среди оставшихся в городе был израильтянин Йосеф Ицхак Вольф, приехавший в Украину почти 30 лет назад, сразу после распада Советского Союза и обретения Украиной независимости. Последние 13 лет он руководил еврейской общиной в городе, численность которой до российской оккупации оценивалась в 8000 человек. На них приходилась единственная синагога. Когда-то, до оккупации города немцами во Вторую мировую, в городе было 26 синагог.

В первые дни войны деятельность Вольфа по снабжению общины едой, лекарствами и попытками организовать празднование Пурима получила широкую огласку. Ему пришлось побывать под обстрелом, когда он доставлял продовольствие из другого города, где раввином работает его брат.

"Несмотря на ожесточенные бои на улицах Херсона, раввин Вольф ни на мгновение не покидал свою общину, оставаясь в раздираемом войной городе и служа местному населению", — заявил JTA раввин Хабада Моти Селигсон. Он назвал Вольфа "настоящим героем еврейского народа и людей доброй воли во всем мире".

После освобождения города начались преследования коллаборационистов. Вольф тоже оказался под подозрением, так как разрешил российским военным молиться в своей синагоге. Это были некие офицеры, которые прибыли с вооруженной охраной, сообщил он The New York Times. Он добавил, что из-за преследований был вынужден уехать в Германию и не знает, вернется ли обратно.

В публикации израильского СМИ также говорится, что в оккупированном городе оставался видный член еврейской общины, владелец ночного клуба и депутат горсовета Илья Карамаликов. Он был близок к Вольфу и часто принимал участие в деятельности.

В первые дни оккупации Херсон погрузился в состояние безвластия. Мародерство было безудержным, люди, оставшихся в городе, были лишены электроэнергии и столкнулись с реальной угрозой голодной смерти. Некоторое подобие порядка удалось навести самим местным жителям. Карамаликов помог организовать патруль численностью 1200 человек для обеспечения порядка в городе. Когда патрульные привели к нему сбитого российского летчика, Карамаликов какое-то время держал его под замком, но потом передал российским силовикам целым и невредимым.

За это ему было предъявлено обвинительное заключение, в котором говорится, что он нарушил законы военного времени о запрете на "сотрудничество с государством-агрессором, его вооруженными формированиями или его оккупационной администрацией". Собеседники The New York Times, считают, что эти законы не учитывают реалии жизни в условиях оккупации.

Вернув военнослужащего, Карамаликов "способствовал его дальнейшему участию в агрессии против Украины", говорится в обвинительном заключении. Но многие в Херсоне не уверены, что он мог поступить по-другому, так как это привело бы к карательным мерам со стороны российских военных.

Завершая свой рассказ The New York Times раввин Вольф сказал: "Теперь сбежавшие люди судят нас. Мы живем в жестокие времена".