12 июля 1967 года, около половины девятого вечера в гастрономический магазин Hobby's на Спрингфилд авеню, принадлежавший Самуэлю Бруммеру, вбежал запыхавшийся офицер полиции. Хозяин, выкладывавший на поднос свежие сэндвичи, удивленно поднял глаза. "Мистер Бруммер, немедленно закройте магазин, - сказал полицейский, переведя дыхание. - В городе беспорядки, в районе четвертого участка на 16-й авеню все уже горит. Скоро толпа нагрянет и сюда, будет жарко".

Бруммер сразу все понял. Он вытащил из кассы дневную выручку, закрыл магазин на замок и, бросив на него прощальный взгляд, отправился домой.

Привычный путь занял у него вдвое больше обычного - полиция начала блокировать центр города. На одной из улиц Бруммер наткнулся на группу чернокожих парней, неохотно уступивших дорогу его автомобилю. Отъехав на несколько метров, он услышал звон разбитого стекла - от брошенного кем-то камня вдребезги разлетелась витрина супермаркета. Так начиналась расовые волнения в Ньюарке - четыре дня бурных демонстраций, поджогов и грабежей. Они резко изменили облик города на все последующие годы.


Избиение чернокожего таксиста

А началось все с того, что 12 июля двое полицейских, Джон Де Симоне и Вито Понтрелли, остановили нарушившего правила дорожного движения водителя. Им оказался чернокожий таксист Джон Смит. Он стал горячо убеждать полицейских в том, что ничего не нарушал, подкрепляя свои доводы крепкими выражениями. Де Симоне и Понтрелли решили задержать водителя, а когда тот оказал сопротивление, избили его и потащили в участок.

Жители окрестных домов увидели, как полицейские волокут за собой тело чернокожего таксиста, по городу стремительно распространился слух, что Джон Смит был забит до смерти в ходе задержания. К четвертому участку полиции, расположенному на 16-й авеню, начала стекаться толпа. Вышедшие посмотреть, что происходит, офицеры оказались под градом камней и бутылок. Полицейские, надев каски и вооружившись дубинками, попытались отодвинуть толпу от ворот участка. Но сделать это оказалась не так-то просто. В ходе этой стычки среди участников беспорядков появились первые раненые.

Тем временем, представители Конгресса за расовое равноправие и Союза общин Ньюарка добились встречи с Джоном Смитом, которого поместили в одну из камер четвертого участка. Таксист действительно был сильно избит, общественники потребовали немедленно оказать ему медицинскую помощь. Полиция этому не препятствовала, Смита в тот же вечер доставили в больницу "Бейт-Исраэль" - лучшее медицинское учреждение Ньюарка. Но высыпавшая на улицы города толпа ничего этого не знала. Все были уверены в том, что чернокожий таксист жестоко убит, а полиция пытается покрыть преступников. Сначала демонстранты разбили окна в четвертом участке полиции, потом они стали переворачивать и поджигать машины. А потом отправились на главную торговую улицу Ньюарка - Спрингфилд-авеню.


Один из главных еврейских центров США

Большинство магазинов на Спрингфилд авеню принадлежали евреям. И, к слову, неслучайно Джона Смита доставили именно в больницу "Бейт-Исраэль". К началу 60-х годов Ньюарк все еще считался одним из главных еврейских центров США. Практически каждый четвертый житель города, население которого в 1967 году составляло около 400 000 человек, был евреем. С 1933 по 1941 годы пост мэра Ньюарка занимал известный местный адвокат Меир Элленштейн.

Однако в 50-е годы позиции евреев пошатнулись. Как отмечает историк Кимберли Сигал, этому способствовал массовый приток в Ньюарк афроамериканцев. "Многие евреи не хотели жить по соседству с чернокожими, - пишет Сигал в своем исследовании "Конец молчания". - Они начали покидать Ньюарк и переселяться в пригороды. Несмотря на то, что евреи, в основном, разделяли либеральные взгляды, они предпочитали жить в районах, где "свои" составляли большинство".

Несмотря на то, что в Ньюарке, в целом, сохранялась спокойная обстановка, афроамериканцы чувствовали неприязненное к себе отношение. Они обвиняли евреев в том, что они искусственно завышают для них цены на квартиры. Кроме того, многие утверждали, что в "белых" лавках - большинство из которых принадлежало евреям - с них берут денег больше, чем с других, и при этом подсовывают недоброкачественный товар. Поэтому Спрингфилд авеню стала первым адресом, по которому направилась крушащая все на своем пути толпа.

Полиция была не в силах сдержать напор людской массы. Предупредительные выстрелы в воздух никакого эффекта не производили. В витрины магазинов полетели камни и бутылки с зажигательной смесью. Из разгромленных продуктовых лавок и супермаркетов выносили все, что только можно - алкоголь, консервы и колбасы, электротовары, одежду и даже кассовые аппараты. К полуночи грабежи перекинулись на другие районы города.


"Покажите им, что такое ад!"

В час ночи полиция получила право открывать огонь на поражение "в случае необходимости". Одновременно с этим в Ньюарк начали вводить подразделения Национальной гвардии. К утру 13 июля число размещенных в городе полицейских и военнослужащих достигло 8000. Но беспорядки и грабежи не прекращались. На дверях магазинов, принадлежавших афроамериканцам, появились надписи: "Брат по духу". Они служили охранной грамотой для их владельцев. Все остальные заведения, за редким исключением, подвергались разгрому.

Вечером 13 июля в центре города был введен комендантский час. Он действовал до наступления следующего утра. Усиленные патрули Национальной гвардии взяли под свой контроль центральные перекрестки. Мэр Ньюарка Хью Аддонцио лично объехал все посты и остался удрученным увиденным. Молодые солдаты и офицеры выглядели крайне неуверенно. Они жались к своим джипам, сжимая в руках оружие, не вполне понимая, когда и в каких случаях его можно применять.

Прибыв в центральный штаб полиции, Аддонцио, ветеран Второй мировой войны, кавалер Ордена Серебряной звезды, решил поднять дух военнослужащих. С наступлением темноты он обратился к ним по полицейской рации: "Пришло время действовать, ребята! Покажите им, что такое ад!"

После этого волнения в Ньюарке продолжались еще два дня. В результате погибли 24 участника беспорядков и двое представителей властей - офицер полиции и пожарный. Сотни человек были ранены, 1500 - арестованы. Ущерб, нанесенный городу, составил около 10 миллионов долларов.


Чернокожие спасители еврейских магазинов

Утром 16 июля, когда в Ньюарке вновь воцарилась тишина, Самуэль Бруммер поехал на Спрингфилд авеню - посмотреть, что происходит с его магазином. Проезжая часть главной торговой улица была уже расчищена, но на тротуарах по-прежнему валялись груды камней и битого стекла, витрины зияли пустотой. Каково же было изумление Бруммера, когда он увидел, что принадлежавшая ему лавка деликатесов осталась в целости и сохранности.

В это время владелец расположенного по соседству магазина одежды Луис Коэн разбирал завалы из досок, бывших когда-то роскошными полками и битого стекла. Ему помогали двое бойцов Национальной гвардии. В этот момент на смену радости к Бруммеру пришло чувство неловкости. Ему было неудобно перед соседями, подсчитывающими многотысячные убытки. На этот раз беда обошла его стороной.

Бруммер приехал в США в 1939 году, за три месяца до начала Второй мировой войны. Он был один, ему было всего 16 лет. Его семья осталась в Польше и погибла в горниле Холокоста. В 1944 году Бруммера призвали в американскую армию, он участвовал в высадке союзников в Нормандии. После демобилизации он открыл в Ньюарке лавку деликатесов. Цены у Бруммера были невысокие, и с чернокожими покупателями у него установились теплые отношения. Одним из его постоянных клиентов был знаменитый поэт Лерой Джонс, в конце 60-х взявший себе имя Амири Барака. Под этим именем он и был в 2002 году включен в список "ста величайших афроамериканцев".

Джонса многие считали антисемитом, но Бруммер утверждал, что это не так. "Лерой прекрасно знал, что я еврей, но он очень относился ко мне по-настоящему хорошо, - рассказывал впоследствии Бруммер. - Он был мусульманином, и в обычные дни никогда не пил спиртного. Но под Новый год он всегда приходил ко мне, мы закрывали магазин и выпивали по рюмке-другой".

Впоследствии один из очевидцев рассказывал Бруммеру: "По Спрингфилд авеню шла толпа и громила одну за другой все торговые точки. Но, когда они дошли до твоего магазина, сразу несколько человек закричали: "Не трогайте это место, здесь работает наш друг!" Толпа продвинулась на несколько метров вперед и принялась громить соседний магазин". Так уцелела лавка Hobby's, которая работает в Ньюарке и сегодня.

Не пострадал и супермаркет, принадлежавший Джеку Эльбауму, которого чернокожие друзья в шутку прозвали "белым негром". Правда, участники беспорядков на Спрингфилд-авеню этого не знали и успели кинуть в витрины несколько камней. От разгрома магазин Эльбаума спас его работник - афроамериканец. Он сумел убедить толпу, что супермаркет принадлежит его отцу.

Но это, разумеется, были лишь единичные случаи. Расовые волнения ускорили исход евреев из Ньюарка. Покидали город и многие другие белые жители. Этот процесс продолжился и в последующие годы. В 1950 году белые составляли 82,8 процента жителей Ньюарка, в 1990 - лишь 28,6 процента.

А июнь-июль 1967 года вошли в историю США как "долгое жаркое лето". Расовые волнения, в результате которых погибли около 100 человек, охватили тогда многие американские города, в том числе Бостон, Атланту, Чикаго, Нью-Йорк, Буффало. Но самые мощные беспорядки потрясли Ньюарк и заполыхавший вслед за ним Детройт. Для расследования этих событий президент США Линдон Джонсон создал специальную комиссию под руководством губернатора штата Иллинойс Отто Кернера. Спустя восемь месяцев комиссия представила свои выводы и рекомендации, многие из которых остаются актуальными и полвека спустя.