Неудачи российской армии в Украине наводят многих экспертов на мысль, что Путин становится все слабее, а его положение как российского лидера кажется сейчас как никогда уязвимым. Но с такой оценкой категорически не согласна Мария Снеговая - политолог, научный сотрудник Института европейских, российских и евразийских исследований (IERES) Университета Джорджа Вашингтона.

"Это почти наверняка неверно - российский самодержец находится в большей безопасности, чем думает большинство людей, - утверждает она. Но добавляет, что ситуация двойственна: "Вторжение России в Украину, - худшая из войн, которые велись в Европе почти за восемьдесят последних лет, - представляет собой опасную авантюру для Путина, его элиты и населения в целом… Даже при практически полном контроле над СМИ жесткие экономические санкции не позволят Кремлю поддерживать и без того затянувшийся конфликт. Общественная критика и оппозиция войне будут крепнуть, и элиты могут в конечном итоге расколоться, что откроет путь к свержению Путина".

Статья Снеговой под заголовком "Переживет ли Путин эту войну?" опубликована в Journal of Democracy. Издающийся с 1990 года, JD считается одним из ведущих мировых СМИ, специализирующихся на проблемах демократии: социальных, политических и культурологических ее аспектах, а также на угрозах демократии и гражданскому обществу, исходящим от авторитаризма.

Поражение России в войне изменит ее характер?

Разные кризисы по-разному влияли на российский курс, напоминает Мария Снеговая. Военные поражения в Крымской, Русско-Японской и Первой мировой войнах приводили к социальным и политическим изменениям, а интервенция в Афганистан подстегнула реформы Михаила Горбачева. Но бывало, что неудачные военные авантюры, вроде огромных потерь, понесенных Россией Сталина в войне против финнов, ни к каким существенным переменам не приводили и никак не ослабляли режим. Борис Ельцин, напоминает автор, тоже был переизбран несмотря на то, что его популярность резко упала после чеченской кампании.

Чем объясняется эта разница в результатах?

"Поражения в русско-японской войне, Первой мировой войне и советско-афганской войне произошли при режимах с зарождающимся гражданским обществом, слабым правителем, восприимчивым к общественному давлению, и лидерами-реформаторами, - поясняет Снеговая. - Путинская Россия, напротив, представляет собой консолидированную автократию, которая становится все более репрессивной, а у элит и широких слоев населения нет механизмов влияния на решения Путина. Более того, средства к существованию значительной части населения находятся в руках государства, из-за чего многим трудно даже помыслить о том, чтобы выступить против режима".

Элиты вряд ли бросят серьезный вызов Путину. Кремль начал закручивать гайки по отношению к представителям высшего класса после массовых народных протестов 2011-2012 годов против фальсификации выборов. С 2014 года, как считает политолог Николай Петров, режим проводит масштабные репрессии против этого слоя населения: одних, подозреваемых в нелояльности, арестовывают, остальные живут в страхе.

"Ближайшие к Путину круги часто описывают как смесь из технократов и силовиков [чиновников из силовых структур], - пишет Снеговая. - Скорее всего, против войны Путина с Украиной выступают олигархи с западными деловыми связями и прозападные технократы, такие, как бывшие вице-премьеры Аркадий Дворкович (при Дмитрии Медведеве) и Анатолий Чубайс (при Ельцине). Но влияние таких людей на ключевые решения в лучшем случае - минимальное, поэтому они мало что могут сделать, разве что оставить свои посты, как это сделал Чубайс несколько недель назад. Попытка смены режима [с их помощью] не выглядит реалистичным вариантом".

Еще одна элита - силовики. Многие из них, как и Путин, служили в КГБ и придерживаются консервативных, нередко даже конспиративных взглядов, разделяя воззрения Путина на Украину и Запад. Исследования показывают, что по большей части силовики слабо связаны друг с другом. Как подчеркивает Снеговая, они не дружат, не имеют общих деловых интересов, не участвуют в одних и тех же благотворительных проектах. Почти никто из них не работал с кем-то другим до того момента, как очутился в путинской элите. Поэтому им не хватает межличностного доверия, необходимого для кооперации - и это тоже серьезно снижает вероятность дворцового переворота.

Россияне в своей повседневности

Каким бы ни был реальный исход войны, многие россияне будут непоколебимо уверены в том, что Путин победил, пишет автор. Большинство россиян, как правило, чрезвычайно восприимчивы к официальной пропаганде.

"Кроме полной потери Донецка и Луганска, практически любой иной исход войны Кремль сможет преподнести, как свою победу. Согласно опросу, проведенному незадолго до вторжения, около 50% россиян пассивно поддерживали войну с Украиной, и цифры выросли после начала войны, отражая эффект "сплочения вокруг флага"".

Государственные телеканалы снова и снова доказывают, что могут быстро изменить мнение россиян по вопросам внешней политики. В сентябре 2015 года, например, 69% россиян выступали против оказания прямой военной помощи сирийскому президенту Башару Асаду - но к началу октября, всего несколько недель спустя, 72% россиян поддерживали российские бомбардировки позиций в Сирии. Точно так же в ноябре 2021 года 45% россиян относились к Украине положительно, а 43% - негативно. Однако к февралю 2022 года это соотношение изменилось на противоположное: 35% положительных и 52% отрицательных отзывов".

Такое ощущение, что степень милитаризации напрямую влияет на общественное сознание: рейтинги одобрения Путина росли во время прошлых военных кампаний и в периоды усугубления милитаризма: в начале Второй чеченской войны в 1999 году, во время российско-грузинской войны 2008 года и после аннексии Крыма в 2014 году. То же самое происходит и сейчас: согласно опросу, проведенному Левада-центром, одобрение действий президента РФ выросло с 71% в феврале до 83% в марте 2022 года.

Для изолированного российского общества военные действия режима против предполагаемого зла дают редкую возможность почувствовать себя частью коллективного целого. Вот почему война "хорошо продается". Россияне исторически высоко оценивали Путина за то, что они называют "укреплением международного авторитета России". Даже если относиться к таким опросам скептически, эффект сплочения, наблюдавшийся в прошлых конфликтах, видимо, проявляется и сейчас.

Тот факт, что русские одобряют ведение войны, объясняется не только отсутствием реальной информации, подчеркивается в статье. Многие россияне отказываются верить в зверства, совершенных российскими солдатами на Украине, даже если информацией делятся их собственные кровные родственники. Российская пропаганда на протяжении многих лет представляла каждый конфликт как борьбу добрых русских, освобождающих соседние страны от колоссального зла. И люди к этому не просто привыкли - такое понимание ситуации стало их сутью. Так как же ждать от рядовых россиян радикального пересмотра своего отношения к этой войне?

По мнению Снеговой, эти тенденции будут только усиливаться, а носители демократических ценностей и оппозиционно настроенные россияне массово будут уезжать из страны. По некоторым оценкам, с начала войны из России выехало до 200 тысяч человек. По меньшей мере, 30 из 76 человек, которых Россия назвала "иностранными агентами", уже уехали. У тех, кто останется, не будет иного выбора, кроме как поддерживать режим и присягать на верность его идеологии.

Все в руках государства

Запад возлагает большие надежды на экономические санкции, полагая, что они будут способствовать прекращению войны. Против России введено столько санкций, сколько их не вводили даже против Ирана. Да, возможно, в результате экономика РФ пострадает: ВВП упадет, инфляция резко возрастет, а некоторые отрасли (например, авиационная) завянут. Но приведет ли что-то из этого к ослаблению режима?

"В распоряжении Кремля все еще есть инструменты для защиты от полного экономического краха. - убеждена Снеговая. - Хотя Центральному банку России пришлось ввести контроль за движением капитала и обязать конвертировать 80% экспортной выручки в рубли, он все еще может обеспечить погашение банками своих обязательств и предотвратить панику. А деньги продолжают поступать в Россию от экспорта энергоносителей. До войны Запад платил России, в среднем, около 500 млн долларов в день за нефть и газ. С момента вторжения Европейский Союз заплатил России 35 млрд евро (38 млрд долларов) за топливо. Это в 35 раз больше, чем он отправил Украине для укрепления ее защиты от России (1 млрд евро или 1,1 млрд долларов).

Экспортная выручка России в сочетании с сокращающимся импортом, вероятно, создаст достаточно большое положительное сальдо внешней торговли в этом году. Федеральный бюджет останется сбалансированным или профицитным, отчасти из-за девальвации рубля. По некоторым оценкам, от 60% до 70% ВВП России в настоящее время приходится на секторы, связанные с государством, многие из которых защищены от внешних потрясений из-за государственного спроса на оборону, образование, здравоохранение и связь. А Турция, Китай и другие незападные производители помогут компенсировать большую часть импортных эмбарго".

Таким образом, у России есть возможность предотвратить полный экономический коллапс. От государства зависят не только группы с низким доходом, такие, как пенсионеры, но и, скажем, подавляющая часть российского среднего класса, 48% которого работало на государство в 2018 году. Пока режим может обеспечивать выплаты населению, вызванная санкциями экономическая стагнация и отсутствие инвестиций не окажут серьезного влияния на экономику и не скажутся на популярности Путина.

Правда, в долгосрочной перспективе западные санкции затронут население. "И как только санкции начнут съедать доходы граждан, народная поддержка войны и режима начнет падать, что может привести к социальным волнениям. Но Кремль готов к такому развитию событий, и жестко подавит волнения", - делает вывод Снеговая.

Если понадобится, то репрессии усилят

С середины 2020 года режим подавляет любые проявления недовольства, кем бы они ни были выражены, а новые цифровые технологии усиливают государственную слежку. Мария Снеговая напоминает, что война также предоставила режиму дополнительный повод для введения новых ограничений. Помимо слухов о введении собственного "суверенного интернета" (по примеру Китая) предполагается, что Кремль усилит контроль за выборами. В начале марта Госдума приняла закон, разрешающий онлайн-голосование на выборах по всей России - и система, которая помогла избрать прокремлевских кандидатов на выборах в Москве в сентябре 2021 года, может по всей стране на региональных и национальных выборах проводить кандидатов, удобных Кремлю, даже при снижении уровня поддержки населения. Это сделает устойчивость режима куда менее зависимой от народного одобрения".

Таким образом, хотя ряд экспертов по России, строя свои прогнозы, надеются на грядущие перемены, устойчивость Кремля к потрясениям не следует недооценивать, считает Снеговая. Безусловно, возможны и разного рода непредвиденные обстоятельства, но все же вряд ли режим Путина падет в ближайшем будущем. Только если "энергетические доходы" Кремля иссякнут из-за введенных санкций, рычаги влияния на населения могут быть им и потеряны. Для серьезной угрозы Путину необходимо полное энергетическое эмбарго в отношении России.

Как же будут развиваться события?

Наиболее вероятным сценарием станет превращение России в подобие ядерного Ирана. Режим может существовать в международной изоляции, со смешанной экономикой и крупным государственным сектором, с принятием долгосрочной стагнации. "И хотя российскому режиму не хватает продуманной религиозной фундаменталистской идеологии, придающей ему легитимность, как это происходит в Иране, Кремль может, по крайней мере в ближайшем будущем, заменить ее квази-идеологией тлеющего реваншистского антизападничества, дополненного ядерными угрозами и спорадическими военными действиями, включая эскапады против соседних государств. Как это и делается в последнее десятилетие", - заключает Мария Снеговая.