Признавать равные права и разные возможности людей, означает строить систему, требующую очень больших и сложных инвестиций, а потому для любой власти гораздо проще не замечать эту проблему.

Все тревожное и наводящее на нас недоумение, что мы видим сейчас по всему миру, имеет отношение к социальной инклюзии и к явлению положительной дискриминации. Это явление, как и всякое явление, нейтрально, само по себе ни в чем не виновато, и обнаруживает какие-то свои риски только в процессах злоупотреблений отдельных людей.

Не имеет значения, о чем именно мы говорим - о событиях "black lives matter", о "кейсе Джоан Роулинг", о движении "ми-ту", об устройстве ребенка с множественной инвалидностью в школу, - все это из одной инклюзивной оперы. Положительная дискриминация - это важный процесс, когда любая группа людей, депривированная в общественном сознании прошлым социальным опытом по какому-либо признаку (инвалидности, расы, пола, конфессии, социальной принадлежности), выводится из слепого пятна общественного и политического взора.

Артикуляция наличия таких людей и артикуляция прав таких людей - первый важный шаг, и необходимое проявление той самой положительной дискриминации, когда мы вынуждены озвучивать различные особенности этих людей, идентифицировать для общества группы граждан по признаку, чтобы научить общество просто знать и помнить об их наличии.

Прошлый опыт исключения (безногих на Валаам) и сегрегации (чернокожих на галерку автобуса, а евреев за 100-й километр) долго формировали это слепое пятно, и коррекция общественного зрения занимает определенное время и требует дополнительных усилий и даже нажима.

Следующий шаг за артикуляцией в положительной дискриминации - это признание равных прав. Это тоже процесс небыстрый. И он сложный по той простой причине, что у большинства права и возможности отождествлены. Это такая распространенная ловушка: автоматически большинство считает, что равные права означают равные возможности. Хотя возможностями отличаются все люди друг от друга, а вот правами никто друг от друга не отличается. Когда возможности различаются наглядно (например, в случае инвалидности), людям проще разводить права и возможности (хотя, как правило, производится та же логическая цепочка, только в обратном порядке - "ну, он такой слабый и немощный, что и прав у него, само собой, меньше"). Но в случае неочевидности в разнице возможностей большинство и вовсе путается, и одно с другим у него сливается.

Например, есть два здоровых, белых, гетеросексуальных человека мужского пола (беру как наименее дискриминируемую в истории группу, некий "ноль"). И оба хотели бы быть причастными к такому культурному продукту, как виолончельная музыка. Оба в детстве они имеют равный доступ к обучению игре на виолончели. Один становится музыкантом, профессиональным виолончелистом, то есть непосредственным "производителем" виолончельных концертов. Второй музыкантом не становится. Его возможностей для этого не хватает. Но он остается слушателем. И его право быть причастным к продукту "виолончельная музыка" никуда не девается. Оно равно праву первого. Из-за недостатка возможностей для профессионального музицирования второй не изгоняется из той социальной практики, которая связана с виолончельным "производством". При этом, зайдя в концертный зал, он не прет в оркестровую яму с категорическим намерением выступать.

Так вот. Второй шаг положительной дискриминации - это признание равных прав и размыкание их с возможностями. И это, опять же, важный функционал положительной дискриминации, который и начинает приводить к реформам социальных институтов. Потому что - признание равных прав при РАЗЛИЧЕНИИ возможностей служит триггером для изменения среды. И задача изменения этой среды - не полная отмена нормы, а, во-первых, допустимое расширение ее границы, а во-вторых, внесение в среду гибкости (того, что именуется универсальным дизайном) за счет формирования многоформатной поддержки. И это - самое трудное, самое концептуально сложное, самое бюджетоемкое. Но мир меняется именно за счет этой трансформации. Он меняется в сторону большей безопасности и комфортности для всех. В том числе, и для того большинства, которое было носителем слепых пятен, даже если оно этого не осознает. Создание самых различных "зон поддержки", предоставляющих разным людям с разными возможностями (порой, очень малыми) релевантные их потребностям условия - это и есть то самое "устойчивое развитие" общества, которое принято в нормативах нашей цивилизации, но остается пустозвонным термином, для большинства ничего не означающим.

Зоны поддержки могут быть очень разные, это может быть пандус, может быть пикающий светофор с рифленым переходом для слепых, может быть ресурсная классная комната в школе, может быть сложный протез с крутым интерфейсом, может быть компьютерный коммуникатор для неговорящих, может быть суррогатная мать, может быть заместительный инсулин, а может быть и целое государство Израиль, созданное, в общем, именно в стратегии зоны поддержки и инклюзии для дискриминированной когда-то группы людей, и изменившее мир в лучшую сторону.

Удержаться в статусе этого "второго шага" - очень важно. И очень трудно. Это хрупкий баланс, который, несмотря на свою хрупкость, только и продуктивен. Но социальная инерция (и политическая, конечно) толкает балансирующего к следующему шагу и состоянию, для системы гораздо более устойчивому. И удобному. "Да, мы признали равные права разных меньшинств, и мы так крепко можем за них ухватиться, что назначим невозможность возможностью! И дадим индульгенцию системе на неизменность, на железобетонность, на статус проруби, холодно принимающей бросаемых щенков, ведь все равны! А все равны означает, что все могут". На эту манипуляцию мы и попадаем.

И это главный риск положительной дискриминации. Она довольно быстро превращается в дискриминацию самую обычную, самую вульгарную и самую отрицательную. Человек опять задвигается, и на щит вытаскивается ПРИЗНАК. Признак фетишизируется и превращается в оружие. Уже нет целостного человека, целостной женщины, целостного мужчины, целостного ребенка. На щит вытаскивается только диагноз, только немощь, только менструация, только цвет кожи, только формат полового акта, только травма, только, прости господи, ношение или неношение медицинской маски.

На глазах у нас разворачивается абсурд под условным названием "пусть на виолончели играют все!" и "дадим женщинам квоту в басовых оперных партиях!"

Голливуд вносит квоту на ПРИЗНАК, а не на возможности просто человека, какой-то мужик натягивает на себя колготки и лифчик, берет в руки автомат и целится во всех, кто не желает именовать женщину "менструирующим мэном", рикошетит и в Роулинг, Принстон получает ультиматумы, требующие брать без экзаменов в математики всех чернокожих, особенно, судимых, травма пережитого насилия от "звезды" становится единственным достижением биографии, инвалидность ребенка, исключительно его немощь, становится орудием агрессии и приговора всех вокруг в нетолерантности.

Кому такая "позитивная" дискриминация подыгрывает? Конечно, всем тем, кто комфортно ощущал себя в реальности слепого пятна. Для кого все эти движения в сторону социальной инклюзии невыносимы. Кто и дальше бы мечтал не видеть, не знать, не слышать, держать под ковром, выносить за скобки законодательства. И, конечно, это на руку политикам и всем тем, кто управляет государством и его казной.

Признавать РАВНЫЕ права и РАЗНЫЕ возможности - это строить систему, требующую инвестиций. Любая поддержка, любой элемент, добавляющий системе пластичности, качеств безопасного принятия, - это сложный и многобюджетный труд. Каждая "зона поддержки" - это новый закон, новые правила, новые условия, это инновации, креатив, научный прогресс. Но все это приводит и к общему развитию общества, к его диверсификации, его усложнению. Управлять таким становится все сложнее. Гораздо проще рубить топором, чем выпиливать тонким лобзиком. А социальная инклюзия - это не гроб, это вензель, тонкий узор. Громя из всех щелей "мы все будем играть на виолончели, потому что у нас права", мы, наверно, меняем мир, но в том смысле, что мы его рушим. Руины - это тоже, в некотором смысле, изменения. Нужны ли они нам? Всегда ли разгром несущей стены означает ремонт? Точно ли этого мы хотим?