Алекс Кушнир - Если мы отмотаем ленту событий на три недели назад, то вспомним события вокруг Шейх-Джараха. Там десятилетняя судебная тяжба подошла к своему апогею как раз тогда, когда закончился мандат Нетаниягу на формирование правительства. Тогда Итамар Бен Гвир, действующий абсолютно скоординировано с Нетаниягу, отправился туда, чтобы открыть там свою парламентскую канцелярию. Я думаю, что это была попытка, увы, успешная, спровоцировать конфликт в Шейх-Джарахе.

После этого была сделана еще одна попытка обострить ситуацию вокруг Старого города Иерусалима. Иначе непонятно, зачем было ставить заграждения вокруг Шхемских ворот, которые были через два дня сняты.

И третье. Когда арабские паломники ехали в автобусах в Иерусалим с севера, они были остановлены на въезде в Иерусалим, а не у себя дома, что не представляло для полиции никакого труда, но сгладило бы ситуацию. Я не знаю, рассчитывал ли Нетаниягу на вмешательство ХАМАСа или только на разжигание беспорядков внутри Израиля, но понятно, что он использовал ситуацию в своих политических целях, пытаясь не дать возникнуть "правительству перемен".

На самом деле действия ХАМАСа были предсказуемы и ШАБАК, совестно с военной разведкой АМАН оценивали вероятность эскалации со стороны Газы, как высокую. Ведь примерно в то же время Абу Мазен отменил выборы в палестинский парламент, и ХАМАС понял, что надо каким-то образом усиливать свои позиции на палестинской улице. У него появился шанс представить себя защитником Иерусалима, что он и сделал. То есть, с одной стороны мы видим, как ХАМАС пытается достичь стратегических целей, а с другой - Нетаниягу пытается достичь целей тактических. Вот так мне видятся причины этого конфликта.

Лев Малинский - Наступило прекращение огня. Каковы итоги? Чего мы добились?

- Я считаю, что мы не добились абсолютно ничего. Если посмотреть, какова была риторика после операции "Нерушимая скала" семь лет назад, то мы увидим, что тогда говорилось то же самое. Когда мне, жителю Ашкелона, рассказывают, что последние семь лет между операциями "Нерушимая скала" и "Страж стен" были тихими, мне становится и смешно, и грустно.

Скорее грустно, потому что как можно так врать! Обстрелы на юге продолжались, поджоги полей продолжались, люди страдали, дома разрушались, были раненые и убитые, наносился ущерб бизнесам. Я думаю, двенадцати лет вполне достаточно, чтобы понять, что концепция "Тишина за тишину", как минимум, ошибочная. А, может, и преступная. Не может быть ситуации, при которой правительство Израиля усиливает террористическую организацию, которая двенадцать лет назад с трудом достреливала до Сдерота, а сейчас обстреливает значительную часть страны. Поэтому я считаю, что мы ничего не добились, и что наши люди, погибшие во время этого витка насилия, погибли зря.

- История противостояния с ХАМАСом для нас уже "дежа-вю". Но вот выступления арабов в городах со смешанным населением - Лоде, Акко, Рамле и других - это новая реальность. Чем это чревато в будущем? Удастся ли нам эту ненависть погасить? И как это сделать?

- Это чревато гражданской войной. Количество незаконного оружия, находящегося сейчас в арабском секторе, я думаю, сравнимо с арсеналом израильской полиции. Если это и преувеличение, то небольшое. И это оружие в определенной ситуации может быть повернуто против нас. То, что во время этого витка эскалации внутренних арабо-израильских противостояний случаи применения огнестрельного оружия против евреев были очень редки, это просто счастливое стечение обстоятельств.

Понятно, что, когда арабская молодежь с одной стороны подпитывается религиозной пропагандой, мол, "Аль-Акса в огне", хотя это полная чушь, а с другой стороны вокруг есть много преступных организаций, и огромное количество молодежи не имеет работы, для возникновения беспорядков достаточно одной спички. Которую и зажег Бен Гвир в Шейх-Джарах.

Для того, чтобы исправить ситуацию, нужно сделать три основных вещи. Во-первых, нужно изъять незаконное оружие, имеющееся в арабском секторе. На мой взгляд, израильская полиция в своем нынешнем виде этого сделать не может, поэтому я согласен с бывшим главой ШАБАКа Йорамом Коэном, предложившим создать специальное полицейское подразделение, обученное делать именно это. У нынешней полиции и так огромное количество функций, с которыми она с трудом справляется, ибо в течение уже многих лет недофинансируется.

Во-вторых, надо пересмотреть систему образования. Недопустимо, что у нас в стране существуют три совершенно разных системы образования. Есть ультрарелигиозное образование, есть образование в арабском секторе и обычное образование в еврейском секторе. Ни в ультрарелигиозном, ни в арабском образовании нет никакой израильской государственной составляющей. И у нас вырастает три совершенно по-разному воспитанных сегмента молодежи. А когда в обществе не существует каких-то общих ценностей, общество рано или поздно развалится.

Ну и, в -третьих, нужно, конечно, решить вопрос экономический: увеличить вложения в инфраструктуру в арабских районах и в смешанных городах. Мы знаем, что в таких смешанных городах как Лод, Рамле, Акко конфликт во многом вызван проблемами в инфраструктурном и экономическом плане. Все это нужно исправлять.

К сожалению, политическая нестабильность, в которой мы с вами находимся накануне пятых выборов, не способствует реализации каких-то долгосрочных планов. Не только реализации, но даже созданию таких долгосрочных планов. Поэтому мы живем на пороховой бочке. Если проанализировать все фронты противостояния нашего государства, то мы увидим, что у нас есть внутренний фронт, фронт на юге, фронт на севере и еще один фронт через две границы - в Иране. И получается, что на сегодняшний день мы на всех фронтах теряем позиции, находимся не в самом удачном положении.

Когда в формуле меняются все переменные, кроме одной, и это единственная переменная влияет на результат, наверное, надо что-то делать с этой переменной. Я имею в виду, что у нас на протяжении двенадцати лет менялись главы генштаба, министры обороны, менялись главы ШАБАКа. Есть только одна переменная, превратившаяся в постоянную, -глава правительства. Если глава правительства по всем фронтам ведет ошибочную концепцию, я думаю, мы должны сделать какой-то вывод.

- Какие слабости и недоработки у нас в стране выявила эта операция?

- В первую очередь, это то, о чем я говорю с момента начала своей общественной деятельности. Я вс" время говорю, что положение на юге, в частности, в Ашкелоне, в котором я живу, - из ряда вон выходящее. Сорок тысяч жителей Ашкелона - а это треть жителей города - находятся без какой-либо защиты. И это - результат безалаберности людей, отвечающих за принятие решений. Это касается не только Ашкелона: в Беэр-Шеве, Нетивоте - та же проблема, я уж не говорю о населенных пунктах, которые находятся на расстоянии чуть больше - буквально на 200 метров, - чем семь километров от Газы.

Семь километров - это тот радиус, в пределах которого население считается обеспеченным защитой. Принимающие решения прекрасно осведомлены об опасности, нависающей над жителями этих районов, но при этом не готовы ничего делать, чтобы эту ситуацию исправить. И больше всего меня поражает, что за семь лет после операции "Нерушимая скала" наш враг сумел вырыть сотни километров подземных туннелей для защиты террористов, а мы не смогли построить бомбоубежища, чтобы защитить собственных граждан. Это нонсенс!

- В социальных сетях доминирует мнение, что мы проигрываем информационную войну. Я тоже согласен с этим мнением. Но, с другой стороны, что мы можем противопоставить впечатляющим кадрам бомбардировок Газы и рушащихся многоэтажных зданий. Наши сгоревшие автомобили и дырки в стенах домов? Я, конечно, немного утрирую. Можем ли мы успешно вести информационную войну, или надо на это наплевать и смириться?

- Это тот же симптом. С террором невозможно воевать время от времени. С террором надо воевать всегда - ежедневно и ежечасно. В том числе, в сфере пропаганды. Мы проигрываем информационную войну, потому что мы вспоминаем, что ее надо вести, только, когда начинается конфликт. А это надо делать постоянно.

Сейчас я вижу ситуацию, когда пресс-секретарь ЦАХАЛа и Министерство иностранных дел работают несогласованно. Одна рука не знает, что делает другая. Когда я вижу, что на протяжении последних пяти-шести лет МИД был просто намеренно разрушен главой правительства и у него были отняты практически все полномочия, то я понимаю, что государство было лишено самого главного инструмента для того, чтобы вести информационную войну.

Я согласен, что в глазах европейского обывателя картинки из Газы и картинки из Израиля сравнивать трудно. Но, если построить правильную последовательную пропаганду, которая будет освещать каждую провокацию врага, если мы будем правильно объяснять ситуацию в Газе, рассказывать, что в ней два с половиной миллиона человек находятся в плену у 20 тысяч головорезов, которые в первую очередь угнетают свое гражданское население, и эти головорезы не дают возможности нормально жить жителям прилегающих к Газе районов Израиля, то у нас будут шансы победить в информационной войне. А если мы будем вспоминать о пропаганде только во время конфликтов - шансов нет. Но для этого должна быть выстроена правильная долгосрочная концепция, чего абсолютно нет.

- Самое время вспомнить о политике. Как вы оцениваете нынешний политический момент?

- До окончания мандата Лапида осталось примерно две недели. За это время мы должны предпринять максимум усилий, чтобы создать "правительство перемен". Я надеюсь, что у нас получится.

Понятно, что во время войны политика отошла на задний план, но, я думаю, на этой неделе начнутся активные действия в "блоке перемен". Две недели в израильской политике - вечность. Можно попытаться каким-то образом создать коалицию и сделать, наконец, так, чтобы в Израиле политики, народные избранники занимались проблемами людей, а не вопросами собственного выживания. Я знаю одно - все события последнего времени, начиная от катастрофы на горе Мерон, продолжая противостоянием с израильским арабами, и заканчивая конфликтом с ХАМАСом, доказывают одну простую вещь: правительство потеряло контроль над происходящим. Весь этот хаос очень серьезно влияет на деятельность государственных структур. Поэтому пришло время наводить порядок. Я считаю, что есть шанс создать альтернативное правительство. Во всяком случае, до последней минуты мы будем делать для этого все, что в наших силах.