Тема судебного активизма, или вмешательства юридических инстанций в политические решения, муссируется уже много лет, однако в последние дни Верховный суд, похоже, пересек все красные линии.

Бурную реакцию в верхах вызвали недавние судебные постановления - открытие границ и признание реформистского гиюра, сделанного в Израиле. Два этих решения, хоть и совершенно разные, ставят будущих парламентариев перед фактом: в Израиле сегодня две власти, и неизвестно, какая из них сильнее. Впрочем, известно: ведь БАГАЦ может отменять законы Кнессета и указания правительства, но не наоборот.

В первом случае суд выступил против минздрава, постановив, что государство не может посягать на свободу передвижения и закрыть своим граждан въезд в страну. Да, закрытие границ нарушает права человека, но «корона» в целом породила ситуацию, сомнительную с точки зрения этих прав и свобод. С этой ситуацией столкнулся весь мир, и большинство стран, в том числе более либеральных, чем Израиль, пошли на чрезвычайные меры. С позиции прав человека к карантину подошла только Швеция, но и там в итоге пришлось вводить «недемократические» ограничения.

Да, о карантинных мерах можно спорить, но спорить с профессиональной точки зрения. В данном случае профессиональную позицию представляет минздрав, и судьям БАГАЦа стоило бы по крайней мере обсудить свое решение с сотрудниками министерства. Но Верховный суд никогда не интересуется ничьим мнением, кроме своего собственного.

Вопрос о реформистском гиюре настолько сложен и запутан, что не случайно связанный с ним законопроект почти 16 лет пролежал под сукном. Ни одна власть не решалась выпустить этого джина из бутылки. И вот БАГАЦ одним взмахом судейского молотка разрубил Гордиев узел, поместив правительство меж двух огней - шантажом харедим и обидой влиятельной реформистской общины США. Причем сам иск касался всего нескольких человек, которые прошли в Израиле реформистский гиюр и настаивали, чтобы их признали евреями.

Дело даже не в том, насколько справедливы или ошибочны решения БАГАЦа, а в том, что они становятся истиной в последней инстанции. Вслед за судом к судебному активизму подключаются другие правовые инстанции - государственная прокуратура, юридический советник правительства. Это двоевластие в Израиле продолжается уже много лет, но до сих пор мы видели со стороны правительства лишь робкие попытки изменить практику назначения судей. Эти шаги встречают сплоченное сопротивление всего юридического сообщества, в котором Верховный суд - главная священная корова.

Между тем, из года в год этот орган под видом соблюдения законности посягает на безопасность государства. БАГАЦ занимает сторону палестинцев и их адвокатов, не давая разрушать дома террористов и признавая права арабов на землю на основании сомнительных документов. БАГАЦ приказывает разрушить поселения и ограничивает применение солдатами оружия при терактах. БАГАЦ запрещает высылку нелегалов. Не счесть, сколько раз суд отменял законы, принятые Кнессетом. Но перелом назрел только сейчас, когда, во-первых, у главы правительства возник личный конфликт с юридическим советником и, во-вторых, под угрозой оказалась будущая коалиция.

Достаточно ли этих причин, чтобы правительство и Кнессет наконец бросили вызов БАГАЦу? Возможно, да, поскольку на этот раз в ход идет тяжелая артиллерия - ультраортодоксы, еще одна непобедимая и неприкасаемая сила в израильском обществе. Политические лидеры харедим уже объявили, что условием их присоединения к любой коалиции будет отмена постановления о реформистском гиюре и запрет БАГАЦу вмешиваться в вопросы религии.

Если бы это не касалось напрямую нашей жизни, было бы даже интересно понаблюдать борьбу двух титанов - Верховного суда и ультраортодоксальной общины, которые формально не имеют никакого права единолично управлять государством.

Кажется очевидным, что БАГАЦ не может диктовать свою волю парламенту, поскольку депутаты избираются народом, а судей назначает комиссия. Принцип разделения ветвей власти для того и существует, чтобы суд не вмешивался в политику. Но у нас с политикой связаны абсолютно все области жизни, включая законы, юридическую сферу, экономику, здравоохранение, образование. Было бы даже странно, если бы Верховный суд оказался в стороне от политики - хотя именно этого мы вправе от него ожидать. Но на деле рассчитывать на объективность судей не приходится, можно только законодательно ограничить их возможность принимать государственные решения. Впрочем, БАГАЦ вполне способен наложить вето на это ограничение, так что исход борьбы далеко не ясен.

В самом противостоянии Верховного суда и Кнессета политика будет играть огромную роль и определять поведение участников. Так, многие «естественные» сторонники ограничения судебного активизма сегодня устраняются от этой проблемы, чтобы не помогать Нетаниягу избежать судебного преследования. К тому же левые движения приветствуют «демократическое» решение о гиюре и готовы ради этого закрыть глаза на нарушение демократического принципа разделения властей.

С другой стороны, нельзя не признать, что БАГАЦ берется за многие вопросы, которые правительство спускает на тормозах, как это произошло с реформистским гиюром. Поэтому существует опасность, что, если полномочия Верховного суда будут ограничены, в законодательной деятельности возникнет «мертвая зона», состоящая из нерешаемых и незамечаемых властью проблем. Так что правительство и Кнессет должны не просто создать систему сдержек и противовесов судебному активизму, но и взять на себя полную ответственность за судьбу страны. Если депутаты и министры будут принимать и отменять законы, исходя из своих политических интересов, как это часто происходит, нам останется надеяться только на БАГАЦ