Все больше и больше в Израиле избирателей, для которых выборы — это не выбор того, кто лучше, по их мнению, сможет управлять делами страны, а голосование за "своего", за Вождя, вождя с тефлоновым покрытием, к которому не прилипает ничего, его порочащее.

Есть много определений понятия "демократическая система власти". Мне больше всего нравится вот это: "демократическая система власти — это когда власть меняют на выборах".

Собственно эта система власти, которая кажется сегодня само собой разумеющейся — "системой по умолчанию", кажется по крайней мере для стран, причисляющих себя к европейской цивилизации, стала такой сравнительно недавно. Еще в середине, теперь уже позапрошлого XIX столетия стран с такой системой власти можно было пересчитать на пальцах одной, ну максимум обеих рук: Великобритания, Швейцария, Дания, США, …

Накануне Первой Мировой Войны, в 1914 году, когда в мире начитывалось 59 независимых государств, демократическими можно было считать где-то дюжину стран: к названным выше добавлялись Швеция, Норвегия, Бельгия, Голландия, Италия… Кого я забыл?

Накануне Второй Мировой Войны положение изменилось не слишком, плюс: Финляндия, Чехословакия, минус — Италия. Наверное, я опять кого-нибудь забыл, но суть ясна.

Евреи в те времена власть в стране сменить не могли, своей страны у них просто не было, но однообразием мнений они не грешили, а разрешенное многообразие мнений тоже является неотъемлемым атрибутом демократии. Уже почти сразу после создания Сионистской организации в ней возникла "оппозиция Его Величества" (Теодору Герцлю), потом был раскол по плану Уганды, потом отделились "территориалисты" (Еврейское территориальное общество (ЕТО) ставило цель создать еврейское государство в любой части мира, доступной для массового поселения евреев )" во главе с Исраэлем Зангвилом, потом ревизионисты во главе с Зеэвом Жаботинским, потом было долгое соперничество между Вейцманом и Бен Гурионом. Вернувшийся в конце Войны в Палестину после длительного отсутствия Вейцман был потрясен и обеспокоен наличием множества политических партий в маленьком, полумиллионном Ишуве.

На следующий день после решения ООН о разделе Палестины, 30 ноября 1947 года Вейцман, завершая мемуары, записал свои мысли о том, каким ему видится будущее Еврейское государство. Эти строки можно считать его политическим завещанием.

Вот одна цитата: "… Многое будет зависеть от нашей конституции. Будет достойно сожаления, если конституция новой республики станет копировать устав Сионистской организации. Эта организация была основана на принципе пропорционального представительства, что порождало большое количество партий. Нужно попытаться избежать повторения выборов в "Ваад Леуми" (Еврейский Национальный Совет) — прежний представительный орган палестинского еврейства. Я думаю, что будет полезнее выработать конституцию по образцу американской или отказаться от нее совсем (как в Великобритании), — по крайней мере, для начала, — чтобы нащупать собственный путь, прежде чем устанавливать незыблемые правила".

Конституции у нас действительно нет и сегодня, но вот множество партий имеет место быть с самого рождения государства.

На первых же выборах, состоявшихся 25 января 1949 года, еще не в Кнессет, а в Учредительное собрание (Кнессетом оно стало через 3 недели, 16 февраля), в него прошли представители 12 партий!

***

И все-таки то, что в Израиль был построен как демократическая страна совсем было не само собой разумеющимся. Расчеты Сталина, что Еврейское государство станет не демократией, а еще одной страной "народной демократии", не были уж совсем беспочвенны. На этой Земле сотнями лет не постригали траву "на лужайке демократии". Страну строили родившиеся и выросшие в странах, не имевших сколько-нибудь сильных демократических традиций: до Первой Мировой Войны — Российской Империи и Румынии, после — Польши, той же Румынии, в первые годы и СССР. Исключением можно посчитать только "йекке" — бежавших от Гитлера олим из Германии с 14-летним опытом Веймарской демократии.

Одно дело — споры и разногласия в своей семье, своем доме, в своей общине, другое дело испытание властью, когда не может не возникнуть соблазн сделать эту власть ничем не ограниченной.

В том, что расчеты Сталина не оправдались, безусловно заслуга тех социалистов, кто основал и строил эту страну. (Учитывая, что тоже евреями были многие российские социалисты, не трудно представить, какой бы была история России, если бы не Переворот 7-го ноября. Но это совсем другая тема).

Почти три десятка лет, точнее 29, бессменно у власти была партия израильских социалистов под разными именами: МАПАЙ, Авода, МААРАХ.

Тогда был в ходу анекдот: у здания Кнессета каждый день стоял человек с плакатом: "Бегина — в премьер-министры!". Его спросили:
— А сколько тебе платят в день?
— О, совсем мало, всего несколько лир. Но зато рабочее место на всю жизнь!"

Его работа окончилась 17 мая 1977 года…

Конечно, те порядки 100% демократическими назвать было бы трудно, к примеру, чтобы получить какую-нибудь должность в государственном учреждении, надо было иметь в кармане "красную книжицу" — партийный билет. Но была свобода прессы, была независимость судебной системы (можно вспомнить суд, рассматривавший обвинения Кастнера, тогда партийного функционера, в сотрудничестве с Эйхманом). А главное — было выполнено необходимое условие любой демократической системы — по результатам выборов 17 мая 1977 года к власти впервые пришел Ликуд.

Несмотря на опасения многих, "Великий Переворот" 1977 года жизнь в стране изменил не слишком, Бегин был не только "правым", но был еще и убежденным демократом и либералом. Конечно, резко усилилось "освоение" территорий, но взамен на мир с Египтом Израиль до последнего миллиметра ушел с Синая, разрушив построенный совсем недавно Ямит (израильское поселение, созданное в 1975 году и просуществовавшее вплоть до 1982 года, когда эта часть Синая была передана Египту по условиям мирного соглашения в Кэмп-Дэвиде в 1979. На этот момент в нем проживало около 2 500 человек. Само поселение было разрушено, а все его жители принудительно эвакуированы на территорию Израиля), были проведены либеральные реформы в экономике, попытались сделать шекель конвертируемой валютой (что привело к гиперинфляции, исчисляемой 3-значными цифрами). Серия последующих выборов или приносили небольшое преимущество Ликуду, или давали ничейный результат (1984 год) с ротацией на посту премьер-министра между Шимоном Пересом и Ицхаком Шамиром, потом была победа "левых" в 1992 году, потом реванш "правых" в 1996 году, потом опять победа "левых" (Барак) в 1999 году, потом триумфальная победа Ликуда в 2001 году (Шарон), приведшая к его, Ликуда, расколу и уходу Израиля из Газы, потом победа центристов (Ольмерт) в 2006 году, потом возврат к власти Ликуда в 2009 году, когда центристская Кадима во главе с Ливни получила на один мандат больше Ликуда (28:27), но не смогла сформировать правительство. Это были последние выборы с более-менее равным результатом между "правыми" и "не-правыми" — левыми+центристы.

Последующие выборы в Кнессет, начиная с выборов 2013 года, приносили однозначную победу "правым". (Правда, предвыборные опросы перед выборами 2015 года давали некоторую надежду "левым", но реализоваться она могла только в случае низкой явки "правых избирателей"). Результаты четырех подряд выборов — двух в 2019 году, потом в 2020-м и в 2021-м году, когда Ликуд не смог сформировать чисто "правое" правительство произошло только по причине раскола среди "правых", часть которых выступила против лидера Ликуда Беньямина Нетаниягу. И первыми раскольниками стал НДИ после апрельских выборов 2019 года.

Таковы особенности нашей демократии по-израильски. Конечно, она во многом отличается от демократии по-американски, по-французски или по-британски. Но это, безусловно, демократия. Которая, как и любая другая демократия, имеет массу недостатков и, как сказал один очень умный человек, сильно и ни раз страдавший от ее недостатков, имеет только одно достоинство — все остальные системы власти хуже. Современная история позволила поставить несколько экспериментов, однозначно подтвердивших правоту Черчилля: ГДР и ФРГ, Северная и Южная Корея, Китай и Тайвань.

Об этом свидетельствует и простой факт: сегодня весь так называемый "золотой миллиард" проживает в странах с демократической системой власти, принадлежащих к современной "западной цивилизации". Термин не географический —Япония, Южная Корея, это не запад с точки зрения географии.

Но считали ли так всегда?

Представим на секундочку, что в феврале 1917 года в Российской империи провели абсолютно свободно и демократически референдум, причем именно по всей империи, а не только в столице, с одним вопросом: хотите ли вы власть царя-батюшки?

Результат был бы однозначен. Считают ли так сегодня все и всюду? Боюсь, что ответ будет отрицательным. Считают ли так сегодня в Израиле? Конечно считают. Считают многие, но большинство ли они?

Я пишу эти строки в канун очередных выборов в Кнессет. И я не могу отделаться от предчувствия, что это будут последние демократические выборы.

Нет, никто в Израиле выборы не отменит, они будут и будут. Но будут ли это выборы с выбором, выборы, отвечающие определению демократической системы власти? (См. самое начало статьи).

***

Какое-то время назад в ходе предвыборной кампании разразился громкий скандал: "русскоязычный" штаб партии Ешь Атид назвал Ликуд партией "мизрахим" — выходцев, или вернее — потомков выходцев из стран Магриба: она оказалась "секторальной сефардской" партией. Написавших уволили. И правильно, что уволили.

Это было, конечно, преувеличением. В руководстве Ликуда было и есть более, чем достаточное число ашкеназов. Так же, как в руководстве "левых" было и есть более, чем достаточное число сефардов. Достаточно вспомнить имена двух недавних Председателей Аводы: Амира Переца и Ави Габая. А сколько-то лет назад реальным претендентом на пост Председателя МЕРЕЦа был родившийся в Ираке Ран Коэн.

Но по статистике?

(Вообще тема взаимоотношений в сегодняшнем Израиле это очень интересная и очень деликатная, но отдельная тема. Приведу только один факт: в соответствии с социологическими исследованиями в Израиле каждый четвертый ребенок рождается от смешанной пары родителей. Я, признаться, предполагал больший процент.)

Неоспоримым фактом являются принципиальные различия в результатах голосования между "государством Тель Авив" и периферией — Беэр Шевой, Сдеротом, Нагарией… (Об этом по итогам выборов в апреле 2019 года у меня была статья "Единый избирательный округ или государство Тель Авив?" Не думаю, что за эти три с небольшим года ситуация кардинально изменилась.)

Очень огрубляя и с большими натяжками, но можно посчитать ментальность населения "государства Тель Авив", проявляющуюся и в их предпочтениях на выборах, соответствующей ментальности счастливых членов "золотого миллиарда". Но вот про их других соотечественников, боюсь, такого сказать нельзя.

Все больше и больше в Израиле избирателей, которые выбирают не следуя "западному" подходу выбора "управляющего" делами страны, или как теперь принято говорить - менеджера. Они голосуют за "своего для них руководителя страны (см. мою недавнюю статью "Свой-чужой" или Седьмое чувство и израильские выборы"), в нашем случае — премьер-министра. Для них он не менеджер, а Вождь. И это вождь с тефлоновым покрытием, к которому не прилипает ничего, его порочащее.

Вопрос к читающим эту статью американцам: можете себе представить, как сказалась бы на итоге президентских выборов появившаяся в их канун информация, никем не опровергнутая, что идущий на выборы соискатель поста вице-президента назвал своего старшего партнера "отъявленным лжецом" и "злом"? На сколько тысяч, десятков или сотен тысяч уменьшилась бы поддержка избирателями претендента на президентский пост, как бы изменились его шансы на победу в президентском забеге?

Несколько дней назад Бецалель Смотрич, ближайший соратник Нетаниягу и претендент на вторую по значимости должность в Израиле — должность министра обороны, которого Нетаниягу совсем недавно вытянул на самый верх политического Олимпа, дал именно такую оценку своему благодетелю.

И что? И ничего! Судя по опросам мнение избирателей не изменилось ни на йоту. Никакие "факты на местности" статистически не могут и не смогут повлиять на их выбор.

А это и означает: выборы без выбора.