В конце октября истекает шестилетний срок президента Ливана Мишеля Ауна. До этого ливанский парламент должен выбрать нового главу республики - вот только из-за поляризации шансов на это не так много. Если президента своевременно не изберут, Ливан рискует погрузиться в беспрецедентный конституционный кризис.

Подобное случалось дважды: в 2007-2008 и 2014-2016 годах. Тогда у депутатов не получалось договориться о новом президенте, и исполняющим обязанности становился глава правительства. Но на этот раз все сложнее: правительства в стране просто нет. Предыдущий кабинет подал в отставку после парламентских выборов в мае 2022 года, по итогам которых ни блок сторонников "Хизбаллы", ни блок ее противников не получил большинства.

Фавориты останутся не у дел

Имена трех главных кандидатов обсуждались задолго до выборов, но маловероятно, что кто-то из них сможет занять президентское кресло.

Два из них - Джебран Басиль (зять нынешнего президента) и Самир Джаджа (полевой командир времен гражданской войны) - возглавляют две крупнейшие христианские партии, и именно это делает их "естественными" претендентами. По обычаю, президентом может быть только христианин-маронит, и многие ливанцы воспринимают главу республики как защитника христианских прав и интересов. Почему же их победа маловероятна? Дело в том, что оба настроили против себя и многих граждан, и часть политических элит.

Осенью 2019 года во время массовых протестов на улицах ливанских городов громко разносились непристойные кричалки с именем Джебрана Басиля. Для многих ливанцев он стал символом коррупции и кумовства политического класса. За свою карьеру, которой он обязан тестю, Басиль успел побыть министром телекоммуникаций (в стране с непосильно высокими ценами на мобильную связь) и энергетики (электричество в Ливане дают на несколько часов в день).

На уровне элит главный козырь Басиля - давний союз его партии с "Хизбаллой". Но даже в лагере ее союзников у Басиля есть сильные оппоненты. В первую очередь это движение "Амаль" (вторая шиитская партия) и политическая династия Франжье. При этом союз с "Хизбаллой" мешает Басилю заручиться поддержкой тех сил, которые требуют ее разоружения. Не помогает и то, что против него введены санкции США - формально за коррупцию.

Второй кандидат, глава христианской партии "Ливанские силы" Самир Джаджа - главный противник "Хизбаллы" в ливанской политике (если считать по размеру парламентской фракции). Поэтому его ни за что не поддержит блок ее союзников. Ему могла бы помочь поддержка большой фракции "Силы перемен", возникшей после последних выборов. Она объединяет депутатов, не связанных с традиционными партиями и династиями. Но "Силы перемен" также не будут голосовать за Джаджа, ведь его партия для многих ливанцев - такая же часть истеблишмента, как и "Хизбалла".

Уже несколько месяцев Джаджа пытается объединить депутатов "Сил перемен" и более традиционных игроков, включая собственную партию, чтобы выставить единого кандидата на пост президента. Таким кандидатом стал Мишель Моавад, но он принадлежит к известной политической династии, и "Силы перемен" не готовы его поддержать. На первом заседании парламента, посвященном выборам президента, за Моавада проголосовало только 36 депутатов из 128, а для победы нужно набрать 87 голосов в первом раунде.

Парадоксально, но наиболее перспективным выглядит третий кандидат, Сулейман Франжье, чья парламентская фракция после майских выборов сократилась до двух депутатов. Однако он не является настолько поляризующей фигурой, как Басиль и Джаджа, и поддерживает хорошие отношения с разными политическими силами.

Франжье - союзник "Хизбаллы", но он может привлечь голоса из противоположного лагеря, а без этого победить нереально. На предыдущих выборах президента за него уже голосовала крупнейшая партия противников "Хизбаллы", суннитская "аль-Мустакбаль". В борьбе за голоса депутатов-суннитов может помочь и то, что Франжье поддерживает хорошие отношения с монархиями Персидского залива, хотя его семья близка к Сирии. Так что если у кого-то из кандидатов-тяжеловесов есть призрачный шанс на победу, это Сулейман Франжье.

Неизбежный компромисс

И у союзников "Хизбаллы", и у ее противников мало шансов избрать своего кандидата. Ведь даже если наскрести достаточно голосов, оппоненты могут сорвать выборы. Если хотя бы 43 депутата будут бойкотировать заседания, кворума не будет и голосование просто не состоится. В 2016 году именно эта тактика помогла "Хизбалле" избрать своего кандидата Мишеля Ауна: во время двухлетнего кризиса депутаты "Хизбаллы" и союзников не приходили на заседания и взяли противников измором.

Поэтому в этот раз обоим лагерям придется договариваться. Среди компромиссных кандидатов выделяются двое: глава ливанской армии Жозеф Аун и сотрудник Международного валютного фонда Джихад Азур. Шансы генерала Ауна обусловлены тем, что он возглавляет единственный государственный институт, которому ливанцы доверяют - причем ливанцы разных конфессий. А Джихад Азур, как представитель МВФ, регулярно встречается с влиятельными политиками и выстроил с ними доверительные отношения. По сообщениям ливанских СМИ, ключевые игроки (включая "Хизбаллу") не против его кандидатуры, а кто-то и вовсе предпочитает его Жозефу Ауну.

Однако прежде чем политики достигнут компромисса, может пройти немало времени. Ускорить переговоры теоретически могут два фактора: давление международных доноров, которые требуют провести выборы в срок, и перспектива конституционного кризиса. Но вряд ли стоит ожидать, что ливанские элиты поставят интересы страны выше своих собственных.

Все это значит, что, скорее всего, Ливан ждут месяцы политического паралича. На это указывает и то, что к середине октября депутаты лишь дважды встречались, чтобы выбрать президента, причем на втором заседании даже не собралось кворума. Есть вероятность, что нового президента не изберут, Мишель Аун откажется покидать президентский дворец, а часть элит будет требовать передать полномочия и.о. премьер-министра. Тогда кризис в Ливане, и без того беспрецедентный даже по меркам этой страны, выйдет на новый уровень.