В ней Обама вспоминает о своих взаимоотношениях со многими мировыми лидерами - в том числе, с премьер-министром Израиля Биньямином Нетаниягу. Главы, посвященные Нетаниягу и Израилю, заранее прочли журналисты издания Jewish Insider.

Оба лидера пришли к власти в 2009 году, и их отношения были довольно бурными. Обама описывает Нетаниягу как "умного, хитрого, жесткого и одаренного манипулятора", который мог "очаровывать или, по крайней мере, казаться заботливым", когда ему это было выгодно.

Обама приводит разговор, который состоялся между ними в зале ожидания аэропорта Чикаго в 2005 году, вскоре после избрания Обамы в сенат. Нетаниягу "расточал похвалы" за "несущественный произраильский законопроект", который поддержал новоизбранный сенатор, когда он служил в законодательном собрании штата Иллинойс. Но когда дело доходило до политических разногласий, как заметил Обама, Нетаниягу умел использовать свое знакомство с политикой и СМИ США, чтобы дать отпор усилиям американской администрации.

Обама написал, что "Нетаниягу видел себя главным защитником еврейского народа - это служило ему оправданием практически всего, что могло бы удержать его у власти".

Бывший президент пишет, что в то время глава его администрации, бывший мэр Чикаго Рам Эмануэль предупреждал его, когда он вступил в должность: "Вы не добьетесь прогресса в деле мира, если американский президент и премьер-министр Израиля имеют разное политическое прошлое". Обама сказал, что начал понимать эту точку зрения только после того, как ближе узнал Нетаниягу и президента Палестинской автономии Махмуда Аббаса. Иногда он задавался вопросом, могло ли все сложиться иначе, если бы в Овальном кабинете был другой президент, если бы кто-то другой, кроме Нетаниягу, представлял Израиль, и если бы Аббас был моложе.

В книге бывший президент также сетует на отношение к нему руководителей Американо-израильского комитета по связям с общественностью (AIPAC), которые подвергли сомнению его политику в отношении Израиля. Обама написал, что по мере того, как политика Израиля сдвинулась вправо, позиция AIPAC тоже изменилась, "даже когда Израиль предпринял действия, противоречащие политике США". По словам Обамы, законодатели и кандидаты, которые слишком громко критиковали политику Израиля, рисковали быть обвиненными в том, что они против Израиля, а возможно, и вовсе антисемиты.

Обама пишет, что во время президентской кампании в 2008 году он был объектом скрытой кампании, в которой его изображали как "недостаточно поддерживающего Израиль, или даже враждебного по отношению к нему". "В день выборов я получил более 70 процентов голосов евреев, но что касается многих членов правления AIPAC, для них я оставался под подозрением, как тот, чья поддержка Израиля "не ощущалась в его kishkes - "кишках" на идише".

Обама написал, что бывший заместитель советника по национальной безопасности Бен Роудс, который работал спичрайтером кампании 2008 года, сказал ему, что эти атаки были результатом того, что он был "чернокожим мужчиной с мусульманским именем, который жил в том же районе, что и [лидер американской религиозной организации "Нация ислама"] Луис Фаррахан и посещал [Троицкую объединенную] церковь Йеремии Райта", и не основывались на его политических взглядах, которые совпадали с позициями других кандидатов.

Бывший президент пишет, что во время учебы в колледже он был заинтригован влиянием еврейских философов на движение за гражданские права. Он отметил, что некоторые из его "самых стойких друзей и сторонников" происходили из еврейской общины Чикаго, и он восхищался тем, как еврейские избиратели часто были более прогрессивны, чем любая другая этническая группа.

Обама пишет, что чувство привязанности к еврейской общине "общей историей изгнания и страданий" заставило его "яростно защищать" права еврейского народа на собственное государство, хотя эти ценности также сделали для него невозможным "игнорировать условия, в которых были вынуждены жить палестинцы на оккупированных территориях".

В мемуарах Обама вспоминает, как, будучи кандидатом в президенты, летом 2008 года он посетил Западную стену, и как одна израильская газета затем опубликовала молитвенную записку, которую он оставил в трещине в стене. Он написал, что этот эпизод напомнил ему о цене, которую пришлось заплатить за выход на мировую арену. "Привыкай к этому, - сказал я себе. - Это - часть сделки".

Книга описывает политическую борьбу между правительством Израиля и администрацией президента США по поводу израильско-палестинского конфликта. Обама утверждает, что он полагал "разумным" просить Израиль, который считал "более сильной стороной", сделать "первый большой шаг" и заморозить строительство поселений на Западном берегу. Но Нетаниягу ответил "резко отрицательно". Затем последовала агрессивная кампания давления со стороны союзников премьер-министра в Вашингтоне.

"В Белом доме начали звонить телефоны", - вспоминает Обама волну звонков его команде национальной безопасности от законодателей, еврейских лидеров и репортеров, которые "недоумевали, почему мы придираемся к Израилю".

Обама отмечает, что "нормальные политические разногласия с премьер-министром Израиля повлекли за собой внутриполитические издержки", которых не было в отношениях с другими мировыми лидерами.

В 2010 году, когда Нетаниягу посетил Вашингтон для участия в ежегодной политической конференции AIPAC, в сообщениях СМИ утверждалось, что Обама намеренно "пренебрег" им, уйдя с напряженной встречи и оставив израильского лидера и его помощников в зале Рузвельта до тех пор, пока они не придумают выход из тупика в мирных переговорах.

Но в книге Обама настаивает, что он предложил Нетаниягу "приостановить" их встречу и собраться снова после того, как он вернется с ранее запланированного мероприятия. По словам бывшего президента, дискуссия заняла отведенное время, но "у Нетаниягу были еще несколько вопросов, которые он хотел затронуть". Нетаниягу сказал, что "был рад подождать", пишет Обама, и вторая встреча завершилась "в теплой обстановке". Однако на следующее утро Рам Эмануэль "ворвался в Овальный кабинет" и рассказал ему о сообщениях СМИ о том, что он унизил Нетаниягу, позволив своим личным чувствам нанести ущерб американо-израильским отношениям.

"Это был редкий случай, когда я превзошел Рама", - пишет Обама, намекая на хорошо известную страсть Эмануэля к использованию ненормативной лексики.